В онлайн-кинотеатре Okko вышли первые серии криминальной саги Юрия Быкова «Лихие» — про то, как в девяностые убивали людей, а в двадцатых это всё ещё приходится расхлёбывать. О сериале рассказывает Антон Фомочкин.
Наши дни. Транспортировав не отлипающего от смартфона отпрыска (Вадим Филипченков) в школу у подножия Москва-сити — куда, судя по фиксации отечественных кинематографистов, ведут все дороги столицы, — его бойкая мать Лиза (Полина Максимова) теряет ребёнка из виду. Подростка посреди бела дня похищает свежеоткинувшийся отец Евгений Лиховцев (Евгений Ткачук) и увозит за тридевять земель, предположительно, на малую родину. Пока полиция не торопится вмешиваться во внутрисемейные разборки, Лизу от горстки успокоительных отвлекает экс-эфэсбэшник Игорь Кармазов (Гела Месхи), предлагая незамедлительно отправиться в путь-дорогу. Двадцать с лишним лет назад он уже посадил Лиховцева и теперь собирается повторить это на бис.
90-е. Павел Лиховцев (Артём Быстров), егерь, пчеловод, отец и обладатель выразительных усов, перевозит семью из деревни в Хабаровск по предложению успешно выбившегося в братки товарища (Александр Голубев). В городе мужчине по дружбе назначено сидеть за баранкой и возить бандитов. Но уже после первой стычки начальства с ячейкой корейских тхэквондистов Лиховцев влипает в ситуацию: сбежавший авторитет запомнил шофёра в лицо и готовит вендетту — как лично ему, так и непосредственно обидчикам. Павел наступательно решает проблему огнестрелом, в своей охотничьей сессии задействуя старшего сына Женю (Савелий Кудряшов). Приверженность Лиховцева-отца криминалу отравляет семью и наглухо травмирует ребенка. Женю пробирают панические атаки, мучает энурез, но он, не иначе как ради спартанского садомазохизма, предпочитает остаться с отцом, к совершеннолетию убеждая того, что оперился и готов пойти на дело.
“ Как и всенародно любимый за показное моральное беспокойство «Дурак» или какой-нибудь одичавший «Сторож», «Лихие» балансируют на полюсах крайностей.
Стопроцентный быковский концентрат мужицкой хтони в сериальном эквиваленте (ещё и про 1990-е, так что проще удавиться), тягостный, как несколько выпитых подряд чекушек этилового спирта, уличное купание в тридцатиградусный мороз или удар сковородой по голове (aka любая бытовуха).
В кадре герои либо бурчат под нос так, что не разберёшь, либо вопят, что ужаленные роем лиховцевских пчёл. Обещанное сюжетом осуждение токсично-маскулинных моделей воспитания — это прекрасно, да только в искренность намерений верится с трудом, ведь, следуя ровно тем же поведенческим паттернам, в беспределе варились герои предыдущих быковских фильмов.
В «Лихих» нет чёрной, беспросветной бескомпромиссности, которая могла бы сработать как дисклеймер. Основанный на реальной истории отца, втянувшего сына в ОПГ, сюжет размягчён драматургической компромиссностью, которая будто подсмотрена в пособиях Роберта Макки. Быстров вновь играет «дурака» из рабочего класса, которого провинциальная доля гасит с ноги в солнечное сплетение. Сахар на селе дороже мёда. Семью надо кормить. Да и вообще, вместо того чтобы рыться в просрочке, пора брать судьбу за рога — рубить бабки и жить красиво. Чтобы наверняка, Лиховцев-старший сквозь зубы цедит методичку рабочего класса о высосавших людскую кровь депутатах. Такой непутёвый родитель может сколько угодно унижать сына фразой «нервы — это не болезнь», предлагая гасить панические атаки самостоятельно, — постоянный быковский зритель не только оправдает героя, он ещё и руку ему при встрече пожмёт.
“ При всех благих намерениях поиграть в поколенческое предостережение здешние страшилки о девяностых обрастают иллюстративностью густой самопародии.
Ненамеренный комизм «Лихих» мог бы бесшовно вылиться в гэг, где у Жени после первого отцовского «дела» мигом пробились пышные лиховцевские усы. Увы, всё ограничивается кричащей удалью заправского селфхарма, который в мире Быкова, как правило, подменял принцип жизни на оголённых нервах. Например, Кармазов переигрывает сторчавшихся дальнобоев (выведывая информацию) тем, что разбивает себе о лоб бутылку. «Нет у вас ни прав, ни голоса» — хрипит ищейка, уверенно угрожая водилам уголовкой за импровизированное нападение, разыгранное в традиции героя Эдварда Нортона из «Бойцовского клуба».
Рассечённый лоб не стоит сэкономленного времени, но жизнь в России, судя по «Лихим», складывается в знак бесконечности безнадёги — так что надо ловить момент, пока не случилось чего хуже. Торопятся и все остальные герои, да так, что сценарные допущения спрессовывают многие другие линии сериала. Всего за две встречи отношения подросшего Жени и его вернувшейся в Хабаровск знакомой детства Лизы (в юности — Анна Завтур) переходят в страдальческую стадию «зачем ты мучаешь себя и меня». То же случается на ниве дружбы, когда мальчишкой Лиховцев-младший вытащил из воды депутатского сына и за пару посиделок стал вхож в его дом. Одним словом, лихо.
Последний раз экранный экскурс в отечественные девяностые обладал незаурядной перспективой (и вообще имел какой-то смысл) в 2019 году. В акоповском «Быке» фигурировали все те же атрибуты времени, что и в «Лихих»: вещающий по ТВ Ельцин, кислотные молодёжные вечеринки, дети, смотрящие на полыхающие насильственные костры. Только оценку эпохе, вспоминая отрочество, давал выросший в те годы мальчишка. Ощущение тревоги передавалось на уровне бессознательных впечатлений, когда беззаботную игру в догонялки мог прервать выбежавший из соседнего двора полуживой бандит. В сериале Быкова никакой примечательной оптики нет — 90-е здесь сродни окровавленным призрачным жмурам, которых видит Женя (приём, мягко говоря, чудовищный), — сначала мозолят глаза, а потом ничего, привыкаешь.
