Состоялся цифровой релиз картины «Premature» Рашаада Эрнесто Грина. Лента о неминуемом взрослении, трепетной любви и поисках себя через творчество — набор, казалось бы, уже исследованный и много раз осмысленный. Артём Макарский рассказывает, почему фильму не удалось выйти за границы реализма, хотя он упорно старался, какое место в этой истории отведено музыке и стоит ли прощать картине «излишнюю старательность».
Бронкс, что-то вроде наших дней: Аянне, которую все вокруг ласково называют Янни, семнадцать, она пишет в блокнот слова, которые стесняется назвать стихами, проводит всё свободное время с подругами и болтает с ними о всякой чепухе. После игры в баскетбол к ней подходит познакомиться Исайя — он немного старше её, изучает музыку и упорно пытается закончить хоть одну песню. Поначалу Аянна принимает парня в штыки, но тает, когда, сидя у реки, он начинает говорить приятные, но слегка бессмысленные фразы о том, что музыка всегда вокруг нас и наши тела танцуют, когда находятся рядом.
Как и многие независимые фильмы, этот родился из одноимённой короткометражки — но если в 2008-м актриса Зора Говард «лишь» играла главную роль, то в новой версии она ещё и сосценаристка Рашаада Эрнесто Грина. За одиннадцать лет нарратив оброс деталями, подробностями, событиями — и если раньше в ней во главе угла была тема ранней беременности, то здесь она лишь часть большей истории, которую незаслуженно отодвинули на задний план, — как, впрочем, и практически большинство героев, кроме Говард, которой тесно в кадре. Она, безусловно, играет лучше всех, но для кого?
Понятно, что когда на афишу фильма выносят слово «Преждевременно» (здесь и далее перевод названия от автора), то ему можно простить многое, это будто уже заложено в само название. В первую очередь, конечно, стоит прощать излишнюю старательность: снимать — так на плёнку, разговаривать — так о гендерных различиях и музыке протеста (поэтому и рассуждений тут немного, но они всегда о важном), выяснять отношения — только на повышенных тонах и так далее. Рассказ получается бесхитростным и довольно чётким — но для его героев, впрочем, нет никакой ясности: Аянна раздумывает, стоит ли ей ехать в колледж в другой город, идёт в магазин за тестом на беременность, нисколько не пытается наладить отношения с матерью, Исайя — что ж, он тоже чем-то постоянно мается.
В разнице в возрасте между героями, кажется, и прячется главный конфликт: Грин предпочитает обходиться без деталей, давать историю широкими мазками, поэтому можно лишь предполагать, что на самом деле гложет героев, что за мысли они прячут в себе. Основной вопрос Исайи к Аянне (и, скорее всего, к самому себе): «А что, если нет?» Это постоянное сомнение и недоверие друг к другу, ревность ради ревности, невозможность диалога и рушат постепенно их отношения. Мы видим, что Аянна, конечно, успехов в самоанализе не достигла, но и Исайя не отстаёт — он ничуть не лучше неё разбирается в себе и чувствах других. Когда она решит высказать наконец свои чувства — не напрямую, а через песню, — для неё главной мыслью будет: «Ну хорошо, я была совсем молода, но чем думал ты?»
Технически героев увлекает музыка, но на деле она служит скорее фоном для неторопливого сюжета — однако стоит отметить, что именно с ней связаны самые тонкие и попросту лучше всего удавшиеся моменты фильма. Первые десять минут музыка здесь не звучит вовсе: Грин заставляет нас сфокусироваться на героях, на их диалогах, на том, как они выглядят, — но вот уже в вечер первого свидания она наконец появляется, знаменуя собой ту самую искру, что пробегает между влюблёнными. Поначалу она действительно озвучивает моменты вдохновения Аянны, но потом возникает скорее невпопад. В сцене первой ночи молодой пары отлично переданы вся неловкость и страх — не в последнюю очередь благодаря игре Зоры Говард — и затем эти переживания улетучиваются благодаря вовремя выбранной джазовой пластинке.
В остальном музыка возникает тут лишь время от времени, у неё не выходит стать важной частью жизни героев — возможно, это напрямую связано с тем, что у одного из них никак не получается определиться, имеет ли он право идти по стопам талантливого отца или всё-таки нет. Посередине фильма возникает, пожалуй, самый осмысленный его диалог — о том, возможно ли сейчас делать политическую музыку и что это вообще такое. После вороха имён — Колтрейн, Скотт-Херон, Браун — возникает следующая мысль: музыкант должен в первую очередь не бороться, а стремиться к возвышенному, идти как можно дальше в поиске священного. Момент ухватить практически невозможно, работать надо на вечность — и тогда тебе воздастся. Однако стоит отметить, что говорит это как раз Исайя, незрелый идеалист — и что одну из лучших проговорённых в нём мыслей фильм не поддерживает вовсе. Исайя говорит о том, что проза жизни не должна стоять во главе, за ней должно быть что-то ещё — «Преждевременно» не выходит за рамки сурового реализма, как бы картину и ни пытались скрасить меланхоличные аккорды клавиш.
Грин говорит, что хотел сделать посвящение Бронксу, меняющемуся из-за джентрификации, но в фильме это практически незаметно. Если оригинальная короткометражка была посвящена невстроенности главной героини в местное сообщество, то тут Аянна сама убегает от всех: родителей, друзей, близких, потому что думает, что может справиться сама. Это побег лишь психологический, но вряд ли это можно назвать сепарацией, скорее получается лишь хроника исканий и заблуждений, песня невинности, которая в конце ожидаемо, но запоздало оборачивается песней опыта. Для фильмов воспитания (более известных как coming of age) довольно характерно настроение, при котором герои по жизни словно плывут, окружённые непониманием, следят за событиями вокруг себя, не решаясь на поступок, хотя бы маломальский.
Однако поступок, важный, поворотный, здесь всё-таки произойдёт — но, кажется, без полного осознания его последствий. Впрочем, после него фильм действительно будто становится более зрелым — пусть и несколько скупым на фразы; очень жаль, что это происходит лишь под конец. Открытый финал в такой ситуации кажется практически предательством — впрочем, если уж герои не до конца смогли для себя расставить всё по местам, то почему стоит ждать того же от режиссёра?
