25 марта в России состоялась премьера «Годзиллы против Конга» — долгожданного кроссовера MonsterVerse. В последний раз два культовых монстра встречались в одном фильме почти 60 лет назад. Виктор Непша рассказывает, как два столь разных существа нашли друг друга, вспоминаем истории монстров, их культурное наследие, скандалы, взлёты, падения и, конечно, спекулируем на классической теме — кто всё-таки сильнее?
Появление: Конг
Начнём по старшинству. История Конга напрямую связана с именем Мериана Купера — режиссёра, сценариста, продюсера и авиатора. Купер рос на книгах про искателей приключений — от классических работ Киплинга до романа Поля де Шайю «Путешествие во внутреннюю Африку». В последнем автор не без художественных преувеличений рассказывал историю про необычайно огромную гориллу, то ли зверя, то ли человека, короля леса. Образ запал в душу шестилетнему Куперу. Повзрослев, он и сам стал жить как герой любимых произведений: успел поработать журналистом, повоевать против мексиканцев, немцев (в Первой мировой) и Советского Союза (на стороне Польши), попасть в плен к Красной армии, встретиться с Исааком Бабелем (см. главу про Франка Мошера в конармейском дневнике 1920 года) и бежать на свободу. И после всех этих приключений начался его путь в кино.
О детских впечатлениях Купер, похоже, не забывал. Сперва он отправился снимать фильм «Чанг: драма в глуши» о жителях северного Сиама, затем в Танзанию и Судан для работы над картиной «Четыре пера». Предполагается, что наблюдение за крупными приматами в диких условиях освежило давнюю мечту Купера и он загорелся идеей снять фильм про полуобезьяну-получеловека. В результате получилась классическая картина «Кинг-Конг» (1933).
Имя. Сейчас, почти сто лет спустя, накопились самые разные версии происхождения имени монстра. Одна из ходовых: Купер якобы любил яркие мощные слова на К (Кадьяк, Кодак, Комодо) и после чтения книги товарища, посетившего Комодский остров (где тот рассказывал о варанах — «королях Комодо»), совместил название острова и Конго. После рабочего стандартного названия «The Beast» предложением Купера был как раз «Конг», но продюсер Дэвид О. Селзник справедливо испугался, что фильм из-за односложного названия могут принять за очередную докудраму, и предложил добавить к названию королевский титул.
Облик. Оказалось, что образ Купера в голове («руки и ноги — как паровые экскаваторы, обхватом с паровой котел», «кошмарная голова с налитыми кровью глазами и заострёнными зубами») расходился в реальности с тем, что представляли себе аниматоры картины Уиллис О’Брайен и Марсель Дельгадо. Со временем Купер стал настаивать скорее на животной, чем на человеческой составляющей образа монстра. Несколько моделей, которые делал О’Брайен, казались режиссёру слишком комичными или неэффектными. Итоговая версия — соединение образа настоящей гориллы с некоторыми человеческими характеристиками — например, «сглаженное» тело без выступающего живота и ягодиц.
Для изображения Конга на экране использовались все новейшие достижения моделирования и спецэффекты. Всего было создано четыре разных модели монстра (для сцен в Нью-Йорке была отдельная) из резины, алюминия, кроличьего меха. Размер моделей варьировался от 45 до 60 сантиметров. Для сцен, где Конг хватает Дрисколла, пришлось изготовить гигантскую руку. На всё это накладывались приёмы комбинированной съёмки и рир-проекции — и монстр оживал. Несмотря на то что всё это действо в движении показывалось с частотой лишь 10 кадров в секунду, зрелище для начала 30-х годов было впечатляющее. А какие-то сцены, уже за счёт механистичного, неживого, «неправильного» облика гигантской гориллы, могут показаться жуткими и сейчас.
Сюжет. Сценарий оригинального «Кинг-Конга» подвергался ещё большим изменениям и переработкам, чем внешний вид гориллы. В сумме над историей работали четыре человека. Эдгара Уоллеса, на тот момент популярного сценариста и автора детективов и приключенческих книг, пригласили, чтобы фильм можно было позиционировать как основанный на его романе. Но вскоре после завершения черновика Уоллес скончался. Затем над сценарием работали уже Джеймс Эшмор Крилман, который внёс в сюжет классическую любовную линию, писатель Хорас Маккой (который тогда ещё не опубликовал свой самый знаменитый роман), добавивший туземцев и тему жертвы, и Рут Роуз, она сделала громоздкий черновик более динамичным и сгладила шероховатости.
