Современный ирландский, без преувеличения, волшебник, зеленоглазый вундеркинд и аниматор Томм Мур создал нечто новое, как всегда удивительное. Анна Закревская рассказывает о новом мультфильме режиссёра «Легенда о волках»: авторский стиль, фольклор, магия, обезоруживающе прекрасные герои, цвет и подкупающая «узорность» изображения. Уже можно смотреть на Apple TV+.
На дворе 1659 год, ирландский Килкенни (дом самого Мура и его независимой анимационной студии Cartoon Saloon) дышит едва уловимой смутой. Когда-то тут восставали против власти англичан, но сейчас всё вроде бы устроилось — вот только волки из соседнего леса не дают покоя, а ещё больше рациональную картину мира портят слухи о загадочных wolfwalkers (что-то вроде «заклинателей волков») — полумифических существах, которые могут управлять стаей, исцелять раны и ночью сами превращаться в волков. Из Англии выписан Охотник с голосом Неда Старка (то есть Шона Бина), дочкой Робин и её ручным совёнком Мерлином, щебетание которого девочка схватывает на лету. Арье Старк Томма Мура не сидится на месте, хочется сражений с волками и приключений бок о бок с отцом. Папа же — за отсутствием мамы — больше озабочен безопасностью дочери. Как и полагается в сказке, лесная чаща будет пугать и манить и подарит удивительные открытия, в том числе и о себе…
До «Легенды о волках» Мур создал по крайней мере два шедевра — «Тайна Келлс» и «Песнь моря». С точки зрения анимации, вероятно, одной из самых свободных киноформ, все три мультфильма одинаково совершенны — это тот уровень, где пластическая, композиционная, тональная и цветовая выразительность работают как швейцарские часы. В «Тайне Келлс» получилось угадать и передать загадочный и бесконечно притягательный дух безумной Келлской книги — главного артефакта ирландской культуры времён раннего христианства (говорят, Джеймс Джойс всегда носил с собой её маленькую факсимильную копию). А «Песнь моря» смогла сначала создать уникальный образ ирландской легенды о людях-тюленях и тут же чудесным образом полновесно оживить её у нас на глазах.
У «Легенды…» много общего с обоими мультфильмами. Тема семейных отношений снова расширяется и вырастает до высказывания о базовой нехватке и потребности в чём-то бесконечно архетипическом, воплощённом в образах матери или отца. Правда, в этот раз Мур не рассказывает ничего откровенно нового (природно-чувственное — это хорошо, а рационально-упорядоченное — плохо), но наряжает свою локальную историю в одежды выразительной и точной анимации. Это символическое изображение, в котором фон и детали работают как подтекст, а непременный муровский узор, разрисовывающий каждый кадр, дышит желанием собрать хотя бы какую-то часть этого мира воедино. Изогнутые деревья заботливо рисуют рамку кадра, клыки волков повторяют абрис пеньков вырубаемого леса, волны беличьего хвоста следуют за изгибом веток, оленьи рога — за тонкими стволами.
Как и в прошлых фильмах, композиция кадра стремится иногда к абстракции уровня средневековых миниатюр и одновременно — модернистского авангарда (в духе Пауля Клее или Кандинского). И как всегда, Мур плетёт историю не только и не столько с помощью слов и фабульных перипетий — через форму, композицию, свет и цвет он рассказывает о персонажах, их характерах, взаимоотношениях и конфликтах, да вообще обо всём.
Вот герой Билл — широкий, почти квадратный, прочный, надёжный. Угловатое лицо Робин повторяет черты волка, в которого ей тоже предстоит превратиться. Вместо пуританского чепчика она натягивает охотничий капюшон. Что-то есть в ней от Робин Гуда, что-то — от сказочной принцессы. Всё рационально-рукотворное, разумеется, геометрично (город, военные колонны, решётки тюрьмы и клетки), испещрено вертикалями и горизонталями. Оранжевое море вольного леса пластически противопоставлено серому строгому прямоугольнику города, который расчерчен, как прописи в тетрадке, — никакой свободы. Лес же всегда закруглённый, с ветками-щупальцами, похож на живое существо. В самую природную из всех форму — в круг — замыкается ритуал исцеления и шапки волос дикой рыжей заклинательницы волков и её мамы, напоминающей матриархальную богиню. Против этих языческих волн и кудрей визуально выступают патриархальные тугие воротнички. Выходя на тропу войны, Робин тоже распускает волосы — охотница на волков сама становится волком.
Плоский мир у Мура — насыщенное деталями, цветами и узорами царство средневекового гобелена, витража или иконы — это всегда безопасный мир. Всё, чего касается магия, окрашивается в сложносоставной золотой, лес насыщен рыжим и оттенками цвета морской волны, а всё городское им в противовес — сизо-серое. Но как только цветов становится меньше, когда в изображение врывается резкая прямая перспектива — это означает угрозу и опасность. Ночная погоня за волчицей полна контрастов, холодный синий обведён красным контуром, огонь горит, словно кровь, а стрельчатые окна в страшном зале, где держат клетку с волчицей-мамой, напоминают острые пули какой-то войны почти уже нашего времени.
Истории, вероятно, не хватает объёма и человечной пронзительности, скажем, «Принцессы Мононоке» Миядзаки (несомненный источник вдохновения для Мура), где усталые люди, вырубающие лес, не противопоставлялись природной стихии, они, как и торжественно-божественный дух леса, тоже всего лишь хотели выжить. Может быть, довольно прямолинейная оппозиция природно-естественного, условно хорошего, и упорядоченно-рационального, условно плохого, не звучит в «Легенде о волках» слишком уж прямолинейно именно благодаря визуальной изобретательности.
Томму Муру удалось в «Тайне Келлс» создать маленькое, едва уловимое чудо, где странность повествования отзывалась странности Келлской книги и в конечном счёте — странности и загадке нашего мира. «Песнь моря», в свою очередь, не просто зарифмовала драму одной семьи с древней легендой — та словно бы проросла из неё, и легенда в какой-то момент обернулась назад, начала жить, прочно обосновавшись в этой скромной семейной истории. От такого неожиданного и одновременно неизбежного поворота — слёзы и мурашки. В новом фильме чуда всё же не случилось, по крайней мере смыслообразующего. Но визуальный язык и нарисованные миры Томма Мура — это всегда чудо само по себе: «Легенду о волках» невозможно не рассматривать, ею невозможно не наслаждаться.
