Джон Уитни (1917–1995)
Аниматор и композитор, Леонардо да Винчи американского авангарда, «революционер средств массовой информации» (по собственному скромному определению), основатель оригинальной абстракционистской ветви андеграунда, создатель не просто многочисленных анимационных спецэффектов, но компьютерной графики и кибернетического кино как таковых. Жрец культа Гармонии, последовательный пифагореец, ученик Арнольда Шёнберга и старший брат своего мистического антипода — Джеймса Уитни.
Джон Уитни родился в Альтадене, Калифорния, детство провёл в Пасадене. В его семье, приехавшей с Дикого Запада, не было никого, кто зарабатывал бы деньги искусством. Подростком обожал музыку, фототехнику, телескопы. Вслед за ними увлёкся кино, сразу обнаружив научный подход и стремление к расширению горизонтов: первые фильмы на плёнку 8 мм были сняты при помощи самодельного телескопа. Разочаровавшись в учёбе в Pomona College и Claremont University, убедил отца в необходимости продолжить образование в Европе и вместе с младшим братом на борту грузового судна преодолел Атлантику, безуспешно пытаясь особой траекторией любительской кинокамеры запечатлеть геометрию железных пластин и заклёпок, из которых это судно было построено. Пока Джеймс учится живописи в Англии, Джон проводит 1937–1939 годы в Париже, изучая тонкости готической архитектуры и двенадцатитоновой композиции. К этому времени он уже одержим идеей создания «видеомузыки» — слияния и трансфузии существующих искусств.
Мировая война заставляет братьев Уитни прервать учёбу, вернуться на родину и устроиться на работу (от военной службы оба отказались, сославшись на личные взгляды). Джеймс в Калифорнийском технологическом институте рисует чертежи, Джон на военном заводе Lockheed осваивает фотосъёмку высокоскоростных ракет, следит за регулировками прицельности сбрасываемых лётчиками бомб и эффективностью контроллеров зенитных орудий. Громоздкие машины, решавшие эти задачи, — прототипы первых компьютеров в эпоху, когда ни такого слова, ни даже такой научной отрасли ещё не существовало (загадочное слово «кибернетика» войдёт в оборот лишь в 1948 году с публикацией одноимённой книжки Норберта Винера). Помимо новой пищи для ума, предложенной военными технологиями, источником сильнейших впечатлений становится Лос-Анджелес, расположенный недалеко от Пасадены и нередко посещаемый обоими Уитни в целях культурного самообразования. Благодаря притоку европейских интеллектуалов, бежавших от Гитлера и Муссолини, ЛА превращается в один из самых интересных городов мира. Здесь братья встречают Ман Рэя и Арнольда Шёнберга, посещают выставку Пикассо и узнают о существовании в Европе довоенного абстрактного кино (которое Джон считал своим открытием). Братья попадают на показ Оскаром Фишингером своих фильмов и потрясены увиденным. Тем не менее от них не укрылась эстетическая компромиссность симфонической музыки, использованной на показе в качестве саундтрека.
Вернувшись в Пасадену, Джеймс продолжает создавать многочисленные трафареты, работая над собственным абстрактным мультфильмом, а Джон, искавший способы технического подхода, объединяющего геометрию, цвет, ритм и музыку, создаёт одно за другим несколько важных устройств, принципиально расширяющих возможности анимации своего времени.
Во-первых, он конструирует специальный анимационный стенд, позволявший при помощи «щелевой технологии» снимать не отражения от рисунков, а сам прямой свет, проходящий сквозь отверстия в трафаретах. Во-вторых, работая вместе с Джеймсом, он создаёт музыкальный инструмент из нескольких маятников, связанных между собой при помощи специального оптического клапана (wedge). Маятники, частота движения которых устанавливалась вручную, производили синусоидальные колебания (уху не слышные). Колебания, в свою очередь, запускали в действие приводной механизм, генерирующий тон, соответствующий этим колебаниям, и одновременно — включали запись этого тона на звуковую дорожку. Подробно непростой принцип действия этого устройства Джон Уитни объясняет в статье Moving Pictures and Electronic Music, написанной в 1959 году. Так братья Уитни создали одну из первых версий настоящей электронной музыки. Эта «музыка маятников» — сама по себе уху не слышная — конвертировалась не только в чистые тона в диапазоне примерно четырёх октав, но и в скользящие «хроматические» глиссандо, и даже в «реверберирующие» пульсации, обычным музыкальным инструментам недоступные.
Наконец, третьим важным достижением Джона Уитни стало создание самодельного оптического принтера — сперва рассчитанного на работу с киноплёнкой 8 мм, затем и предназначенного для плёнки 16 мм. Спустя годы примеру Уитни последуют Хай Хирш, Гарри Смит
,
Ларри Джордан и другие коллеги-новаторы.Воодушевлённый новыми возможностями, Джон предлагает Джеймсу создавать фильмы вместе. Результатом сотрудничества становятся «24 вариации на общую тему» («24 Variations on a Theme», 8 мм, 5 мин.), в которых трафареты, созданные Джеймсом Уитни, — это тоны, а их комбинации суть различные музыкальные эффекты: инверсии, контрапункты, кластеры аккордов и так далее. Следующим фильмом братьев становится цикл абстрактной мультипликации, скромно названный ими «Пять киноупражнений» («Five Film Exercises», 16 мм). Два киноупражнения, №№ 1 и 5, создаёт Джон, остальные фильмы — Джеймс. В этом цикле электронный звук выступает на равных с плавающими на экране объектами. В фильме № 4, к примеру, комбинации ярких неоновых цветов сопровождает столь необычное завывание (отражающее, как пишут некоторые исследователи, «ужасы войны»), что даже продвинутые зрители на премьере состоявшейся через несколько лет, не сразу поняли суть новинки: в музее Гуггенхайма покровительница абстрактного авангарда баронесса Хилла фон Ребай решит, что звук издаёт сломавшийся проектор, и велит остановить показ. Впрочем, этот курьёз не омрачит победное шествие фильма по планете. Спустя три года после премьеры на фестивале Art in Cinema в Сан-Франциско (1946) «Киноупражения» будут отобраны на фестиваль экспериментального кино в Брюсселе, где завоюют приз за лучший звук (1949), а Фонд Гуггенхайма выделит Уитни грант для дальнейшей работы.
