С 26 декабря предновогодний дух в российском прокате развеет отнюдь не праздничный и не семейный «Последний ронин» — дебютный полный метр клипмейкера и синефила Макса Шишкина. В честь премьеры кинокритик Елена Зархина рассказывает о картине, в которую очень хочется влюбиться авансом, но с которой сложно выстроить по-настоящему близкие отношения.
Недалёкое будущее. Из-за глобальной ядерной катастрофы цивилизация практически уничтожена: города разрушены, земли выжжены, превратившись в бескрайнюю пустошь. Главная валюта в этом мире нового порядка — два патрона: 9 мм и 7,62 мм от АК-47. Преследуемый призраками прошлого одинокий путник Ронин (идеальный для роли Юрий Колокольников) странствует по пустошам в поисках убийцы своего отца, скрываясь от следующих за ним охотников за головами.
Однажды, в наименее подходящий момент, судьба сводит статного Ронина со своенравной девочкой-подростком Марией (Диана Енакаева), также одержимой идеей возмездия. Мария обещает Ронину наивысшую плату, если он доведёт её до места, где она родилась и откуда была изгнана волей злого и кровавого короля (Даниил Воробьёв).
Подступиться к «Последнему ронину» сложно. С одной стороны, это абсолютное синефильское guilty pleasure, с первых секунд заключающее со зрителем обоюдный договор: с нас — драйвовое жанровое кино с множеством очевидных отсылок к классике, с тебя — готовность все эти авторские «подарки» в виде аллюзий и цитат ловко подхватывать и радоваться им, как новогодним подаркам, найденным под ёлкой. И то, что в фильме будет изобилие референсов, стало очевидно ещё на старте: насмотренный Макс Шишкин подбирался к своему режиссёрскому креслу сложными обходными путями (сперва изматывающая монтажная стезя чужих проектов, затем съёмка уже собственных видеоклипов), буквально выстрадав его. Если вся голливудская концепция успеха в профессии сводится к обязательному преодолению внутристудийной цепочки карьерной иерархии (вначале ты ассистент ассистента, затем на подхвате у второго режиссёра, а потом уже сам режиссёр), то Шишкин свой положенный путь честно преодолел.
И пусть сам режиссёр говорит, что история про странствующего ронина в мире постапокалипсиса родилась сперва из жанра, кажется, что сюжет про Дорогу, которую нам всем предначертано пройти, ему не менее важен, близок и интересен. Изобилие кинематографических отсылок можно было ожидать и исходя из того, что Шишкин ведёт один из крупнейших телеграм-каналов о кино «ШишКИНО». Там он разбирает чужие работы: щедро хвалит, когда что-то нравится, и искренне ругает, когда чужая работа вызывает вопросы, раздражение или кажется неудачей. И коль жизнь состоит из вечных сюжетных троп, по законам жанра наступила очередь поменяться местами — теперь уже работа самого Шишкина будет подвергнута внимательной экспертизе.
“ Первое, что бросается в глаза при просмотре «Последнего ронина», — как беззастенчиво режиссёр снабжает свой киномир довольно лобовыми референсами.
Будь это знаменитый и сто раз переснятый кадр через дверной проём из вестерна «Искатели» Джона Форда. Или узнаваемая эстетика «Безумного Макса» с аналогичными антагонистами — охотники-головорезы, секта людоедов. Или знаменитая сцена из «Олдбоя» — даром что здесь другое оружие (самурайский меч вместо топора) и иной ракурс (не со стороны, а сверху — камера возвышается над героями, а не застенчиво наблюдает за происходящим кинобезумием откуда-то сбоку). Все герои буквально затянуты во вторую кожу — кожаные плащи, косухи, обувь. Костюм героя Даниила Воробьёва, вновь очень эксцентричного, дополняет металлическое украшение вдоль тела в форме то ли скорпиона, то ли стрекозы: король мечтает порхать, но смертельно жалит. А ещё корона из пуль, трон из автоматов и один «придворный карлик». Такая «Игра престолов» во вселенной страшных сказок.
Но отсылки, на которых в той или иной степени зиждется всякое искусство, работают лишь тогда, когда узнаваемая форма наделяется новым оригинальным содержанием. Ровно поэтому не раздражают многочисленные отсылки в фильмах Тарантино — он присваивает себе образ, снабжая его новой сутью и тонко вшивая в свою историю. В «Последнем ронине» этот синефильский подход работает иначе — много хорошо знакомой формы, испытывающей дефицит авторских трактовок.
Хотя на середине фильма понимаешь, что Шишкин, конечно, стремится создать собственную мифологию (и в картине есть очень классные находки, намекающие на то, как опасно устроен новый миропорядок и как хрупок в нём человек). Но невозможно отделаться от ощущения, что всё происходящее между эпичными схватками, погонями и финальной частью истории интересует автора лишь во вторую очередь. Поэтому не драйв выстраивается вокруг содержания, а содержание пытается угнаться за красивой эстетикой.
Оттого же диалоги немногословных героев звучат не намеренно сдержанно, а шаблонно и бедно. Образам персонажей, связанных идеей справедливого отмщения (Ронин не найдёт покоя, покуда не отомстит за отца, Марии не жить, пока она не убьёт фигуру отца в себе), тоже не хватает объёма. Молчаливость Ронина и резкость героини Енакаевой понятны — но это скорее общие штрихи, в которых хочется обнаружить дополнительные слои характеров. Тем более что сам сценарист и режиссёр подводит историю не к новой, но важнейшей из мыслей — насилие порождает насилие. А потому, ступив на путь мести, ты только дальше протянешь за собой кровавый след, который лучше было бы на себе прервать.
При этом фильм Шишкина — большое эстетическое удовольствие для всех, кто любит глазами. Прекрасная операторская работа Василия Григолюнаса точно воплощает родившиеся в голове Шишкина образы гибнущего мира. И всё это под гипнотизирующий и синтетический саундтрек в духе Вангелиса, написанный скрывающимся за творческим псевдонимом композитором Mimiko. У него получился завораживающий звук будущего, в котором прорываются холодный ветер бескрайних степей и скрежет металла — от удара меча Ронина и оружия встреченных им ассасинов.
Благодаря этому вовлечению в атмосферу «Ронин» — впечатляющий зрительский опыт, но не предлагающий ничего принципиально нового. Это уловка, в которую легко угодить любому дебютанту. Тем более человеку с клиповым бэкграундом, где форма всегда торжествует над содержанием, просто потому, что так устроен этот жанр: картинка обязана усиливать музыку, преобладая над ней и текстом песни.
Бредущий долиной смертной тени «Последний ронин» — неплохая попытка стильно рассказать о мире после краха. Но пока что этот Ронин и сам находится в чужой тени — на экране больше проектов и героев, сформировавших Шишкина как зрителя, но от которых ему стоит отказаться уже в статусе режиссёра. Возможно, в следующий раз (а Шишкину непременно стоит продолжать делать кино) нужно последовать примеру своего героя, твёрдым шагом идущего вперед, не оглядываясь по сторонам и не нуждаясь в подсказках. Пойти ва-банк и поставить на внутренний компас. В мире «Ронина», как и в искусстве вообще, без этого не выжить.
