На российском «Кинопоиске HD» вслед за британским BBC One и американским Hulu вышел мини-сериал «Нормальные люди» — экранизация бестселлера Салли Руни о мучительной и целительной первой любви. Егор Москвитин рассказывает, в чём телевидение обошло литературу, а в чём — нет.
Марианна и Коннелл — ученики выпускного класса в маленькой школе тихого ирландского городка. Книга и сериал представляют героев по-разному, поэтому начнём с литературной установки. Отличница Марианна живёт в богатом особняке с отстранённой мамой и братом-изувером, который привык её истязать, — точно так же, как при жизни это делал отец. В детстве Марианна ещё сопротивлялась, а теперь отвечает на физические и психологические пытки услужливой улыбкой — чтоб скорее отстали. Когда она показывает эту улыбку, роман сообщает, что у девушки кривые зубы. В школе её тоже задирают, считают зазнайкой, чудачкой и просто несимпатичной. Поэтому с одноклассником Коннеллом они встречаются тайно — ведь хрупкий, хоть и коренастый мальчик боится неодобрения друзей. Сам он живёт вдвоём с мамой, родившей его очень рано и не сумевшей устроить собственную жизнь: ей приходится работать уборщицей в доме семьи Марианны. Отца у парня нет, а дяди сидят по тюрьмам. Он хорош собой, любит читать, способен принести победу школьной команде по регби и не чужд труду — накопил, например, за два года на собственный драндулет. Но не знает, что делать со своим будущим, во всём зависит от мнения других и боится идти на конфликт. Мучительный и пронзительный роман Коннелла и Марианны продлится несколько лет — и заставит каждого из героев стать другим человеком.
На обложке «Нормальных людей» влюблённые дремлют в объятиях на дне вскрытой консервной банки. И эта изящная иллюстрация точно определяет суть книги. У чувств героев есть срок годности. Они будут прицениваться друг к другу, прежде чем открыться. И не съедят друг друга сразу — а будут то встречаться, то расставаться, заканчивая школу и поступая в колледж, меняя работы и страны. А ещё у Салли Руни особый, таинственный стиль письма — одновременно очень лёгкий и вязкий. Книгу нетрудно прочитать за пять часов, но она заставляет прочувствовать все времена года, прожитые героями. События описываются от третьего лица в настоящем времени. Но то, что история чувств Марианны и Коннелла закончится, читатель осознает сразу. А рассказчик кажется вовсе не нейтральной фигурой — а Коннеллом или Марианной из будущего, перебирающими собственные воспоминания.
Похожий диссонанс между формой изложения и позицией автора за двести лет до «Нормальных людей», должно быть, испытывали читатели «Эммы» Джейн Остин. Повествование от третьего лица в ней оказывалось уловкой: на самом деле рассказчицей была сама героиня, неверно трактовавшая чужие и собственные чувства. Салли Руни в западных рецензиях принято сравнивать с Сэлинджером, но «Нормальные люди» меньше всего похожи на чудаков, готовых всю жизнь ловить детей, играющих над пропастью во ржи. Одиночество Холдена Колфилда было космическим, абсолютным. Герои «Нормальных людей» же постоянно идут на стыковку, не покидают орбит друг друга и вообще чуть что шлют сигналы бедствия. И, конечно же, неслучайно то, что из всех романов на земле они в книжном кружке при колледже обсуждают именно «Эмму» — историю девушки и юноши, которые никак не могли разобраться в сердечных делах.
Заслуга Салли Руни в том, что она (вслед, должно быть, за Остин) подсказывает и нашёптывает своим сверстникам язык для выражения чувств — и это не набор эмодзи и не поток сознания, а осознанный сеанс психотерапии наедине с книгой. Историю связи Марианны и Коннелла «Нормальные люди» раскладывают на сотню сцен. Свидание в заброшенном доме. Скандал на вечеринке. Ссора в машине под дождём (куда в англоязычной прозе без ссор под дождём). Читатель осознаёт, что движет героями в каждом из эпизодов, и переходит к другому. Факты, которые откроются на следующей странице, редко влияют на интерпретацию уже совершённых поступков — в этом смысле роман линеен. И его линейность к концу двухсотой страницы позволяет и героям, и читателю всё-всё-всё про самих себя осознать. И примириться с теорией относительности любви, которая разом и конечна, и бесконечна. Точно так же завершались, к примеру, фильмы «Ла-Ла Ленд» и «Зови меня своим именем» (и книга, должно быть, тоже) — осмысленной разлукой двух неразлучных.