В результате получилась та самая история: съёмки на затерянном острове, столкновение команды главных героев с местными жителями, встреча с доисторическими ящерами (популярная в кино 1920-х тема), любовь красавицы и чудовища и третий акт — монстр бросается вслед за возлюбленной и гибнет в городской цивилизации, падая с верхушки Эмпайр-стейт-билдинг. В результате — кассовый успех на момент выхода и попадание в классический канон с течением времени.
Способности. Что можно сказать про Конга? Он гигантский, яростный, способен на любовь или по крайней мере симпатию к избранным. Он невероятно силён и по-человечески сообразителен. А также, если придираться, удивительным образом меняется в размерах. Пропорции по ходу фильма менялись неоднократно: как рассказывал сам Купер, если бы Конг был всего 18 футов в высоту на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, он бы выглядел там как маленький жук.
До встречи с Годзиллой Конг в кино не появлялся. В том же 1933 году вышел фильм «Сын Конга», продолжающий историю первой части: главный герой, вовлечённый во множество судебных исков после разрушений первой части, после множества сюжетных поворотов и встреч с второстепенными персонажами попадает на остров, где живёт сын Конга. Примечательно, что сын — исключительно положительный герой, который в финале героически гибнет, спасая людей. В остальном фильм на фоне первой картины прошёл слабо — есть версия, что зрителям не нравилась тема чувства вины и необходимости исправления собственных ошибок (особенно на фоне бушующей в 1933-м Великой депрессии).
Появление: Годзилла
Годзилла появился на свет вместе с одноимённым фильмом 1954 года, через 21 год после Кинг-Конга. Всё началось с того, что Томоюки Танака, продюсер студии Toho, размышлял над пробивными проектами — у него как раз сорвалась копродукция с Индонезией. В голову быстро пришла идея фильма о гигантском монстре, и у этой фантазии было несколько причин. Во-первых, Танака вдохновлялся свежим «Чудовищем с глубины 20 000 саженей» (по отдалённым мотивам «Ревуна» Рэя Брэдбери) — о глубоководном динозавре, пробуждающемся после ядерных испытаний в Арктике. Во-вторых, Танака знал и ценил «Кинг-Конга» с его впечатляющими сценами городских разрушений, а повторный релиз фильма про гигантскую обезьяну в 1952 году хорошо прошёл в Японии.
Наконец, для Японии, страны, напрямую пострадавшей от атомной бомбы, тема ядерного оружия была особенно важна. Незадолго до фильма произошёл новый инцидент — рыболовное судно «Счастливый дракон 5» попало в зону испытаний американской водородной бомбы «Кастл Браво». В результате один член экипажа скончался спустя семь месяцев, остальные страдали от лучевой болезни. В Японии началась новая волна паранойи — многие, включая самого императора Хирохито, например, боялись есть рыбу. Атмосфера паники и ряд общих обстоятельств нашли отражение в сюжете.
В сумме эти элементы и объединились в идее, которая получила одобрение исполнительного продюсера. Проект G, как его называла студия, сделали приоритетным и пригласили к участию мастера спецэффектов Эйдзи Цубураю и режиссёра Исиро Хонду (что немаловажно — бывшего военного, а также ассистента Акиры Куросавы).
Имя. Как и с Конгом, мы имеем дело с результатом сложения двух других слов — горира (ゴ リ ラ) — «горилла» и кудзира (鯨 ク ジ ラ) — кит. Итоговый вариант «Годзилла» — уже европеизированный.
Облик. В соответствии с названием, сначала предполагалось, что монстр будет чем-то средним между гориллой и китом, но в итоге работники студии решили остановиться на динозавроподобной внешности. В облике оригинального Годзиллы можно отыскать следы тираннозавра (привет, «Парк Юрского периода»!), игуанодона, стегозавра и аллигатора. Как мутант, пострадавший от ядерного оружия, монстр имел на коже многочисленные келоидные рубцы.
В отличие от «Конга», денег на покадровую съёмку у Toho не было (миниатюры обречённого на разрушение Токио готовили днями), поэтому решать всё пришлось классическим путём — изготовить огромный неудобный латексный костюм и засунуть внутрь наиболее выносливых статистов. Наиболее выносливым оказался актёр Харуо Накадзима. На практике это означало, что актёр мог продержаться в стокилограммовом наряде без нормальной вентиляции около трёх минут — а потом терял сознание. Поэтому для значительной части сцен костюм разрезали и задействовали по частям: где-то показывали только верхнюю часть Годзиллы, где-то только одну сторону.
