Зак Креггер утверждается в статусе хоррормейкера. В зарубежный прокат вышли «Орудия» — второй фильм режиссёра, не уступающий «Варвару» по драматургическому накалу и режиссёрской изобретательности. Об одной из главных премьер года, обходя все спойлеры, рассказывает Олеся Новикова.
Сонный городок Мэйбрук сошёл с колеи привычной жизни одной ночью, когда ровно в 2:17, как по щелчку, семнадцать учеников третьего класса покинули свои постели и, распахнув входные двери, убежали в темноту. Ни следов преступления, ни свидетелей — лишь чёрно-белые записи с камер наблюдения, где мальчики и девочки в пижамах, раскинув руки, как один, несутся вдаль и растворяются в ночи. Горе клубится в потёмках школьных коридоров и опустевших спален, оседая вязкой пеленой в кошмарах взрослых. Пока родители теряются в догадках, полиция растерянно молчит.
Сценарий «Орудий» стал следствием тяжёлой утраты: в 2021 году Зак Креггер потерял своего ближайшего друга и соучредителя их совместной комик-труппы The Whitest Kids U'Know Тревора Мура. Работа стала способом справляться с горем. Расписывая одну сцену за другой в состоянии эмоционального раздрая, Креггер не знал, каким окажется финал. Интрига пронизывает каждую из шести историй, объединённых одной трагедией. Лишившаяся своих учеников учительница (Джулия Гарнер) переживает беспощадную травлю; отчаянный отец (Джош Бролин) в одиночку прочёсывает город в поисках сына; коп-алкоголик (Олден Эренрайк) вместо расследования тратит силы на погоню за уличными хулиганами; бездомный наркоман (Остин Абрамс) мечтает сорвать куш на сведениях о пропавших; школьный директор (Бенедикт Вонг) тщетно цепляется за жалкую иллюзию контроля; наконец, единственный ребёнок из класса миссис Ганди, не исчезнувший той ночью (Кэри Кристофер), явно скрывает нечто важное.
Пока пазл не сложится, ответственность за случившееся будет передаваться, как эстафета, от одного к другому. Структура, опробованная Креггером в предыдущем фильме, теперь заработала в полную силу: обрывающиеся клиффхэнгерами главы разворачивают историю с разных углов, каждый раз возвращая рассказ к исходной точке. «Варвар» (2022) открывался как стандартный триллер о маньяке — из-за возникшей путаницы на Airbnb девушка оказывается посреди ночи в одном доме с незнакомцем, — но к финалу перерастал в совершенно другой фильм. В мире Креггера зритель то и дело попадает на сюжетные крючки и, едва успев перестроить маршрут, вновь обнаруживает себя в неожиданных обстоятельствах.
Читайте также: Добро пожаловать в Мэн — гид по проклятому штату из экранизаций и романов Стивена Кинга
В «Орудиях» завязка в традициях кинговской страшилки небезосновательно пробуждает комплекс жанровых ожиданий. От канонического романа короля ужасов фильму достался не только зачин о загадочном исчезновении детей из маленького городка, но и арсенал знаковых образов: гротескная клоунская улыбка и рыжий парик трикстера, а также зловещий подвал как символ бессознательного, скрывающего всё самое невыносимое, травматическое и подавленное. Последний Креггер использует для собственной проекции социальных фобий — от инстинктивного ужаса перед угрозами патриархального мира в «Варваре» до экзистенциального страха потери родителем своего ребёнка в «Орудиях». Не впервые режиссёр эксплуатирует и облик кинговского антагониста: в его прошлой работе ложный саспенс нарочно источал Билл Скарсгард, чьё лицо зритель неотделимо связывал с ролью Пеннивайза.
В кинематографической вселенной Креггера привычные ожидания теряют предсказательную силу. Знакомые тропы, в иных фильмах ведущие прямо к маньяку или сверхъестественному злу, здесь лишь сбивают с толку. И всё же режиссёр благосклонен к тем, кто ценит ясность: как и в «Варваре», он обстоятельно распутает клубок ближе к концу. Терпеливый зритель не только получит ответы почти на все свои вопросы, но и от души посмеётся: бывший комик Креггер не упускает случая добавить щедрую порцию чёрного юмора. Вероятно, финал фильма не был бы таким комичным, не будь столь жуткой его первая половина.
Историю об исчезнувших детях, летевших, «словно самонаводящиеся ракеты», американская пресса истолковала как аллегорию скулшутинга. Русскоязычный перевод оригинального названия (Weapons), «Орудия», несколько смещает акцент: тонкая разница между оружием в руках и орудием убийства провоцирует новый смысл, делая людей проводниками чужой воли, ведомыми неким внешним злом. Зак Креггер, тяготеющий к социальному хоррору, вплетает в сценарий тему школьного буллинга — неслучайно ребёнок, некогда ставший мишенью сверстников, оказывается единственным из класса, кто не пропал той ночью, — но делает фильм не о мести, а о неведомой тёмной силе.
«Орудия» в своей поэтике — не политический памфлет в духе Джордана Пила, а мрачная сказка. Неспроста фильм обрамляется закадровым голосом ребёнка, пересказывающим произошедшее на мотив ночной страшилки.