Состоящий из двенадцати эпизодов сериал абсолютно точно передаёт и смысл, и интонацию книги. Он столь же красив и печален и тоже каким-то образом совмещает насыщенность событиями с сонным размеренным темпом. Его медлительность — той же природы, что и неторопливость любых воспоминаний, за которые хочется зацепиться и которые не хочется отпускать. Чтобы зацепиться, нужны острые выступы, яркие образы — вроде футбольного матча, во время которого Марианна осознала сексуальную привлекательность Коннелла, или ссоры с мамой в машине, показавшей Коннеллу масштабы его ошибок. Шесть первых эпизодов сериала отснял Ленни Абрахамсон — автор грустного «Фрэнка» с Майклом Фассбендером, герой которого прятался от мира внутри большой картонной головы. Марианна и Коннелл перестают скрываться от окружающих как раз в тот момент, когда Абрахамсона сменяет Хетти Макдональд — постановщица избранных эпизодов «Доктора Кто», «Валландера», «Тоннеля» и «Фортитьюда». Здесь бы порассуждать о том, что в первой половине сериала режиссёр-мужчина пытается понять героиню, а во второй женщина-режиссёр изучает героя. Или о том, что в финале история, когда надо выразить чувства героев, всё чаще полагается на выразительную, но немногословную северную природу вокруг, как в сериалах Макдональд, а не на точные диалоги, как у Абрахамсона. Но всё это — натяжки: на самом деле смена режиссёров на переправе не ощущается вовсе. Интонация не дрожит, пульс не скачет — может быть, потому что режиссёры условились, что события не разворачиваются в реальном времени, а воспроизводятся в памяти персонажей. У первого поцелуя героев и последнего взгляда здесь один и тот же эмоциональный фон: было и было.
А вот интимность между зрителями и героями в сериале возникает гораздо позже. В романе нас сразу пускают в особняк к Марианне — и уже странице на десятой появляется первая из многих отвратительных сцен домашнего насилия. Сериал же очень долго ограничивается намёками, ставя зрителя в положение одноклассников героини. Нам тоже, стыдно сказать, может показаться, что все её проблемы — горе от ума. Коннелла роман, наоборот, долго защищает. В сериале он находится рядом с Марианной в двух сценах, где её оскорбляют и унижают, а в книге это происходит у него за спиной. Тем больше вопросов к его малодушию и трусости, скрывающимся за внешностью льва. При этом кривых зубов Марианны и прочих признаков гадкого утёнка в сериале нет и в помине: раз уж Салли Руни наследует Джейн Остин, то прекрасная актриса Дэйзи Эдгар-Джонс — новая Кира Найтли. А плечистый и благородный актер Пол Мескал превращает Коннелла из просто парня, которого все находят приятным и нормальным, в настоящую школьную звезду. Поэтому неумение героев формулировать и проговаривать свои чувства, которое в книге было объяснимым и оправданным с первых страниц, в сериале долгое время преподносится чересчур мелодраматично.
Зато в телеверсии гораздо больше секса, чем в книге, — и он здесь не только чертовски чувственен и красив, но и выполняет функцию мессенджера. Не умеющие объясняться словами герои обмениваются сигналами в постели — и все их новости мы узнаём преимущественно через постель. Если бы фрустрация и рефлексия героев во всех сериалах находила такой же выход, то сидеть на карантине было бы куда веселее. Салли Руни, в общем-то, тоже не избегает и не стесняется откровенных сцен, но в сериале именно им выпадает честь сообщить публике главную новость: увы, пик красоты и энергии совпадает с пиком непонимания себя и других. Но дурак тот, кто не скатится с этой горки.