Традиция создавать сцены с Годзиллой без спецэффектов прижилась, и кардинальные изменения с использованием motion capture произошли уже в нашем тысячелетии. Так, актёру Кенпачиро Сацуме, который играл монстра с 1984 по 1995 год, приходилось переживать такие тривиальные вещи, как удар электрическим током, порезы от проволочной арматуры костюмов, кислородное голодание и сотрясение мозга. Тяжело быть Годзиллой.
Сюжет. Гигантская подводная рептилия пробуждается после ядерных испытаний. Начинают пропадать корабли, деревенские жители обвиняют во всём полумифическое существо — Годзиллу. Вскоре люди встречаются с монстром лицом к лицу и атакуют его бомбами. Но Годзилла выживает и нападает на Токио — крушит всё вокруг и плавит высоковольтную электролинию. Решить проблему удаётся только с помощью опасного изобретения. Чтобы оно не попало в чужие руки и не навредило всему человечеству, создатель оружия жертвует собой — спускается на морское дно, активирует изобретение и погибает вместе с Годзиллой.
Способности. Помимо обычной физической мощи Годзилла источает пар или радиоактивные лучи (в зависимости от фильма), монстр отлично плавает и слабо уязвим к обычному человеческому оружию. Он также обладает характерным рыком — для получения этого звука композитор Акира Ифукубе проводил кожаной перчаткой по струне контрабаса, а затем замедлял воспроизведение.
До встречи с Конгом. «Годзилла» запустил в Японии феномен «кайдзю» — странных гигантских монстров, которые любят драться и крушить всё, что поменьше. Кроме того, первый фильм послужил началом самой длинной кинофраншизы в истории. Перед судьбоносной встречей успел выйти ещё один фильм — «Годзилла снова нападает», где впервые происходит схватка двух кайдзю — Годзилла сражается с Ангирусом, ещё одним динозавроподобным существом, похожим на смесь ехидны и анкилозавра.
Встреча
В 1960 году Уиллис О’Брайен, сценарист первой части, выразил желание продолжить приключения Конга по кроссоверному миру. Его идеей было, чтобы горилла сражалась против гигантской версии… монстра Франкенштейна (раз уж с комедийным дуэтом Эббот — Костелло встретились, то почему бы и с гориллой нет?). Студия RKO, выпускавшая оригинал, к тому времени уже не производила фильмы, в других местах О’Брайен получал отказы из-за дороговизны покадровой анимации, а монстра Франкенштейна не удавалось задействовать из-за проблем с правообладателями.
Неожиданно предложение поступило от студии Toho: Конг в Японии — суперзвезда, пригласить его в фильм, произведённый на национальной киностудии, было отличным рекламным ходом. В соперники предложили, как можно догадаться, Годзиллу.
В этот момент Эйдзи Цубурая продвинул решение, которое повлияет на следующие 15 лет японской франшизы, — он предложил сделать фильм более лёгким, с прицелом на детскую аудиторию. У предложения были оппоненты, но победа осталась за Цубураей. У Исиро Хонды были другие мотивы — показать японское телевидение в сатирическом ключе. Противоположные по своей сути намерения у режиссёра и директора анимации удачно сложились в успешную формулу. О серьёзности радиоактивного монстра можно забыть. Годзилла исполняет весёлый победный танец, пнув Конга, тот, промахиваясь по противнику, нелепо влетает с разгону головой в камень — два дерущихся мужчины в резиновых костюмах развлекаются на всю катушку.
Сюжет эксцентричный и не самый связный: мистер Тако, глава фармацевтической компании, готов на всё ради повышения рейтинга своей продукции. Узнав о таинственном монстре на острове Фараона, он хочет использовать его в рекламных целях, но хаос судьбы вмешивается в его планы. На арене появляются гигантский осьминог, Кинг-Конг и Годзилла. Последние два вступают в ожесточённый бой. Мистер Тако сходит с ума, пытаясь понять, на кого делать ставку, кто сильнее, кого можно раскручивать? В результате неоднократных битв оба монстра скрываются под водой, всплывает только Кинг-Конг, судьба Годзиллы остаётся неизвестной.
Может показаться странным, что в японском фильме победил «американский» монстр, но в реальном мире рекламный потенциал более известного на тот момент Конга и был его главным и неотразимым преимуществом. Несмотря на то что у фильма есть американская и японская версии, в обеих, вопреки мифу, побеждает Кинг-Конг.
