10 октября в прокат выходит «Сидони в Японии» — хрупкая драма о проживании горя и исцелении от прошлого с Венецианского кинофестиваля 2023 года. Картина французской постановщицы Элиз Жирар рассказывает историю известной писательницы, которую со всей чуткостью играет Изабель Юппер. По сюжету потерянная Сидони Персеваль, недавно похоронившая мужа, отправляется в книжный тур по Японии и осмысляет своё прошлое. Кинокритик Мария Ракитина объясняет, в чём заключается мягкая сила терапевтического кино Элиз Жирар.
Камера застаёт известную французскую писательницу Сидони Персеваль (Изабель Юппер) в состоянии полной растерянности. Хрупкая женщина приезжает в парижский аэропорт Шарль-де-Голль, чтобы улететь в Осаку, но втайне надеется, что её самолёт уже оторвался от земли. Причина нерешительности героини одновременно проста и сложна: после смерти мужа Сидони застряла в проживании горя и просто не знает, куда двигаться дальше, ведь она давно ничего не писала. Отправиться в Японию француженка всё же решилась по приглашению независимого издателя Кэндзо Мидзогути, который занимается продвижением переизданного перевода её дебютного автофикшен-романа L'Ombre Portée («Отбрасываемая тень»). Причины, удерживающие Сидони от книжного тура в Стране восходящего солнца, — интимные, болезненные и, как выясняется со временем, связанные с суеверным страхом перед встречей с потусторонним. Для одинокой писательницы путешествие по Японии оказывается личным вызовом и многоступенчатым сеансом психотерапии. В сопровождении чуткого издателя Кэндзо, который некогда учился в Сорбонне, отрешённая Сидони чувствует себя аутсайдером в чужой стране. Однако эта рабочая поездка навсегда изменит жизнь писательницы и позволит ей примириться с травмами прошлого, чтобы в конце концов обрести свободу.
Минималистичная драма «Сидони в Японии», впервые показанная на 80-м Венецианском кинофестивале, — сдержанно чувственное творение французской постановщицы Элиз Жирар. Мастерица европейского артхауса всегда интересовалась тонкостями человеческих взаимоотношений и искала точки соприкосновения/разрыва между разными темпераментами («Бельвиль — Токио») и поколениями («Странные птицы»). В своём третьем полнометражном фильме («Сидони в Японии») Элиз Жирар с присущей ей деликатностью рассуждает о трудностях проживания горя и выстраивания диалога между двумя культурами — французской и японской. Героиня Изабель Юппер, словно во сне блуждающая по тихим отелям со статуей Будды в вестибюле, миниатюрным зелёным садам, аккуратным улочкам и гармоничным кладбищам, едва ли ощущает себя частью этого мира. Одной или в компании рефлексирующего «проводника» Кэндзо француженке Сидони в другой стране поначалу неуютно и странно. Сентиментальный юмор в картине как раз касается нелепых попыток француженки установить контакт с японцами и найти с ними общий язык. Например, во время знакомства с издателем Кэндзо в аэропорту наивная чужестранка спрашивает, не является ли он родственником культового режиссёра Кэндзи Мидзогути, не подозревая, что некоторые имена широко распространены в Японии. В другой сцене Сидони, рассматривая журавлей, украшающих стены её номера в отеле, искренне замечает: «У нас во Франции такие же птицы».
Взгляд постановщицы Элиз Жирар на азиатскую страну остаётся трепетно аутсайдерским на протяжении почти всего фильма.
Во время бесконечных интервью с прессой Сидони, которая общается через переводчика, непременно смущается и не знает, как ей объяснить личный подтекст своей самой популярной книги. Много лет назад роман-бестселлер «Отбрасываемая тень» стал своего рода отдушиной для героини, потерявшей всех ближайших родственников в молодости. «Я бы не сказала, что писательство лечит, но, возможно, оно помогло мне пережить то время», — с трудом признаётся Сидони. Такой же терапевтический подход к биографической прозе приветствовала великая Анни Эрно. Французская писательница и лауреатка Нобелевской премии рассказала о тяжёлом опыте подпольного прерывания беременности в пронзительном «Событии» (по нему снят одноимённый фильм Одри Диван) и невыносимом горе, связанном с утратой матери, в «Женщине». Эрно легко могла быть прототипом замкнутой и выдержавшей много боли Сидони Персеваль.
Поначалу единственный персонаж, который способен понять и разделить внутренние терзания писательницы, всегда находится рядом и приглядывает за тоскующей по прошлому женщиной. Фантом покойного мужа Антуана (эфемерно трогательный Аугуст Диль) повсюду преследует француженку, ведь «Япония — страна призраков». Комичные и в то же время травматические для Сидони внезапные появления духа её погибшего супруга нарушают медитативное течение картины. Призрачный Антуан возникает из ниоткуда перед лифтом в отеле, ночует рядышком с писательницей в гостиничном номере и сидит на соседнем сиденье в машине, прогуливается при лунном свете и заставляет книги левитировать во время автограф-сессии. Мистическая линия, посвящённая взаимодействию с потусторонним гостем, отчасти роднит драму Элиз Жирар с «Историей призрака» (2017) и «Привидением» (1990) с Патриком Суэйзи. И всё же «Сидони в Японии» отличается более вдумчивым, почти философским отношением к синдрому утраты, чем её тематические предшественники. Создательница фильма находит в столкновении с паранормальным не отчаяние, а возможность для последующего исцеления.
Начиная с регулярных вторжений призрака Антуана в меланхоличные будни Сидони, режиссёр постепенно сосредотачивается на развивающихся отношениях между писательницей и издателем Кэндзо (добродушный Цуёси Ихара). Общение француженки с рассудительным японцем, застрявшим в изжившем себя браке, потихоньку перерастает из делового в романтическое. Сблизиться героям позволяет вовсе не культурный обмен, а похожий бэкграунд, сопряжённый со смертью близких. Отголоски трагедии Хиросимы и страшных последствий землетрясений звучат в размышлениях Кэндзо о прошлом. «У людей, как мы с вами, есть тайная страна», — объясняет издатель, который, как никто другой, сострадает одиночеству Сидони.
Япония, по которой в рамках книжного тура странствует главная героиня, показана нарочито туристической. Талантливая операторка Селин Бозон («Я хочу поговорить о Дюрасе») запечатлевает Сидони с Кэндзо на фоне пышно цветущей сакуры и горных пейзажей по пути в Киото и акварельных панорам во время поэтического плавания на знаменитый остров искусств Наосима по внутреннему морю Сэто. Страна, в которой переплетаются родственные души героев, напротив, не открыточная и не монументальная. Япония, открывшаяся Сидони в беседах и традиционных обрядах с участием Кэндзо, — сакральное место, где «невидимое и видимое сосуществуют», а к визитам призраков относятся с уважением.
Элиз Жирар плавно и с нежным созерцанием создаёт драму о проживании разных стадий горя и познании собственной уязвимости через другого.
Сидони в отстранённом исполнении Изабель Юппер, которая в последнее время отдаёт предпочтение тихим ролям (недавний пример — «Нужды путешественника»), неторопливо проходит через депрессивный эпизод, чтобы отпустить призрак мужа в мир иной и разрешить себе жить свободно. В этом камерном кино о потере собственного «я» в пучине горевания и возможности возрождения из пепла нет никакой интриги. Чтобы предсказать обнадёживающий финал «Сидони в Японии», не нужно быть экстрасенсом. Но именно светлая предопределённость в союзе с чутким психологизмом делают драму Элиз Жирар такой проникновенной.
