Кинокомпания «Пионер» 20 августа выпускает в прокат документальную картину «Banksy» о самом известном уличном художнике. Наталья Серебрякова рассказывает об этом любопытном доке, советует не пропускать его в прокате, а также беседует с режиссёром картины Элио Эспаной о том, как создавался фильм.
В 2018 году на аукционе «Сотбис» картина Бэнкси «Девочка с воздушным шаром» была продана более чем за 1 миллион фунтов стерлингов. Но после удара молотком картина начала выползать из рамки и измельчаться, словно багет — это шредер. Публика взвыла. Шутка Бэнкси стала мемом. Вместо того чтобы обесцениться, «Девочка с воздушным шаром» стала стоить вдвое дороже после своего уничтожения.
Так начинается фильм «Banksy» о самом грандиозном уличном художнике всех времён и народов родом из Бристоля. Сам Бэнкси в объектив режиссёра Элио Эспаны, конечно же, не попал (он строго блюдёт анонимность), но Эспана с пристрастием опросил многих его друзей — британских и американских. Режиссёр рисует портрет великого и ужасного, но не только. Реконструируется также картина становления эпохи граффити в начале 80-х в США и Западной Европе. Уходящее корнями в субкультуру хип-хопа граффити долгое время было вне закона. Так, в Великобритании правительство жёстко боролось с «нарушителями» уличного порядка, вооружёнными баллончиками с аэрозольной краской (особым шиком считалось, если эти баллончики — краденые). В то время большое влияние на граффитчиков оказали док Тони Сильвера 1983 года «Войны стиля» и книга Генри Чалфанта и Марты Купер 1984 года «Subway Art». Бэнкси достиг совершеннолетия, когда искусство граффити было на пике.
Граффитчики долгое время скрывали свои истинные лица, оставаясь анонимами. Но такие художники, как Жан-Мишель Баския и Кит Харинг, стали известны широкой публике и вывели искусство граффити в поп-культуре на совершенно другой уровень. В отличие от многих артистов, которые использовали псевдонимы, Баския и Харинг открыто заявляли свои настоящие имена и стали известны за пределами мира искусства, так как появлялись в телевизионных шоу, о них писали в СМИ. Это был тот уровень славы, которого многие художники граффити старались избегать, но Бэнкси смог охватить оба противоречивых мира — анонимности и известности.
Район Бристон-Хилл в Бристоле был одним из немногих мест в Англии, где граффити было законным, поэтому он стал раем для граффитчиков, таких как Бэнкси, Инки, Феликс и Хаос. Одной из ключевых фигур граффити-сцены в Бристоле стал художник Джон Нэйшн, который был одним из лидеров молодёжного центра Бартон-Хилл в ту эпоху. В фильме Эспаны Нэйшн рассказывает, что, когда он впервые попал в молодёжный центр Бартон-Хилл, это было в основном место для «белого рабочего класса», «враждебного по отношению к посторонним, к футбольному хулиганству и правому национальному фронту». После того как культура граффити стала более влиятельной в этом районе, центр начала посещать мятежная молодёжь иного типа, которая была более артистичной и непредубеждённой.
В 1994 году Джон Мейджор, который в то время был премьер-министром Великобритании, принял «Закон об уголовном правосудии и порядке», который быстро расправился с рейвами, церквями меньшинств и другими организациями, созданными по расовому принципу. Этот закон также притеснял искусство граффити, которое и так находилось в упадке. Это отчасти привело к тому, что Бэнкси и другие уличные художники стали больше заниматься художественными инсталляциями. В середине 2000-х Бэнкси начал тайно (и незаконно) выставлять свои произведения в известных художественных музеях по всему миру, включая Лувр в Париже и Метрополитен в Нью-Йорке.
Фильм «Banksy» приоткрывает завесу тайны, за которой скрывается ключевая фигура мирового уличного искусства. Вот что удалось узнать у Элио Эспаны:
Вы были продюсером и режиссёром многих документальных фильмов о музыкантах. Почему вы вдруг взялись за тему уличного искусства?
Что ж, моя работа — реальные истории (я делал сериалы о войне, преступности и тому подобное), но всегда с особым вниманием относился к искусству в целом и к музыке в частности. Если вы знакомы с моими предыдущими фильмами, вы, наверное, знаете, что это действительно большие истории о музыке в историческом, социальном и культурном контексте. «Dawn Of The Dead», например, якобы о Grateful Dead, но на самом деле речь идёт об американской контркультуре и сцене хиппи в Сан-Франциско 60-х — начала 70-х годов. Поэтому, хотя Бэнкси и не музыкант, он тот, кого называют artist, и деятель культуры, который оказал огромное влияние на её формы в начале XXI века, так же как Боб Дилан оказал огромное влияние на всю культуру с середины до конца ХХ века. В этом отношении я считаю этот проект очень похожим на мои предыдущие работы. И музыка — большая часть этого фильма.
Вы пытались связаться с Бэнкси для интервью? Что он вам ответил?
Бэнкси — анонимный художник и яростно охраняет свою личную жизнь. Не предполагалось, что он будет участвовать непосредственно в документальном фильме.
Как вам удалось связаться с его близкими друзьями — художниками?