При всей сумбурности сюжета картина отлично выполнила свою цель — до сих пор она является самым кассовым фильмом про Годзиллу в Японии. При всей дурашливости лента оказалась эпохальной. Но создатели Конга были не в восторге. Мериан Купер с самого начала выступал против этого фильма и пытался судиться за права, но многочисленные нюансы (утеря Купером ряда важных подтверждающих документов, разграничение прав на бренд Кинг-Конга как такового и прав на оригинальный фильм) привели к многолетним судебным тяжбам, заканчивал которые уже сын Купера, — а Toho ковали железо, пока горячо. Уиллис О’Брайен, идейный вдохновитель кроссовера, по иронии судьбы тоже не участвовал в итоговом производстве и ничего не получил за картину. Конг оказался оторван от создателей и временно зажил другой жизнью в другой стране.
Дальнейший путь: Конг
•Конгу было суждено ещё заглянуть на огонек в Японию, но ненадолго. В 1966–1969 годах выходил анимационный сериал совместного американо-канадо-японского производства. Мультфильм содержал много отсылок и пародий на шпионские фильмы 60-х с соответствующими аббревиатурными названиями и нелепыми сюжетными поворотами, а Конг из неоднозначного монстра превратился в защитника человечества. По мотивам мультфильма была выпущена картина «Побег Кинг-Конга» — со всеми вышеописанными клише и пародиями. Например, главного злодея зовут Доктор Кто (sic!). Он похищает Конга, чтобы тот добывал для него таинственный арктический минерал под названием элемент Икс (до этого Кто пытался использовать в шахтёрских целях созданного им Робоконга, но тот подвёл).
После этого американские правообладатели гигантской гориллы, видимо, решили, что с подобным весельем нужно завязывать, и отказали студии Toho в продлении прав на следующие части франшизы. Японцам пришлось довольствоваться собственными монстрами, а Конг пошёл своей дорогой.
•Следующий фильм с Конгом вышел в 1976 году. На этот раз всё было серьёзно: официальный перезапуск оригинальной картины, продюсер Дино Де Лаурентис — легендарная фигура, работавшая, кажется, со всеми режиссёрами послевоенной эпохи, от Феллини, Бергмана и Годара до Рязанова, Формана и Бондарчука. К участию в проекте рассматривались Роман Полански и Сэм Пекинпа (такого Конга даже представить сложно), на главную женскую роль претендовали Голди Хоун и Мэрил Стрип, но в итоге их переплюнула дебютантка Джессика Лэнг. Пару ей составил молодой Джефф Бриджес.
Фильм сохранил много от оригинального сюжета, но впитал и злободневную повестку — тему энергетического кризиса и отношения к природе, Конг превратился в наивную жертву человеческой злобы и жадности. Пара штрихов была добавлена и в любовную линию — теперь гигантская горилла проявляет однозначно любовный интерес к героине Лэнг.
Ради съёмок была изготовлена специальная полноразмерная кукла, правда, работавшая не слишком хорошо. Поэтому в большей части сцен пришлось вернуться к классике — человеку в костюме гориллы на фоне миниатюр.
Амбициозный Де Лаурентис хотел побить Спилберга с его «Челюстями» — как мы знаем из истории, безуспешно. Но тем не менее фильм неплохо прошёл в прокате и себе на беду создатели оставили в памяти зарубку на потенциальный сиквел.
•И 10 лет спустя он был снят — «Кинг-Конг жив», в соответствии с названием, воскресил Конга и добавил ему романтическую линию с представительницей его племени — леди Конг, которую обнаружили на острове Борнео. Фильм показался вымученным и скучным, кажется, всем и с треском провалился в прокате.
•Если не считать анимационных сериалов рубежа 90-х — начала нулевых, по-серьёзному на третий круг зашёл Питер Джексон — фанат Конга с детства. После «Властелина колец» проблемы с поиском финансирования у режиссёра не было, поэтому проект развернулся эпический — на три часа, с самыми современными компьютерными технологиями и Энди Серкисом, теперь изображавшим с помощью motion capture постаревшую одинокую гориллу.
Конг в версии Джексона опустился на четвереньки, стал больше похож на животное, но всё так же остался человечнее многих людей. Проект сочетал уважение к оригиналу — порой до скуки доскональное — с последними достижениями техники («Оскары» за звук, монтаж звука и лучшие звуковые эффекты). Режиссёр оставил для фанатов ряд приятных оммажей — так, в эпизодической роли задействован дизайнер по костюмам фильма 1976 года Рик Бейкер.
