Специально для телеканала КИНОТВ кинокритик и гик Алексей Филиппов написал (ну или точно напишет) неграфический цикл из восьми материалов о (кино)комиксах и их ДНК. Речь пойдёт не только о фильмах, аффилированных с комиксами напрямую (сюжетами, персонажами или лобовыми визуальными приемами), но о «(кино)комиксе» как квинтэссенции массовой культуры. Почему супергерои начали носить маски до того, как это стало мейнстримом, а самый близкий им жанр — антиутопия? Действительно ли приключения будут длиться вечно? Как (кино)комикс повелевает временем? Впереди вас ждут 8 материалов в самых разных стилях и жанрах, stay tuned.
Представьте на секунду, что молодой человек с непримечательной внешностью заходит в туалет, и, пока он справляет малую нужду, рядом появляется индикатор его «бака». Запомните этот стрип [#1].
Теперь вообразите — без жутких подробностей — корейца, который обмотал вокруг языка галстук, чтобы проще было устроить себе экзекуцию, отрезав его [#2].
Следующая сцена: две девушки заходят в дайнер и измываются над официантом, потому что здесь всё такое ретро, а ничего так не бесит подростков, как инородная ностальгия[#3].
Или грозный поезд мчится сквозь вечную зиму, сковавшую Землю [#4]. Или большой красный чёрт выбивает всё дерьмо из зазнавшегося эльфа [#5]. Или две девушки (уже другие) целуются под настырным взглядом солнечных лучей [#6]. Или юная иранка тоскует в парижском аэропорту [#7]. Или человек в костюме летучей мыши…
Йеп! Это всё так называемые кинокомиксы. Хотя если отложить в сторону этикет-пистолет, которым так удобно наклеивать ярлыки, то можно провести безмятежный вечер, размышляя, что же это слово значит и зачем оно нам вообще нужно.
Это всё дотошные или вольные экранизации, как «Призрачным мир» [ситуация #3]? Или это фильм с известными комикс-героями, но собственным сюжетом, как «Хеллбой», «Мстители: Финал» или «Лего Фильм: Бэтмен»? Или это картина, в которой смешалось столько стилей и знаков массовой культуры, что проще калорийный пир формы приложить фаст-фудом? Ещё недавно «комиксом» обзывали даже «Кинг-Конга» Питера Джексона. У «Неуязвимого» М. Найта Шьямалана нет графического первоисточника, что не мешает ему входить в топы супергеройских фильмов (главное царство на материке кинокомиксов) вместе с собратом по несчастью — «Человеком из тьмы» Сэма Рэйми.
Как ни крути — выходит «диагноз помойка» (тм), который не даёт главного ответа: зачем нам так помечать произведения массовой культуры? Говорит ли это что-то о «качестве» или качествах: жанровых предпочтениях и кругозоре режиссёров и зрителей, характерных — только для — мифологии, визуальном языке, пентаграмме проблематик?
Даже подраздел «супергеройское кино», по сути, сводится к драматургической уловке what if? Что, если застенчивый школьник возомнит себя защитником слабых («Пипец»)? Что, если учёные полетят в космос и вернутся с неизведанными силами («Фантастическая четвёрка»)? Что, если богатый сирота, рождённый в городе вечного нуара, захочет сражаться со своими страхами и криминогенной опухолью малой родины не только в публичном поле и при помощи наследного капитала, но и под покровом ночи — кулаками (любой «Бэтмен»)?
Если открыть «Понимание комикса» Скотта Макклауда — образцовый «учебник» о медиуме, выполненный на его территории, — то на первых же страницах аватар автора проводит ликбез. Комикс — не характеристика, не приговор и, главное, не содержание. Это всего лишь сосуд, куда можно налить хоть пиво, хоть чай, хоть уксус, хоть слёзы. Супер-очевидная мысль, когда-то встречавшая автоматическое отторжение, а сегодня, судя по сборам, вызывающая такое же принятие.
