В начале было слово: фильм «Уроки фарси» о холокосте, выдуманном языке и человеке

Поделиться
Скопировать
VK Telegram WhatsApp Одноклассники

В российский прокат вышла картина «Уроки фарси» Вадима Перельмана. История про то, как в концентрационном лагере бельгиец еврейского происхождения выдаёт себя за перса, так как для него это единственный шанс на выживание. Максим Семеляк рассказывает о картине, проводит небольшой экскурс в военную историю и вспоминает Борхеса. 


Еврей-бельгиец Жиль (Науэль Перес Бискаярт) в своих скитаниях по военной Европе оказывается схвачен нацистами. От расстрела его спасает отказ от идентичности — он притворяется персом, прикрываясь персидской же книгой, которую накануне выменял на бутерброд и открывал лишь однажды. В концлагере его кошмаром становится истерично-властный повар Кох (Айдингер), одержимый не самым благонадёжным для офицера вермахта желанием — уехать после войны к брату в Тегеран и открыть там ресторан — и требующий соответствующих уроков. Пленник начинает изобретать саморучный фарси и гипнотизировать им своего мучителя — оба постепенно втягиваются и даже вступают в своеобразные отношения взаимоподчинения, несмотря на то, что у одного вся мощь и власть, а у другого только ложь и фантазия. Но правда в итоге оказывается на стороне лжи. 

«Уроки фарси» — история в высшей степени интернациональная, как с точки зрения производства (в деле тут Германия, Россия и Белоруссия, и некоторое нарушение должностных пропорций в итоге помешало выдвижению фильма на «Оскар»), так и в плане обобщённой европейской красоты и чувствительности. У этого фильма предельно корректная, слегка даже нивелированная оптика, напоминающая современный международный разговорник. Всё как у людей — достаточно сказать, что финал «Уроков фарси» почти буквально совпадает с концом прошлогодней же «Чикагской семёрки» Аарона Соркина, что скорее комплимент. Есть, наверное, своеобразная ирония в том, что самая крупная советская киноистория, так или иначе связанная с фарси, а именно «Тегеран-43», тоже была сделана совместными усилиями — СССР, Франция, Швейцария. У Алова и Наумова как минимум был Делон, у режиссёра «Уроков» Вадима Перельмана — как максимум Айдингер. 

«Уроки фарси» вписываются в длинный ряд произведений о концлагерях и холокосте, но в данном ряду существует свой подраздел, где этому кино уготовано отдельное место. Это фильмы о том, как фашизму противостоит (или сопутствует) некое ремесло или функция. В «Уроках» действие строится вокруг жертвы, вынужденной стать преподавателем, однако и истязатель его тоже привязан к страшной лагерной реальности своим кулинарным функционалом. Среди антифашистских фильмов, сюжет которых так или иначе строится на профессиональном навыке, можно вспомнить замечательную работу «Сыны отечества» («Узбекфильм», 1968) о художнике в концлагере. Если не углубляться в советское кинопрошлое, то, конечно, напрашивается чисто языковая параллель с недавним (2008) фильмом Стивена Долдри «Чтец» («Уроки фарси» по аналогии могли бы называться «Репетитор»).

Что придаёт «Урокам» объём и отличает их (выгодно) от многочисленных прочих историй по теме?

Во-первых, непосредственно фарси. В навязчивом движении повара Коха от боквурста к кебабу есть своя скрытая интрига. Почему, собственно, его брат оказался в Тегеране? Туда (в том числе и туда) устремлялись все несогласные с гитлеровским режимом. С началом войны Иран формально провозгласил нейтралитет, хотя немецкая агентура там работала с максимальной прытью — по сути, это была основная база Гитлера на Среднем Востоке (после провала аналогичных процессов в Сирии и Ираке). Работали соответствующие радиостанции, а в Тегеране фашистский бюллетень — собственно, на фарси. План состоял в том, чтобы втянуть Иран в войну против СССР или скинуть шаха путём военного переворота, — этим должен был заниматься начальник абвера адмирал Вильгельм Канарис. Однако он, подобно повару из фильма, как будто подвергся воздействию извилистой магии Ирана — начал сотрудничать с английской разведкой, спасать евреев, за что и был повешен нацистами незадолго до капитуляции Германии. На основании статьи 6 советско-иранского договора 1921 года советское правительство ввело на территорию Ирана войска — это произошло 25 августа 1941 года. Одновременно с этим в Иран с запада и с юга вошли англичане, после чего из страны были интернированы в кратчайшие сроки все агенты Германии (хотя, разумеется, нацисты продолжили вести работу в подпольном режиме). Как бы там ни было, Иран стал своеобразным ковчегом спасения, и неслучайно в «Уроках фарси» он выполняет примерно ту же функцию, что и Португалия в «Касабланке».



