В российском прокате появилась трагикомедия американца Аарона Шимберга «Другой человек», в которой Себастиан Стэн излечивается с помощью экспериментального препарата от тяжёлой болезни, но счастливее всё равно не становится. Максим Ершов объясняет, как режиссёр через историю о двойничестве и буквальной смене лица любопытно рассуждает о красоте и уродстве, внешнем и внутреннем, а также о конкуренции на сцене и в жизни.
Начинающий и не слишком удачливый актёр Эдвард (Себастиан Стэн) живёт в крохотной квартирке в Нью-Йорке и пытается построить карьеру, несмотря на деформированное лицо. У артиста редкая болезнь — нейрофиброматоз. Эдвард одинок и старается избегать публичных мест. Актёр даже боится обратиться к домовладельцу с просьбой залатать протекающий потолок. Однажды в соседнюю квартиру переселяется мечтающая стать драматургом Ингрид (Ренате Реинсве). Она относится к Эдварду с непривычной для него теплотой и заботой. Актёр понимает, что симпатичная соседка едва ли начнёт с ним встречаться, а тут на очередном приёме врач предлагает ему испытать экспериментальный препарат.
Через несколько дней у Эдварда на лице нет никаких наростов и опухолей. Всем окружающим он рассказывает, что его зовут Гай, а Эдвард покончил с собой из-за депрессии. Ингрид пишет пьесу о соседе-страдальце. Новый Эдвард пробуется на роль (правда, на сцене приходится носить маску) и начинает встречаться с драматургом. Всё меняется, когда в театр приходит также страдающий нейрофиброматозом Освальд (Адам Пирсон). Он лучше подходит на роль, привлекает внимание Ингрид и въезжает в соседнюю с драматургом квартиру. Эдвард в бешенстве.
«Другого человека» впервые показали на «Сандэнсе». Фильм участвовал в конкурсе Берлинале и принёс Себастиану Стэну «Серебряного медведя» за лучшую роль. Это третья картина в карьере Аарона Шимберга и вторая с участием Адама Пирсона, актёра с нейрофиброматозом. Шесть лет назад на экраны выходила разворачивавшаяся на съёмках кино мелодрама «Связанные по жизни», в которой красотка-актриса никак не могла привыкнуть к коллеге по цеху в исполнении Пирсона и найти с ним общий язык.
Для Шимберга «Другой человек» — настоящий прорыв: производством занималась студия А24, фильм попал в конкурс Берлинале и вполне может быть замечен по итогам года критиками и независимыми премиями. Трудно обойти стороной Стэна, который в 2024-м доказывает, что способен не только играть Баки Барнса в киновселенной Marvel, но и выдавать выдающиеся драматические перформансы. В конце октября до российского проката доберётся участвовавший в конкурсе Канн «Ученик. Восхождение Трампа» Али Аббаси, в котором актёр играет молодого политика на пути к президентству.
Вроде бы это наша узнаваемая реальность, но что-то с ней точно не так.
Ещё в «Связанных по жизни» Шимберг касался провокационной темы красоты и уродства. Открывала фильм цитата из статьи Полин Кейл, которая открыто писала, что внешне привлекательным актёрам должны быть открыты все дороги, потому что зрители не хотят видеть на экране страшил. По современным меркам все эти рассуждения некорректны, и уже второй фильм автор опровергает мысль Кейл и насмешливо борется с лукизмом. Если в «Связанных по жизни» Шимберг искал свою интонацию и несколько перебарщивал с сентиментальностью, в «Другом человеке» постановщик делает значительный шаг вперёд и снимает злую многогранную трагикомедию. Интересно, будет ли автор и дальше работать со своей музой Пирсоном.
«Другой человек» начинается чуть ли не как боди-хоррор: после введения лекарства у Эдварда кровавыми ошмётками слезает лицо, а камера с наслаждением разглядывает упавшую с прогнившего потолка крысу. Режиссёр откровенно провоцирует в зрителях омерзение. Однако ближе к финалу фильм бесшовно трансформируется в комедию положений. Абсурдно-сюрреалистическое кино, особенно когда мы следим за тоскливым началом карьеры Эдварда, напоминает творчество Франца Кафки или сумрачного «Двойника» Ричарда Айоади. Вроде бы это наша узнаваемая реальность, но что-то с ней точно не так. Это мир грустных и непредсказуемых чудаков или городских сумасшедших, видя которых прохожие ускоряют шаг. Странный сюжет с воровством жизни и появлением из ниоткуда доппельгангера также напоминает картины Чарли Кауфмана. Да и злая ирония тут примерно того же сорта.
Шимберг противопоставляет подлинник и копию, жизнь на сцене и вне её, красоту и уродство, искусственность и органичность.
Название фильма можно понимать по-разному, но сложно представить более подходящий заголовок для этой удивительной картины. С одной стороны, Эдвард после применения препарата становится другим человеком и представляется Гаем. В то же время Освальд — другой человек, полная противоположность главного героя. В отличие от Эдварда, физические особенности его нисколько не смущают, он ходит на занятия йогой и джиу-джитсу, не снимает гавайской рубашки, легко относится к себе и окружающим, всегда становится душой компании. Эдвард только диву даётся: оказывается, можно жить полной жизнью и не обращать внимания на проявления тяжёлой болезни. Могут возникнуть сомнения: а не спит ли главный герой? А был ли Освальд? Может быть, это просто фантазия Эдварда о том, каким бы он хотел быть сам.
Да, в конечном счёте автор приходит к не самой хитрой мысли: можно поменять лицо, но характер останется прежним. Однако игривая и продуманная форма картины впечатляет, а антитезы у Шимберга настолько изящно перекликаются, что трудно не подпасть под обаяние трагикомедии. Режиссёр рисует несколько идиллический мир — мы же прекрасно понимаем, что человечество нескоро разберётся с лукизмом, — но как же хочется стать Освальдом, забыть о внешности и вздохнуть свободной грудью. Увы, для Эдварда это всего лишь мечты.
