Алексей Васильев рассказывает про произведение, которое уже мелькало на большом и малом экранах, но, как кажется нашему автору, создатели не проявили должного уважения и прошляпили интересные и даже захватывающие возможности первоисточника. Исправляем ошибки прошлого и собираем каст для экранизации.
Нельзя сказать, что кинематограф не подступался к «Эшендену». Подступался, и ещё как. Альфред Хичкок создал один из первых своих фильмов, «Секретный агент» (1936), опираясь на пару мотивов из романа. Но именно что на пару. Даже когда в 1991 году «Эшендена» превратили в сериал, воспользовались далеко не всеми ситуациями, описанными в книге. Да, структура романа подразумевает разбитие на главы, дела шпиона времён Первой мировой. Но интересно как раз воссоздать на экране полный образ книги. В начале которой Моэм ведёт долгий разговор и даже спор с современной ему литературой о необходимости завязки, кульминации и развязки. А следом пишет шпионскую книгу, где развязки то и дело провисают. И хотя Эшенден исключительно интеллигентный, ехидный чувак, он то и дело сталкивается с мелодрамой самого дешёвого пошиба.
Поэтому я так и вижу в роли испанской танцовщицы Джулии Лаццари королеву аргентинской мыльной оперы Наталию Орейро. А в роли её ухажёра Чандры Лала — звезду индийских боевиков Шахрукх Кхана.
Размалёванная старушонка мисс Кинг, пародия на человека, — это ли не роль для эксцентричной Сары Майлз? «Мисс Кинг была крошечной старой женщиной, являя собой небольшое количество костей в мешке из морщинистой кожи. Её лицо было изборождено глубокими складками. С первого взгляда становилось ясно, что она носит парик. Накладные волосы мышиного цвета имели весьма сложную причёску, но на голове сидели иногда криво. Кроме того, дама обожала яркую раскраску — её видавшие виды щёки украшали алые пятна, а губы были кроваво-красными. Облачалась она в фантастически яркие, весёлые наряды, выглядевшие так, словно были куплены по случаю в лавке подержанной одежды. В дневное время мисс Кинг носила огромные, исключительно девичьи шляпки. Вышагивала она в крошечных, элегантных туфельках на высоченном каблуке. Вид её был настолько гротескным, что вызывал не насмешку, а ужас. Увидев её на улице, люди впадали в оцепенение и, открыв рты, долго смотрели ей вслед». А австрийская баронесса со стружкой ненатуральных волос — разве не Шарлиз Терон? «Даме было уже за сорок, однако она оставалась изумительно красивой. Красота эта была ослепительной, хотя, возможно, чуть-чуть жестковатой. Баронесса была крашеной блондинкой. Её золотистые волосы имели металлический блеск. Они были красивы, но отнюдь не соблазнительны. Эшенден с самого начала решил, что это вовсе не те волосы, которые вы хотели бы обнаружить в своём супе. У неё были прекрасные черты лица, голубые глаза, прямой нос и бело-розовая кожа, которая, на взгляд Эшендена, слишком туго обтягивала кости. Декольте дамы было весьма щедрым, а её белый и довольно обширный бюст имел все качества мрамора. В её облике не имелось ничего, что говорило бы о наличии той податливой нежности, которую некоторые чувствительные мужчины находят столь соблазнительной. Одевалась дама прекрасно, но ювелирных изделий почти не носила, и Эшенден, кое-что знавший о подобных вещах, пришёл к заключению, что верховные власти, открыв для неё карт-бланш у портных, решили, что будет нескромно, или не посчитали необходимым снабдить её кольцами и жемчугом. Тем не менее баронесса была настолько яркой женщиной, что даже и без рассказа Р. о похождениях министра Эшенден решил, что одного её вида достаточно, чтобы пробудить у любого мужчины, на котором она попытается использовать свои чары, чувство благоразумия».
У Хичкока Эшендена играл Джон Гилгуд. Но у нас сейчас есть актёр получше. Внешне идеально подходящий под типаж Первой мировой. Внутренне — способный быть неуловимым, внимательным — и недосягаемым. Открытым к мелодраме прочих людей — но не способным на свою собственную. Роберт Паттинсон.
