5 июня в российский прокат выходит «Гадкая сестра» Эмили Блихфельдт — новый боди-хоррор, идущий по следам нашумевшей «Субстанции» и претендующий на статус прокатного хита. Мировая премьера картины прошла на фестивале «Сандэнс», далее «Гадкая сестра» успела побывать на Берлинале и попасть в программу «Дикие ночи» на ММКФ, разделив площадку с самыми экзотическими фильмами ужасов. О том, каким вышло новое прочтение «Золушки» в жанре боди-хоррора, рассказывает Вероника Хлебникова.
В северном королевстве, неподалёку от королевского замка на горе, две девицы из обедневших семейств осваивают по мотивам «Золушки» нелёгкую премудрость: как стать женой состоятельного человека, графа, купца, в идеале — принца.
Нордическая красотка Агнес, дочь разорённого аристократа, тоскует по покойному отцу и собирается за принца или кого угодно, лишь бы не стать Золушкой с новой-то роднёй — нищей мачехой и двумя её дочками. Хорошенькая Эльвира, её сводная сестра, никакая не фон-барон, носит уродующие брекеты, потом намордник на исправленном без анестезии носу, а потом червя в желудке, чтобы похудеть к балу. Пылко собирается за принца и только за принца. Осанка, танец, книксен, иглы, ножи, молот и яд — всё ради любви, всё ради принца. И страшная конкуренция.
У Эльвиры есть небольшое преимущество: она, поэтическая натура, увлечена принцем романтически и не расстаётся со сборником его лучших стихов. Артистке Леа Мюрен, может быть, лучше всего удаётся эта детская простодушная очарованность глупой, но всё-таки книжкой, деградировавшей, но всё-таки сказкой и очень сладкой мечтой.
Показанный впервые на фестивале «Сандэнс», а затем в берлинской «Панораме» дебютный фильм норвежки Эмили Блихфельдт переходит из балетного класса импрессиониста Дега в маньеристский кордебалет Маттео Гарроне, снявшего свои недетские «Страшные сказки» в духе истлевающей готики.
Фильм Блихфельдт — одновременно и невероятно нарядный, и бесстыдно грубый, как телесная физиология, прыщики и пот под небесной нежности кружевами. Гниющий труп, натюрморты ванитас, намекающие на скоропортящийся мир удовольствий и тщету всех усилий, всевозможные виды пышного распада, плотского тлена и роскоши гниения здесь сочетаются с розовыми мордашками, балетным атласом и искусной декоративностью костюмов и интерьеров. Магия корсетов и соблазнов в картине создана великой кинохудожницей Манон Расмуссен, работавшей с Ларсом фон Триером. Контрапунктом зловещим событиям становится обаятельный, бодрый электронный саундтрек Йона Эрика Коды и Вильде Тув.
Индустрия красоты в этой трагикомической сказке держится совсем не на бабушкиных заговорах и ведьминых слезах. В ход идут диеты, большие деньги, дорогие доктора, хирургические инструменты и адское терпение достигатора.
Работа с внешностью не делает фильм поверхностным. Блихфельдт снимает не столько боди-хоррор о гадком утёнке, угодившем в бульон чужих аппетитов. В фильме предостаточно тошнотворных сцен, но это скорее история злобного морока и наваждения, накрывающего малютку Эльвиру и заставляющего её отказаться от собственной личности. Вместо своих мнимых уродств Эльвира изничтожает себя и свою сказку, превращается в монстра, кромсая душу и тело по выкройкам доктора Франкенштейна. Отчётливый феминистский посыл истории не в том, чтобы прожить мечтательной жирной дурнушкой, выдавливая угри и радуясь жизни назло свету с помощью пирожных с кремом и мастурбации. Режиссёру известно, что тело — вовсе не радость, а обуза и повод к суете, что много думать о нём — последнее дело, а самый счастливый момент тот, когда забываешь и о нём, и о себе, и о смерти — этой сводной гадкой сестре, дремлющей с рождения в каждом из тел. Хотя бы за чтением никчёмных королевских стишков, раз не нашлось более интересных изданий. А если не терпится кромсать и резать, то пусть это будут редакторские ножницы, отстригающие ложные предпосылки, фальшивые доводы и необязательные концы.
