Показ участника основного конкурса 32-го фестиваля «Окно в Европу» в Выборге, якутского триллера «Моя девочка», оказался до того зажигательным, что вряд ли кого-то удивила пожарная тревога посреди сеанса. Весьма экстравагантное кино режиссёра Сергея Потапова может застать зрителя врасплох. Юрий Кунгуров («Школа критики») считает картину одним из личных фаворитов фестиваля.
«Беда…» — с трагическим придыханием декламирует старушка из улуса над телом молодой девушки. Это была единственная дочь местного охотника, выбросившаяся из окна. Вот уж ни добавить, ни убавить: беда. Егор (Гавриил Попов) пытается застрелиться, но в мести обретает волю к жизни.
Прошлое Егора туманно. Со слов одного из персонажей раскрывается его бандитское прошлое в девяностые, и после увиденного это не удивляет. Не колеблясь, Егор расправляется с двумя из трёх свидетелей смерти дочери — если и виновников, то скорее косвенных. К третьему же проявляет милосердие, увидев его с маленьким ребёнком, тоже дочкой. То ещё лицемерие беспощадного мстителя. Убийства — лишь начало его пути. Фабульно банальная история возмездия за близкого человека быстро переходит в не менее узнаваемый сюжет «встретились два одиночества» — точнее, две сколь одинокие, столь и озлобленные сущности. Егор узнаёт в молодой официантке Кире черты дочери и начинает её преследовать… А потом возникают чувства.
Как о прошлом Егора, так и о трагедии, случившейся с его дочерью, мы судим лишь опосредованно, не в состоянии узнать все факты: логическим связям Сергей Потапов предпочитает проникновение во внутренний мир героев. Первые кадры — переписка отца с дочерью в социальной сети «ВКонтакте» крупным планом. В статусе обозначено: «Дочь своего отца», на фото профиля — они вместе. После её смерти Егор продолжает писать и стирать длинные сообщения, отправляя лапидарное и горькое: «Майя, почему ты меня покинула?» Мы можем предположить, что на деле это не реальная переписка, а визуализация сознания героя. Он уже давно ничего не знает про перебравшуюся в город и, судя по чужим словам (опять же — других свидетельств у нас немного), спившуюся Майю. И всё же она осталась для него «дочерью своего отца» — хотя бы в идеальном представлении о мире.
Принцип развития «Моей девочки» выстроен по нарастающей: от сравнительно традиционной завязки до неожиданной развязки режиссёр стремительно движется в сторону концептуального китча. В традиционный нарратив вмешиваются клиповые вставки, сны, мистические видения. Отдельная находка — голос, читающий стихи дочери на фоне её рисунков: один из способов понять героиню, которую мы почти не застаём живой. Будь манера повествования иной, не было бы важного для фильма противоречия: Сергей Потапов показывает мир, в котором утеряны всякие ориентиры, поэтому причудливость режиссуры оттеняет и приглушает круговорот бесконечной жестокости. Сценами убийств режиссёр отнюдь не упивается, а, напротив, деэстетизирует их, показывая либо кратко, либо издалека, общим планом, где акт насилия показан столь мелким штрихом, что трудно разглядеть.
Работа главного актёра — кинодебютанта Гавриила Попова (полный тёзка легендарного композитора рассказал на Q&A, что работает в цирковом жанре) — оказывается более стилистически органичной, чем условно-преувеличенная и не вполне естественная манера игры профессиональных артистов на ролях второго плана. Егора характеризует одна главная эмоция — боль, которую он несёт миру и множит день за днём — и эту ключевую краску Попов играет очень убедительно. Лишь в секунды проблесков счастья, рядом с Кирой, горечь перемежается светом улыбки.
Покой ему не светит: готовый убить любого на своём пути, Егор подсознательно чувствует вину за судьбу Майи (появится образ крови на его руках, склоняющихся к дочери). А зритель может додумать историю, задуматься о странных взаимоотношениях отца с покойной, о том, как быстро Егор влюбится в ровесницу Майи. Именно тогда сюжет приобретает иные коннотации и становится понятнее, что на самом деле случилось с дочерью и не пострадала ли она в действительности от репрессивной отцовской любви.
Содержательно «Моя девочка» может показаться боевиком на манер фильмов с Лиамом Нисоном, стилистически же она близка скорее позднему Такеши Китано, фильмам вроде «Банзай, режиссёр!». А в одном из сновидческих эпизодов, совершенно безумной «олимпиаде» главных героев в латексных костюмах, видится прямой остроумный оммаж японскому классику экстравагантного кино. В постоянном сумрачном сопровождении этнорока (композитор — Мичил Мекумянов) Егор и Кира, якутские Бонни и Клайд, пройдут путь, в котором будут нелепы и смешны. Обречённое шествие героев в попытке уйти не столько от правосудия, сколько от быта и от самих себя, отражает картину безумия и безысходности жизни в мире, где побеждает грубая сила, а человек человеку — волк.
Мастерская Сусанны Альпериной.