Во-вторых, этот фильм можно рассматривать как продолжение (или, я бы даже сказал, реабилитацию) романтической борхесовской традиции, а конкретно его хрестоматийного рассказа «Аналитический язык Джона Уилкинса». Герой рассказа разделил всё в мире на сорок «родов», которые делились на «дифференции», а те, в свою очередь, на «виды». Для каждого рода назначался слог из двух букв, дальше они делились на согласные и гласные. Примерно по такому же принципу Жиль придумывает свой фарси — взяв за основу категориальные поварские потребности и наполнив их звуками имён заключённых. У Борхеса сказано: «Слова аналитического языка Джона Уилкинса — это не неуклюжие произвольные обозначения; каждая из их букв имеет свой смысл, как то было с буквами Священного Писания для каббалистов... дети могли бы изучать этот язык, не подозревая, что он искусственный, и лишь потом, после школы, узнавали бы, что это также универсальный ключ и тайная энциклопедия».

Фарси, придуманный Жилем, — язык из той же оперы, тайная энциклопедия, составленная из имён погибших, где каждая буква не просто имеет смысл, но рушится под его тяжестью, так как смысл этот слишком велик и невыносим для любого существующего в мире языка. После Освенцима не то что стихи писать — по идее лучше бы и не разговаривать ни на каких бывших доселе в употреблении наречиях. Но этот вывод был бы слишком жесток для фестивальной европейской оптики, поэтому «Уроки фарси» переводят как формальные размышления о произвольной природе языка, так и неразрешимые парадоксы человеческого зла в самый высокий и одновременно душещипательный регистр: Бог сохраняет всё — особенно слова.

Читайте также
Фильм «Минари» Ли Айзека Чуна: Тото, сдаётся мне, мы больше не в раю
В российский прокат вышла лента «Минари» Ли Айзека Чуна — фильм о семье корейских иммигрантов, решивших попытать счастья в Арканзасе....
«Розовое облако»: здесь так красиво, но я перестаю дышать
В российский прокат вышел фильм «Розовое облако» дебютантки Юли Жербази. Лента о том, как из-за опасных розовых облаков, угрожающих жизни человечества, люди в...
«Спасительница» святая Мод: божественная трагедия
Один из самых ярких дебютов последних лет сняла Роуз Гласс. Её фильм «Спасительница» обеспечил британке место в ряду самых перспективных режисс...
«Поступь хаоса»: вокруг Шум
До российского проката добрался многострадальный сай-фай Дага Лаймана «Поступь хаоса» — и это уже само по себе можно считать достижением. Фильм ждали в киноте...
«Ая и ведьма»: новый мультфильм студии Ghibli с ведьмами, котами и британским антуражем 
У российского зрителя наконец появилась возможность посмотреть мультфильм «Ая и ведьма» — творение Горо Миядзаки, сына великого мультиплик...
«Лига справедливости» Зака Снайдера: четыре часа фансервиса — это слишком, но зато теперь всё понятно
Даша Видре перевела статью критика IndieWire Эрика Кона о вышедшей «Лиге справедливости Зака Снайдера». Пока наши кинокритики пишут восторженные отзывы на выд...
Также рекомендуем
Ксения Ильина рассказывает про фил...
Малгожата Шумовска, автор прекрасного фильма «Лицо», по мнению Натальи Серебряковой, сняла не совсем удачный ф...
Маржан Сатрапи, французский режиссёр иранского происхождения, возвращается на большой экран с новой историей, вн...
К середине марта в прокат постепенно возвращаются блокбастеры. Среди них — новая лента режиссёра Ильи Найшуллера «Никто»...
Ксения Ильина рассказывает про фил...
Малгожата Шумовска, автор прекрасного фильма «Лицо», по мнению Натальи Серебряковой, сняла не совсем удачный ф...
Маржан Сатрапи, французский режиссёр иранского происхождения, возвращается на большой экран с новой историей, вн...
К середине марта в прокат постепенно возвращаются блокбастеры. Среди них — новая лента режиссёра Ильи Найшуллера «Никто»...

Последние новости

Американский институт кино назвал 50 лучших фильмов года
Список возглавила драма «Всё, что нам кажется светом».
Умер Пол Масланский, продюсер «Полицейской академии»
Однажды ему удалось сблизить советское кино с голливудским.
Тэрон Эджертон надеется на продолжение франшизы Kingsman
Ранее глава 20th Century Studios заявил, что планов на это нет.
Состоялся цифровой релиз драмы «Фримонт. Американская мечта»
С Джереми Алленом Уайтом в одной из главных ролей.
00:00