Платформа START показывает сериал «Шерлок в России», в котором великий сыщик ловит Джека Потрошителя в Петербурге. Татьяна Алёшичева рассказывает о том, какой получилась очередная экранизация шерлокианы: бесконечные сражения с русскими идиомами, манерный Константин Богомолов, изучение психологии преступников по романам Достоевского.
История экранизаций шерлокианы в России ведёт отсчёт вовсе не с любимых в народе фильмов Игоря Масленникова. До него в 1970-е годы на советском ТВ были сняты два телеспектакля и фильм «Собака Баскервилей» с Николаем Волковым в роли Холмса, но эта история оказалась основательно забытой после того, как игравший Ватсона актёр Лев Круглый эмигрировал из СССР, — фильм был положен на полку. В 1979-м появился «Голубой карбункул», где Холмса сыграл Альгимантас Масюлис, — пародийная экранизация одноимённого рассказа с песнями Юлия Кима, положенными на музыку Владимира Дашкевича. А уже спустя год на титрах первого фильма Игоря Масленникова с Ливановым зазвучала знаменитая мелодия, которую Дашкевич сочинил в подражание позывным британской радиостанции ВВС. В третий раз музыка Дашкевича появилась в холмсиане в фильме «Мой нежно любимый детектив» (1986), где Екатерина Васильева сыграла мисс Холмс. Это был милый пародийный фильм с феминистским посылом (женщины владеют дедукцией не хуже мужчин!), с величайшим почтением относившийся к сериалу Масленникова. Закадровая мелодия в нём звучала та же самая, а в одном из эпизодов на стене квартиры на Бейкер-Стрит можно было разглядеть фото Василия Ливанова в профиль с трубкой в зубах. Наконец, в 2013-м появилась новая экранизация — сериал Андрея Кавуна с Игорем Петренко, который зритель категорически не принял, хотя это был добротный, крепко сбитый детектив. Петренко пришлось состязаться уже не только с нашим эталонным Ливановым, но и с Бенедиктом Камбербэтчем и его неподражаемой харизмой «высокоактивного социопата».
Новый сериал, сделанный продюсерской компанией «Среда», которой мы обязаны фантазийным мистическим сериалом «Гоголь», похож скорее на этого самого «Гоголя». Он благоразумно не ставит себе задачи состязаться с каноническим советским Холмсом и уходит в сторону пародии, пастиша и комиксовой стилистики. Итак, Шерлок (Максим Матвеев) охотится в викторианском Лондоне на главного злодея эпохи — Джека Потрошителя. В кадре этюд в багровых тонах: зловещая полутьма, в лужах отражается свет фонарей, падших женщин с перерезанным горлом находят у сточных канав (похоже, живописную бульварщину снимать мы всё-таки научились). Пригожий Шерлок применяет тактику ловли на живца: нарядившись женщиной трудной судьбы, он дожидается Потрошителя в подворотне и вступает с ним в рукопашную схватку. Но всё дело портит некстати примчавшийся на подмогу Ватсон, которого злодей в итоге отправляет в кому и сбегает. По всем приметам Холмс определяет в нём русского: тот курит махорку и дерётся как русский, что бы это ни значило.
Оставив Лестрейда коротать время у постели полумёртвого Ватсона, Холмс оказывается в «викторианском» Петербурге. По остроумной мысли сценариста Олега Маловичко («Метод», «Союз спасения»), русский язык Шерлок выучил, изучая психологию преступников по романам Достоевского. Так что Максим Матвеев с переменным успехом то изображает британский акцент, то напрочь забывает о нём. Чем так мучиться, проще уж было сделать самого Шерлока русским! В конце концов, сэр Артур Конан Дойл не снабдил его ни возрастом, ни биографией, и мы понятия не имеем, откуда вообще взялся этот Холмс и кто были его мама с папой. Но здесь пошли по другому пути, заставив пришлого иностранца смеху ради бесконечно сражаться с непонятными русскими идиомами.
Первым делом британский сыщик посещает сыскное отделение и находит на свою голову нового тупоголового Лестрейда по фамилии Трудный (Павел Майков). Тот считает Достоевского никчёмным писакой, и по этой примете Холмс мгновенно вычисляет в нём графомана, собственные писания которого не продаются. Вскоре подоспеет и первая жертва, а Холмс найдёт соратника: суровый доктор Карцев (Владимир Мишуков) ненавидит британцев, поскольку один из них застрелил его дядю на Крымской войне, но пускает к себе жить британского сыщика за долю малую. Тот, впрочем, немедленно начинает подворовывать из докторских запасов лауданум — зато хоть на скрипке не играет, и на том спасибо! Самую здравую реакцию на пришлого иностранца выдаёт экономка Карцева мадам Мануйлова. Услышав, как бедолага говорит по-русски, она глубокомысленно замечает: «Давеча муж мой купил попугая, так тот знал наизусть весь Псалтирь!»
Поняв, что хорошенький англичанин хочет непременно наведаться в злачные кварталы, суровый Карцев всё же решает его сопровождать, ведь «лондонские трущобы супротив Лиговки — всё равно что английский мопс против русского медведя». Долго ли коротко, Холмс заручается поддержкой городского оберполицмейстера Знаменского (бесконечно манерный Константин Богомолов, весь в белом) и находит свою роковую женщину — рыжую учительницу Софью (Ирина Старшенбаум), которая из сострадания к погибшим товаркам рвётся изловить супостата.
Детективная интрига в первой истории про Потрошителя довольно немудрёная (всего историй будет четыре, по две серии на каждую), да и Холмс, даром что красавчик, постоянно позволяет суровым русским обвести себя вокруг пальца. Но на величие он и не претендует — мол, нет никакого гениального сыщика, это всё придумал Ватсон в восемнадцатом году, а уж потом пришлось соответствовать. Зато Карцев сразу определяет в нём мистическую связь с Петербургом: «Вы, как и город Петербург, пытаетесь победить хаос с помощью порядка, но ничего у вас не выходит!» Впрочем, особенно глубоко в физиологию Петербурга Холмс покамест не проник, поскольку считает белые ночи метафорой, придуманной Достоевским. Авторы сериала, со своей стороны, поступили мудро, сделав из приключений Холмса полупародийную и в хорошем смысле бульварную историю с шутками и прибаутками (по этому пути как раз и шли советские экранизации шерлокианы второго ряда), — зрелище вышло необязательное, но и нескучное.
