В 2021 году «Игра в кальмара» стала не только самым успешным сериалом за всю историю Netflix, но и первой в жизни дорамой для многих зрителей по всему миру. Сочетание наивной сентиментальности, остросоциального кровожадного сюжета и легко воспроизводимого визуального кода (легче лёгкого нарядиться в героя «Игры в кальмара» на Хэллоуин) превратило дебют Хван Дон-хёка на стриминге в культурный феномен. Вышедший спустя три года второй сезон наглядно показал: такой ядрёный коктейль улучшить сложно, и много не выпьешь.
Победитель игр Сон Ги-хун (Ли Джон-чжэ) одержим идеей остановить игру. Без чёткого плана, но с кучей денег (кажется, как и режиссёр Хван Дон-хёк, взявшийся за сиквел), он возвращается в Сеул и нанимает прежде кошмарившего его кредитора-бандита со всей его бандой для поисков загадочных заказчиков игры. А ещё Ги-хун покупает целую гостиницу, в которой организует оружейный склад и стрельбище с комнатой для наличности в лучших традициях «Во все тяжкие». Когда спустя два года им наконец удаётся напасть на след организаторов, Ги-хун не придумывает ничего лучше, чем попроситься обратно в игру. Пока он, облачившись в форму игрока номер 456, пытается саботировать игры изнутри, экс-коп Хван Чжун-хо (Ви Ха-джун) вместе с нанятыми Ги-хуном бандитами ищет остров, чтобы в решительный момент прийти участнику-диверсанту на помощь.
Возвращение в кровавый детский сад из розового пластика произойдёт только к третьей серии, после преступно затянувшейся экспозиции. В оставшиеся пять серий зрителей ждут одно знакомое и два новых — зрелищных! — испытания. А ещё навязчивые цитаты из «Матрицы», душные размышления о том, есть ли у голодного свобода выбора, и отличная сцена массовой резни. Устроители игр превентивно нанесли освободителю Ги-хуну сокрушительный удар, добавив для игроков опцию в любой момент досрочно завершить кровавую бойню и уйти с заработанными деньгами. Для этого после каждого раунда проводится голосование, а на униформе всех участников появляется место для шеврона с крестиком (закончить игру) или ноликом (продолжить). Силы Крестиков и Ноликов каждый раз оказываются приблизительно равны, что, по-видимому, должно иллюстрировать гадкую человеческую природу, в которой поровну саморазрушительных и созидательных устремлений. Получается наглядная иллюстрация того, что хоть на словах в обществе человеческая жизнь — величайшая ценность, на деле силы тех, кто ценит жизнь, и тех, кто ценит деньги, всегда примерно равны.
Шоу однозначно стало злее и циничнее — оправдательные мотивы, которые заставляют игроков биться на смерть, теперь мало кого интересуют и кажутся совсем не убедительными. Рэпер-идиот на наркоте и с сознанием 5-летнего ребёнка, карикатурно алчный бизнесмен, старушка с сыном-игроманом, трансгендерная женщина, в прошлом — боец спецназа, мечтающая завершить переход и переехать в Таиланд, беременная девочка-подросток, решившая подзаработать перед самыми родами, — большинство мотивов кажутся глупыми и инфантильными. На этот раз у Хван Дон-хёка нет, кажется, ни времени, ни желания погружаться в пучины чужого отчаяния. Он, как и его главный герой, сосредоточен на проблеме того, как уничтожить игры. Учитывая, что игры эти — метафора капиталистического мира, задача им явно не по зубам.
Примечательно, что сам Хван Дон-хёк, постоянно заявляющий о том, как сильно истязает его неимоверный успех «Игры в кальмара», стал двойником своего героя. Несмотря на отснятый им и заявленный как финальный третий сезон, распорядители игры, то есть Netflix, явно хотят, чтобы шоу продолжалось. Они уже объявили, что не планируют останавливаться: франшиза не ограничится триквелом, англоязычная версия от Дэвида Финчера также в планах. Получается довольно ироничная рифма к борьбе гуманиста-идеалиста против людоедской капиталистической машины.
Несмотря на всю «матричность» этого сезона с Сопротивлением и красными и синими шевронами, история «Игры в кальмара» больше походит на гибрид «Гладиатора» Ридли Скотта и «Платформы» — испанской Netflix-франшизы, в которой создатели тоже в формате кровавого зрелища ищут ключ к справедливому распределению ресурсов. С «Матрицей», «Платформой» и «Гладиатором» «Игру в кальмара» роднит и ещё одна расхожая закономерность — сиквел заметно уступает оригиналу и бесстыдно копирует его лучшие находки (моя мама, проходя мимо экрана, заметила: «Мы же уже смотрели этот сериал», — самая короткая и исчерпывающая рецензия).
Но есть и очевидные плюсы: наблюдать за тем, как инфантилы разных возрастов закалывают друг друга вилками и радуются стремительно растущим призовым, всё ещё увлекательно. Трагический контраст между простейшими детскими играми и ценой победы или поражения тоже по-прежнему будоражит воображение. Пока Дон-хёк продолжает выезжать на действительно сильных находках первого сезона и умении подключаться к общему культурному коду. Шоу не приносит ничего нового, но цепляет, потому что мы в большинстве своём всё так же бедны, как и три года назад, и по-прежнему осваиваем правила детских корейских игр быстрее и охотнее, чем новую профессию или законы рынка.