Точно так же, как я сделал бы в любом проекте: позвонив им по телефону! Я рассказал о том, что я делаю, и о моём видении фильма. После этого любой интервьюируемый учитывал то, что я сказал, мои предыдущие работы и понимал, хочет ли он участвовать.
У скольких спикеров вам пришлось взять интервью для фильма?
В фильме одиннадцать героев, в их интервью — вся история. Это хорошее число, намного большее, чем принято. Зрителям даже может быть в какой-то мере трудно будет смотреть на такое количество «говорящих голов».
В фильме много материала о становлении граффити как субкультуры. У вас был сценарий?
Нет, я не «пишу» обычный сценарий. Как вы заметили, существует большое количество (часто сложного) материала, поэтому я делаю обширные заметки, но у меня есть общее представление о направлении, в котором я собираюсь сделать фильм, и детали собираются воедино по мере продвижения.
Сколько часов ваших собственных съёмок не было включено в фильм?
Вау, трудно посчитать. Это много, много часов. Были целые события, которые мы освещали, но они не попали в фильм: резиденция в Нью-Йорке, Better Out Than In, выставка в Западном Лондоне, Crude Oils, Exit Through The Gift Shop и много материала в Бристоле. История огромна и поэтому должна была быть очень сильно сокращена. Фактически черновой монтаж длился на 40 минут дольше, чем окончательная версия. Существует огромное количество неиспользованного материала.
Где вы взяли архивные записи? Вам пришлось столкнуться с какими-то трудностями при их поиске?
Никаких трудностей на самом деле не было, но это была большая исследовательская работа, архив собирался из разных источников. У нас уже есть тесные отношения с основными коммерческими архивами, поэтому через них можно было получать сообщения о новостях и репортажи из прессы, после чего огромное количество записей поступало из частных коллекций людей, особенно из Бристоля. Стив Лазаридес, который в течение многих лет был ближайшим сотрудником и личным фотографом Бэнкси, предоставил фотографии из своего собственного архива. Tangent Books в Бристоле также помогли с финансированием, и великий бристольский фотограф Бизер, который подробно документировал андерграундную сцену города, также любезно предоставил несколько потрясающих снимков 80-х и 90-х годов.
Какую роль сыграли британская политика и лично Маргарет Тэтчер в подавлении движения стрит-арта?
Тэтчер, правительство стремились подавить любые нонконформистские субкультуры или радикальные движения в Британии в 80-х и 90-х годах. Проект Тэтчер состоял в том, чтобы переделать страну и внедрить консерватизм и консервативные взгляды в общество и культуру. Первоначально это имело форму нападений на «левые» организации — профсоюзы, местные советы (которые обычно, особенно в городах, возглавлялись левыми), организации социального жилья и так далее — но также распространялось и на некоммерческие организации. конформистские и нонконформистские группы, поэтому, например, сообщество путешественников оказалось под огромным давлением. Всё это было оформлено как проблема правопорядка, поэтому некоторые виды поведения были криминализированы, большинство общеизвестных нелицензионных музыкальных событий попало под «Закон об уголовном правосудии». Граффити как незаконная деятельность, очевидно, очень серьёзно воспринималось правительством, и оно стремилось принять меры.
В вашем фильме прослеживается идея, что граффити, как и хип-хоп, — это искусство чернокожих...
Я бы не назвал граффити «чёрным искусством». Это было движение, связанное с хип-хопом, которое возникло в афроамериканской общине в Нью-Йорке. Но граффити само по себе является городской формой искусства, и те, кто его создал, отстаивали интересы многорасового сообщества большинства городских районов Америки и Западной Европы.
Хотели бы вы сделать в продолжение фильм о британском хип-хопе, в том числе о группе Massive Attack, которая фигурирует в «Бэнкси»?
Я хотел бы снять фильм о британском хип-хопе и особенно о Massive Attack, я их большой поклонник. Впервые я увидел Massive Attack вживую в 1995 году, сразу после выхода альбома «Protection», когда мне было 15 лет, и с тех пор я следил за ними.
Какой ваш любимый момент в фильме?
Пожалуй, история поездки Бэнкси в Палестину, где он нарисовал разделительный барьер на Западном берегу. Это был настоящий прорыв для Бэнкси, событие привлекло большое международное внимание, я помню это отчётливо — люди были поражены. И всё же, как и во всей истории Бэнкси, никто на самом деле не знал деталей. Работа только появилась на Западном берегу, и на этом всё. Я нашёл инсайдерскую историю Бена Эйна о том, как он, Бэнкси и ещё один художник отправились в Палестину и выполнили эту работу, для меня это настоящая изюминка фильма.
Какой ваш любимый перформанс Бэнкси?
Я думаю, что это одна из шуток — компакт-диск Пэрис Хилтон. В 2006 году Пэрис Хилтон выпустила свой дебютный альбом. Очевидно, она была известна только тем, что посещает вечеринки и снялась в секс-видео. Она представляла собой худшую версию бездарной знаменитости. Бэнкси сделал свою собственную версию альбома, в которой были такие мемы, как «почему я знаменит?», «для чего я?». Затем он нанял шоплифтеров, чтобы засунуть фальшивку в магазины, охватив 48 точек по всей Великобритании. Им удалось внедрить более 500 фальшивых альбомов. Это не лучшая его работа, не самая вдохновляющая или значимая, но это весело, и этот перформанс мне нравится.