В начале пятидесятых армия США начинает избавляться от излишков многочисленной техники, распродавая морально устаревшее оборудование. Уитни удаётся купить кое-какие из уже знакомых ему устройств и начать применять их алгоритмы в собственных целях. Он выпускает анимацию об управляемых ракетах, о солнечном затмении (с применением замедленной съёмки), делает мультипликационный цикл на основе масляной живописи. Он уже осознал, что движения камеры не могут быть аналогом развития музыкальной темы, и теперь ищет то, что можно назвать универсальным «алфавитом» или «шкалой», объединяющей визуальное и музыкальное измерения.
Слухи о передовых технологиях Уитни вызывают интерес и у киноиндустрии, и у бизнеса, нуждавшегося в оригинальной рекламе. Уитни, никогда не рассматривавший статус андеграундного художника как самоценный, принимает коммерческие предложения.
К 1958 году Джон Уитни собирает, наконец, собственный аналоговый компьютер — первый в мире, предназначенный для создания первой в истории человечества компьютерной графики. Исходником для этой кибернетической железяки высотой под четыре метра (12 футов) послужило устройство М5, отвечавшее за точность попаданий зенитной артиллерии. Шаблоны, комбинации которых обеспечивали графический дизайн, размещались на трёх разноуровневых поверхностях, а сам экранизируемый процесс — чаще всего это были приключения различных геометрических объектов или, например, текста — снимали многоосевые вращающиеся камеры. Вращение камер со скоростью 180 оборотов в минуту обеспечивало скорость фотографирования 8 кадров в секунду. Цвет Уитни добавлял уже на стадии оптической печати. Так появилось явление, получившее название «кибернетическое кино» (термин Джина Янгблада). Самые известные работы этих лет — создание графической заставки для «Головокружения» Альфреда Хичкока (1958, вместе с дизайнером Солом Бассом) и презентация сразу на семи экранах золотого геодезического купола, построенного Бакминстером Фуллером в Москве для Американской национальной выставки (1959).
В 1960 году Джон Уитни регистрирует компанию Motion Graphics Inc., выполнявшую заказы по созданию фильмов и отдельных спецэффектов, телевизионных заставок и рекламных роликов. Компания была настолько завалена заказами, что времени на личное творчество у Уитни практически не оставалось. Через год он решает систематизировать все, как сказали бы мы сегодня, «визуальные сэмплы», доступные его компьютеру, а полученный результат, увенчанный размноженной «кривой Лиссажу», называл «Каталог» («Catalog», 1961, 8 мин.) — ставший классикой ранней кибернетической психоделики 1960-х. Даже Джеймс Уитни, предпочитавший компьютерным фокусам честный ручной труд, воспользовался услугами передовой технологии старшего брата по раскрашиванию необходимых паттернов и тем ускорил завершение своего трудоёмкого шедевра «Lapis» (1965), сэкономив себе не менее двух лет жизни.
Вторая половина 60-х — время, когда кибернетика проникает на территорию современного искусства: вспомним проект Стэна Вандербика по созданию «Poem Fields». В 1966 году малоизвестная тогда компания IBM принимает Джона Уитни на работу в уникальной должности штатного художника-стипендиата, предоставив ему доступ к мощным компьютерам нового поколения.
К 1970-м Уитни понимает, что будущее за цифровыми технологиями, и отказывается от аналогового программирования. Свой первый чисто цифровой фильм Уитни называет «Посвящение Рамо» — что отсылает сразу и к барочному композитору Жан-Филиппу Рамо, и к его «Трактату о гармонии» (1772), и к одноимённому оммажу любимого Клода Дебюсси. В 1972 году Уитни начинает преподавать компьютерную графику в Калифорнийском университете — неслыханный доселе предмет.
В каждом из его пяти фильмов этого периода — «Permutations» (1968), «Osaka 1-2-3» (1971), «Matrix I, II, III» (1971–1972) и «Arabesque» (1975) — он стремится продемонстрировать открытый им принцип «гармонической прогрессии», объединяющий аудио- и видеоструктуры. Уитни считал, что в этих фильмах ему удалось показать, что законы Пифагора распространяются на наше восприятие не только музыки, но и визуальных объектов. Вершиной этого этапа считаются «Арабески», комбинирующие психоделику цветущих форм с мотивами исламской архитектуры. (Музыку Уитни вообще считал жидкой архитектурой.) Свои эстетические воззрения Уитни суммирует в программной автобиографии «Цифровая гармония», изданной в 1980 году.
Последние годы жизни Джон Уитни сосредоточен на создании компьютерного обеспечения (software), создающего аудиовизуальные произведения в режиме реального времени. Его первая пьеса, созданная при помощи этого авторского софта, появилась в 1987 году («Spirals»).
Несмотря на свой «авангардный» статус, радикальные сомнения в реальности искусства, охватившие XX век и свойственные авангарду, Уитни считал тяжким заблуждением, а свою задачу видел в доказательстве реальности единых принципов гармонии, равно действующих и в видимом, и в слышимом человеком мире.