•«Конг: Остров черепа» — история совсем недавняя. И тот случай, когда один монстр косвенно выручил другого: вся MonsterVerse как продукт сотрудничества Warner Brothers и Legendary Entertainment стала возможна после успеха американского «Годзиллы» (2014). Здесь Конг отодвинут на второй план и несколько «расчеловечен» — он скорее ближе к потревоженному древнему божеству, нелюдимому и опасному, чем к мелодраматичному антропоморфному созданию. Впрочем, главным злом, как всегда, остаются люди. И достоинством этой картины является ирония, с которой у фильма получается это показать, заодно высмеивая стереотипы приключенческих фильмов.
Дальнейший путь: Годзилла
Конг уехал, но Годзилла остался — и права на него у студии Toho отобрать никто не мог. Поэтому весь следующий период (обычно именуемый эпохой «Сёва») вплоть до 1975 года Годзилла в таком же детско-плюшевом забавном стиле боролся с другими кайдзю и пришельцами.
Достаточно упомянуть, что за следующие 12 фильмов Годзилла поборолся с гигантской бабочкой Мотрой, Змеем Горынычем, по-японски Гидорой, не менее гигантской креветкой Эбирой, своей же меха-версией и живой горой мусора.
Большинство этих фильмов похожи друг на друга, смотреть их — специфическое, но весёлое занятие. А если не хотите тратить своё время на все 12 эпизодов, можно посмотреть избранные сцены из классического «Годзиллы» тех лет. Например, классический двойной дропкик или единственный случай полёта Годзиллы в кино (не спрашивайте).
Соответственно, важный отличительный момент Сёва-Годзиллы — «одомашненность», близость к людям (монстр в этот период часто защищает Землю от инопланетян) и минимальная брутальность. Провал «Террора Мехагодзиллы» показал студии, что изменения назрели, — и монстр ушёл на перерыв.
Возвращение 10 лет спустя (здесь начинается эпоха «Хейсэй») было куда более освежающим. К монстру вернулась былая брутальность и озлобленность, а создатели напомнили, что он не друг людей — и по-хорошему никогда им не был. Все предыдущие фильмы, кроме самой первой работы 1954 года, игнорировались. В «Годзилле против Кинга Гидоры» (1991) впервые за 37 лет снова поднималась тема происхождения монстра — связь с ядерными испытаниями и американскими войсками. А наиболее впечатляющий фильм этого периода — «Годзилла против Биолланте», где противником выступила генетическая смесь Годзиллы и розы.
Эпоха завершилась гибелью (?) монстра. На ближайшие годы студия планировала взять перерыв, но все карты спутал американский фильм Роланда Эммериха 1998 года. Казалось, настало время японскому монстру официально причалить к американскому берегу. Сюжет классический, но с понятным сглаживанием ядерной проблематики и переносом действия в Нью-Йорк. Фильм неплохо показал себя в прокате, но жутко разозлил японцев. Главные претензии можно понять, если кратко просмотреть хотя бы один ролик про историю эволюции внешнего вида Годзиллы. Несмотря на всю дурашливость резиновых костюмов, у них был свой, варьирующийся в частностях, но устойчивый в целом стиль, с приплюснутой мордой, пластинами и мощным хвостом. Американский Годзилла больше напоминал обычного динозавра, в его облике не было цепляющей глаз оригинальности и эффектного пара/луча из пасти.
Ещё более важную претензию сформулировал Норман Ингланд, режиссёр документального фильма о жанре кайдзю «Bringing Godzilla Down to Size»: «Вероятно, самый сложный для представителей Запада аспект — то, что в глубине души Годзилла считается японцами силой природы, а не огромной радиоактивной ящерицей. <…> Ящериц можно убить, но с природой получится только справиться».
Годзилла всегда был противоречивой фигурой, для которой метафора только ядерных проблем слишком тесна. Как и суровая природа, которая может землетрясениями стирать города, а может нагонять тайфуны на флот иноземцев. Он не столько зло, сколько хаотичная сила, стоящая выше человеческой этики. Именно поэтому отрыв от родной почвы и попытки вписать Годзиллу в стандартный пантеон голливудских монстров-разрушителей выглядели столь неэффектно.
Не менее удачно высказался по этому поводу многолетний продюсер франшизы Сёго Томияма: «…люди не могут контролировать или судить богов. У них есть своя воля и свой путь. В Японии много богов. Есть бог разрушения, который полностью уничтожает всё, а затем возрождает <…>. Годзилла ближе к такому богу».
