«Субстанция» — фильм в высшей степени бесстыжий: как реклама, порнография, онлайн-казино или реалити о пластической хирургии. Все эти выкрученные на максимум и перегретые людские фантазии при переносе в реальность в лучшем случае тускнеют, в худшем — обретают самые уродливые формы. Корали Фаржа, любительница боди-хорроров и показывать изнанку вещей, выворачивает внутренности идеи тела как товара с особой кровожадностью и задором, которые действуют как укол адреналина. Удовольствие от «Субстанции», как от любого радикального художественного жеста, смогут получить избранные, но забыть её, как «Синий трактор», практически невозможно.
Обладательница «Оскара» и звезды на «Аллее славы» актриса Элизабет Спаркл (Деми Мур), вытесненная с больших экранов в утреннее фитнес-шоу, на юбилей получает от работодателей букет со словами «Ты БЫЛА потрясающей» и отставку. Паскудный продюсер Харви (Деннис Куэйд) объясняет, что после 50 женщина на телевидении «всё». В ту же минуту, как в «Золушке» с последним ударом курантов, её лицо исчезает с билбордов, а сама Элизабет становится жертвой автокатастрофы и подозрительно-безупречного медбрата. Последний подсовывает ей флешку с рекламой «Субстанции» — инъекции, способной в прямом смысле вырастить из тела подопытного его улучшенную версию.
Так из Элизабет методом, по тошнотворности затмившим рождение Чужих, появляется красотка Сью (Маргарет Куолли). Безупречная новенькая проходит кастинг на освободившееся место ведущей и становится настоящей сенсацией. В лаконичной инструкции к «Субстанции» крупным шрифтом написано лишь одно правило: каждую неделю копия и оригинал должны сменять друг друга, но именно это оказывается несовместимо с карьерой восходящей телезвезды.
В мире «Субстанции» с первых кадров мучают не только телесные, но и драматические, временные и даже смысловые перверсии.
Далее зрителю предстоит пережить что-то среднее между аттракционом и пыткой. Корали Фаржа берёт нас в свидетели и соучастники растянутого во времени буквального и метафорического расчленения героинь. В хорошо освещённой ванной комнате и на съёмочной площадке камера одинаково бесстыдно на крупных и сверхкрупных планах всматривается в их прелести и уродства: влажные полураскрытые губы сменяют изувеченные старческим артритом суставы, идеальный изгиб обнажённых бёдер — гнойники на месте люмбальных пункций.
Соблюдение шаткого баланса, к которому призывают невидимые создатели Субстанции, — то, что Корали Фаржа нарушает с особым упоением: все кричащие образы в её арсенале (в том числе позаимствованные у Кубрика, Кроненберга, Де Пальмы и других любителей экспрессивных жестов) ведут неприкрытую войну между собой и относятся исключительно к крайним полюсам. Что такое эти чрезмерно эротизированные фитнес-шоу, как не обратная сторона боди-хоррора?
За два часа процесс распада переживают не только тела главных героинь, но и само тело фильма, чем дальше и чем больше выпячивая наросты поданных в лоб киноцитат. Обладателей хорошего вкуса с самого начала охватит смутное беспокойство: что за аэробика в кислотных купальниках в эпоху тиктока? Кто звонит с городского в эру смартфонов? Герои «Субстанции» существуют в мире искусственно натянутых на современность прошлых десятилетий с вуайеристским бесстыдством «Барбареллы» (блистающая в ней Джейн Фонда в 1980-е выпустила свои легендарные видеотренировки) и лютостью сатирических хорроров 1980-х.
Фаржа намеренно показывает, как, несмотря на #MeToo и фемпросвещение, с ростом массмедиа male gaze только укрепляется в своих позициях. Из каждого всплывающего окна нас атакуют молодые, стройные и пышущие здоровьем. Чем прекраснее становится созданный Элизабет недостижимый идеал (Сью), тем сложнее реальной Элизабет выйти из дома.
Чем прекраснее становится созданный Элизабет недостижимый идеал (Сью), тем сложнее реальной Элизабет выйти из дома.
Примечательно, что любая сексуальность напрочь вытеснена из фильма, несмотря на сальные улыбочки старичков из совета директоров и шуточки про «сиськи посреди лица». Каждая эротически заряженная сцена заканчивается вываливающейся человеческой требухой или извлечением зажаренной куриной ножки из пупка. Режиссёрка упорно искажает сцены, подменяет традиционно эротическое максимально отвратительным, разрушая десятилетиями существующие клише.
По мере приближения к финалу Мур и Куолли на экране освобождаются от статуса сексуального объекта, к зрителю тоже возвращается способность без опаски смотреть на экран, а всё происходящее превращается в чистый кэмп и абсурд. Война заканчивается полной капитуляцией деморализованного противника.
Но одну пару часто несовместимых в кинематографе противоположностей кино Фаржа всё-таки удается примирить. В мире, где на большом экране обосновались аттракционы сильных (и часто недолговечных) эмоций и глубоких интеллектуальных переживаний, «Субстанции» удаётся усидеть на двух стульях. Она превращает незамысловатый анекдот о двойниках (одна девочка так ненавидела себя, что создала собственную копию, чтобы было удобнее ненавидеть) в культовое произведение искусства и мощное противоядие против атакующих нас с каждого экрана фантомов.