Не хочется в век торжествующей супергероики, ставшей фронтменом бокс-офиса, переучивать любви к массовой культуре с её многослойной простотой, стаей мимолётных контекстов и силой иносказания, которое может найти ключ к сердцу как самого «обычного» зрителя, так и самого выписанного из «нормы». Вести, как Макклауд, летопись от наскальной живописи. Приводить примеры выдающихся фильмов, рождённых этой графической культурой. Много ли смельчаков ополчатся на «Олдбоя» [#2], снятого по манге? Размышлять о стилистическом богатстве, которое позволяет комиксам быть живописью, фотографией, кино, литературой — кем только нужно.
Именно всеядность и доступность помогла небольшим рисованным историям стать огромными, простым — сложными, фантастическим — реалистичными etc. Также и кинокомиксы, по-бульварному вынюхивая дух времени, в какой-то момент поймали волну — и стали феноменом, с которым нельзя не считаться. Впрочем, речь опять — трудно не соскользнуть — о супергероике, которая своевременно манила плащом надежды уже в 1941-м: на малом экране явились во всей красе «Приключения Капитана Марвела» (сегодня он известен как Шазам, потому что одноимённое издательство заявило права на торговую марку). XXI век официально закрепили за страдающим сверхчеловеком «Люди Икс» (2000), «Человек-паук» (2002), «Бэтмен: Начало» (2005) и «Железный человек» (2009), ставший искрой, из которой разгорелась киновселенная Marvel.
Это всё понятно, хотя и удобно игнорирует всплеск 90-х, когда на большом экране, не сговариваясь, оживали герои стрипов — первородных газетных комиксов. Перечислим в другой раз. Интересно увидеть в презрительной коннотации «комикса» — реакцию на тотальное разнообразие массовой культуры. Он — плоть от плоти XX века. Эклектичный, бегущий в грёзы, не чурающийся ни штриха, ни жанра. Возможны ли комиксы после Освенцима? Запросто: ведь Капитан Америка отвешивал тумака Гитлеру, то есть предотвращал неминуемое, торил дорогу мирам, для которых ужасы реальности — как будто неудачный дубль, который можно переснять, как щелчок Таноса. Или, напротив, сгустить до предчувствия грома, но такого, что грянет в отдалении. Как описание тэтчеровского кошмара в «V значит Вендетта» Алана Мура (тут кино не справилось, сведя всё к шаблону Оруэлла).
В (кино)комиксе с его коллажностью и эклектичностью наиболее дотошно запечатлена рефлексия (пост)индустриального мира. Чем меньше мог человек по сравнению с машиной, тем более гротескные формы — подсматриваем в «Мифе о Супермене» Эко — принимали образы на десятицентовых страницах. Попутно вбирая тоску и чеканный слог нуара, жуткие и оптимистичные фантазии (анти)утопий с сай-фаями, пионерский задор приключенческих саг (и вестерна, и космоопер), социальную критику городских легенд, сказочный способ говорить о (сексуальных) табу. И далее, далее везде.
В этом смысле «комикс» действительно стал собирательным образом — или собирателем образов. Что к нему ни отнеси — не ошибёшься: в его библиотеке всё есть. Подумайте о фильмах Тарковского как о кинокомиксах. О трилогиях Бергмана (не путать с Бэтменом) — как об эволюции стрипа. Оцените коллажную мощь «Маргариток» Хитиловой, чью раскадровку хоть сейчас в раздел «графические романы» (или bande dessinée). Сегодня каждый блокбастер или инди-хит — очень странные дела, большие и малые (или совсем мелкие, жесть), сундук с гиковскими сокровищами. Как «Скотт Пилигрим против всех» [#1] был апгрейдом розеттского камня, объединяя миры кино, видеоигр и комиксов. Кристально ясный в каждой плоскости — и в совокупности их метаметаний.
Неслучайно и то, что сейчас место главного пугала заняли «видеоигры» (хоть это и огромная индустрия). Новая библиотека стучится в каждый дом: всё былое + кибер-реальность, сетевой сленг, утопия интерактивности, период прожития.
Будущее оставим будущему. #комикс-код — про дуэль с прошлым, про ДНК маскульта, про образы, рождённые однажды, но переродившиеся — сначала на страницах, потом на (кино)экранах. Насладимся сокровищами генома. Зададимся еретическими вопросами. Поддадимся чуме фантазии. Что же дальше? To be continued.