После такой американской неудачи права на «Годзиллу» были отозваны (несмотря на другое время и другие обстоятельства, напрашивается параллель с Конгом и концом 60-х), впереди были ещё две эпохи. Первая, миллениум, началась сразу после фильма Эммериха и была замечательна своей эклектичностью даже по меркам жанра. Зритель получал не столько линейное повествование, сколько набор битв (в духе времени, с кивками в сторону «Матрицы») с самыми разными противниками, а обычной историей было «Годзилла бьёт всех, а потом его добивают люди». Кстати, среди «всех» оказался и эммериховский Годзилла — в «Финальных» войнах его версия, презрительно именуемая «Зиллой», была брутально уничтожена японским оригиналом за несколько секунд. Другой примечательный фильм — «Годзилла, Мотра, Кинг Гидора: Монстры атакуют», в котором в Годзилле будто бы воплощались призраки павших во время войны, а их ужас и боль будто бы материализовались в виде гигантского неубиваемого существа. Такой вот миллениум по-синтоистски.
Но с американской историей всё закончилось-таки хорошо. Повторная попытка Гарета Эдвардса — «Годзилла» (2014) — оказалась куда более успешной. Фильм чем-то напоминает работу Питера Джексона: бережное обращение с оригиналом и, как следствие, неизбежная занудность одних сцен при впечатляющей эффектности других. Но Годзилла снова был больше похож на природный хаос; фильм преуспел в прокате — и мотивировал японцев начать новую эпоху в истории Годзиллы (что удивительным образом совпало с началом новой эпохи «Рэйва» в истории всей Японии). Куда заведёт эта эпоха японских картин, остаётся лишь гадать. Первый фильм, «Возрождение», собрал хорошую кассу, словно не было 60 лет и трёх десятков фильмов позади. Далее вышло три полнометражных анимационных фильма, умеренно принятых публикой, а в Америке вышла вторая часть «Годзиллы» MonsterVerse, вызвавшая куда больше вопросов перед совместным кроссовером с Конгом.
Наследие
Значительную часть своей кинокарьеры оба больших монстра служили на потеху публике — как героям фильма, так и непосредственно зрителям. В новой картине им снова предстоит раздавать друг другу тумаки. Но если представить встречу Кинг-Конга и Годзиллы ещё и как встречу сложившихся схем, идей и наследий — что каждый из героев мог бы припасти в своём углу ринга?
Конг:
– не устаревающий сюжет про красавицу и чудовище;
– проблематизация столкновения с (пост)колониальной культурой;
– способность за один фильм стать интернациональной поп-иконой;
– способность без каких-либо выдающихся (кроме размера) навыков и суперспособностей стать интернациональной поп-иконой, а затем и просочиться в комиксы к супергероям;
– умение эффектно позировать на высоких точках;
– талант катить бочку — в нужных ситуациях и под другим именем.
Годзилла:
– опыт совмещения фольклора, мифологии и травматического опыта, пережитого одной нацией;
– способность превратить в коммерческий товар что угодно, даже национальную травму;
– секрет ошеломляющего локального успеха и удивительного долголетия при ограниченных ресурсах;
– высокомерная индифферентность к людям;
– реклама с баскетболистом Чарльзом Баркли.
Ну, а кто сильнее?
Самый скучный ответ: не имеет значения, кто бы ни победил, оппонент обязательно возродится из пепла.
Самый буквальный ответ: похоже, Годзилла.
Самый субъективный ответ: идея Годзиллы сама по себе звучит привлекательнее. На словах такое существо, дитя старого века и одновременно мутант нового, смесь традиций и науки, должно быть в разы убедительнее и мощнее большой гориллы. Но основная часть изменений в характере и облике, связанных с Годзиллой, осталась на периферии внимания западного зрителя. Вне контекста и хотя бы базового понимания роли этого персонажа для японской культуры, его связи с историей, мифологией и национальными традициями — это та самая большая ящерица из фильма Эммериха, скучная и невнятная.
Конг на этом фоне, с его универсальной ролью либо пострадавшей природы, либо обделённого западной цивилизацией героя, либо обречённого на одиночество существа в разы человечнее (вдобавок ближе к нашему виду биологически). А раз так, то и большинство человеческих симпатий должно быть на его стороне. С Конгом можно договориться, с Годзиллой — только смириться. Победит Конг, а выиграют люди, продолжающие стравливать гигантские воплощения своих страхов себе же на потеху.