Есть невероятный Безволосый Мексиканец по имени Мануэль Кардона. Урод, обожаемый женщинами. Лопоухий. Совсем как Том Харди. «Безволосый Мексиканец оказался довольно рослым и скорее худощавым, но производил впечатление большой физической силы; одет он был в модный синий костюм, из нагрудного кармана эффектно торчал край шёлкового носового платка, на запястье поблёскивал золотой браслет. Черты лица у него были правильные, но неестественно крупные, а глаза карие, с глянцем. У него совсем не было волос. Желтоватая кожа гладкая, как у женщины, ни бровей, ни ресниц; а на голове довольно длинный светло-каштановый парик, и локоны ниспадали на шею в нарочито артистическом беспорядке. Эти искусственные локоны и гладкое изжелта-бледное лицо в сочетании с франтовским костюмом создавали вместе облик, на первый взгляд слегка жутковатый. Безволосый Мексиканец был с виду отвратителен и смешон, но от него трудно было отвести взгляд — в его странности было что-то завораживающее».
Есть парочка — английский муж и немецкая жена, невозможное сочетание в годы войны. Эти двое просто очень любят друг друга. И в то же время — именно они повинны в гибели прекрасного молодого испанца, которую Эшенден никак не может им простить. Муж — Грантли Кейпор: «Теперь Эшенден имел возможность рассмотреть Грантли Кейпора как следует, и он обратил внимание, насколько его маленькие серо-зелёные глазки, которые вчера вечером разглядеть было трудно, не вяжутся с красным добродушным, открытым лицом. Эти бегающие глазки, казалось, всё время прячутся, но стоило Кейпору о чём-то задуматься, как взгляд его мгновенно застывал. Поэтому возникало странное ощущение, будто по его глазам можно было наблюдать за работой мозга. Такие глаза доверия никак не внушали; располагали к себе добродушная широкая улыбка, открытое обветренное лицо, какая-то уютная полнота, громкий, раскатистый голос — но только не глаза. Сейчас он использовал всё своё обаяние. Беседуя с ним в свойственной ему стеснительной, хотя и непринуждённой, обезоруживающей манере, Эшенден не мог отделаться от мысли, что его собеседник — самый настоящий предатель, что он изменил родине всего лишь за сорок фунтов в месяц». Полагаю — Джуд Лоу.
Жена: «Эшенден, пообедав, вышел в холл, Кейпор встал ему навстречу и церемонно представил его своей супруге. Та сухо поклонилась и на вежливое приветствие Эшендена улыбкой не ответила: нетрудно было заметить, что держалась она подчёркнуто враждебно, от чего Эшендену стало почему-то спокойнее. Это была довольно некрасивая женщина лет сорока, с нежной кожей и расплывчатыми чертами лица; её светло-каштановые волосы были заплетены в уложенную вокруг головы косу на манер прусской королевы наполеоновских времён. Плечи у неё были широкие, руки полные, бюст мощный, лицо же совсем не глупое; она производила впечатление женщины с характером, и Эшенден, достаточно долго живший в Германии и хорошо этот тип знавший, вполне мог допустить, что такая женщина не только хорошо готовит, обхаживает мужа, гуляет по горам, но и в курсе абсолютно всех его дел». Снимай мы фильм в 1980-х, и вопросов бы не возникло: Ханна Шигулла. Сегодня я бы сказал: Софи Гробель. Но миссис Кейпор даёт Эшендену уроки немецкого, язык должен быть на высоте. Так что — Франка Потенте, если она даст загримировать себя под страшилище (думаю, даст).
Не так уверен, кто мог бы нынче сыграть Его Превосходительство, английского посла в России. С ним связана история настолько вульгарная, что мне кажется, эту часть стоит снять в виде мультфильма. И в свете этого, возможно, режиссёром картины может стать Уэс Андерсон, умеющий баловаться с разными формами кино. Не самый очевидный выбор для английского романа, но для такого, где форма и содержание играют в перманентные кошки-мышки, — пожалуй, самое оно.
