На Netflix вышла драма о смерти новорождённой девочки и тяжёлом переживании трагедии родителями ребёнка «Фрагменты женщины», англоязычный дебют венгерского режиссёра Корнеля Мундруцо. Максим Ершов рассуждает о простых, но красивых метафорах в фильме и выдающейся актёрской игре Ванессы Кирби.
Марта (Ванесса Кирби) работает в офисе и занимает в компании высокую должность (ничего точнее сказать нельзя). Её муж Шон (Шайа ЛаБаф) работает бригадиром на строительстве моста. Пара живёт в Бостоне. Они вместе приняли решение рожать в домашних условиях, а не в больнице. Акушерка, которую они ждали, к ним прийти не смогла, но нашла вроде бы достойную замену (Молли Паркер). Через считаное количество секунд после появления на свет девочка перестала дышать. Марта и Шон по-разному встречают страшную трагедию. А властная мать девушки (Эллен Бёрстин) хочет затеять судебный процесс против акушерки. Ведь кто-то же виноват, ребёнок умер. Но время лечит лучше любых приговоров и утомительных разбирательств.
Венгерский режиссёр Корнель Мундруцо («Белый бог», «Дельта» и «Спутник Юпитера») впервые снимает на английском, зато в очередной раз работает со своей девушкой и сценаристкой Катой Вебер. Мундруцо не боится экспериментов и не повторяется. «Фрагменты женщины» для него — большой шаг в сторону гиперреализма, на территорию братьев Дарденн. Но и привычная венгру метафоричность сохранилась. В продюсерах фильма значатся великий и ужасный Мартин Скорсезе и молодой и громко заявивший о себе Сэм Левинсон («Нация убийц» и «Эйфория»).
Шайа ЛаБаф прекрасно чувствует себя в роли образчика токсичной маскулинности, огромного комка пролетарского гнева и боли, готового взорваться в любой момент. Он не стесняется своих эмоций и не прячет их за внушительной бородой. Эллен Бёрстин убедительно давит всех на своём пути, ставя на первый план мнение подруг и свои собственные представления о прекрасном, а никак не чувства своей дочери.
Но, конечно же, «Фрагменты женщины» — бенефис Ванессы Кирби, актрисы, на которой держится весь фильм и которой прежде не попадались столь сложные и интересные образы. Камера фиксирует мельчайшие изменения в её внешнем виде: одежда, причёска, макияж, выражение лица. Через них зритель наблюдает за постепенным принятием матерью потери ребёнка. На фестивале в Венеции (а картина была показана в конкурсе) её работа была отмечена кубком Вольпи за лучшую женскую роль. В грядущем наградном сезоне помешать британке удостоиться «Оскара» и/или «Золотого глобуса» может разве что Фрэнсис МакДорманд, блеснувшая в драме Хлои Чжао «Земля кочевников».
Холодные зимние пейзажи, пустота в душе героев и непонимание, как жить дальше, напоминают «Манчестер у моря», события которого также развивались в Массачусетсе. Приглушённые тона, серо-жёлтые цвета и ракурсы съёмки похожи на «Брачную историю». Только Мундруцо при активном содействии оператора Бенжамина Лоба предпочитает словам движения тела и отдельные выплески энергии.
Фильм разбит на несколько показательных эпизодов, всё действие занимает примерно год. Оно начинается с душераздирающей и крайне напряжённой сцены родов. Длится она добрых полчаса и снята одним планом. Мундруцо не жалеет аудиторию и сразу же наносит мощный удар под дых, после которого крайне трудно оправиться. Вот начинаются схватки, отец мечется по квартире, приходит акушерка — всё показано максимально подробно, никакой безопасной дистанции нет, здесь и сейчас.
Кульминационный момент — самое начало драмы, но в дальнейшем саспенс не рассеивается, просто он принимает форму трагедии, в которой нет места паузам на шуточки и отдых. Пока в мир супругов не вторглось несчастье, жизнь текла своим чередом. Но стоило произойти беде, вылезли все крохотные противоречия (разный социальный статус супругов, их несовпадение темпераментов). Параллельно конфликту мужа и жены развивается противостояние совершенно не понимающих друг друга матери и дочери. Важны и бытовые детали: засохшие растения в горшках и горы грязной посуды становятся символами разваливающегося брака.
Герой ЛаБафа неслучайно строит мост. Трагедия разрушила его семейный дом до основания, теперь и Шону, и Марте приходится отстраиваться заново, заполнять пустоту. Муж хочет перекинуть верёвку с одного берега на другой, соединить прошлое и будущее, забывая про настоящее. Смерти дочери как будто нет, пусть всё будет как раньше. Жена запомнила, что ребёнок пах яблоками. Она постоянно ест их в кадре, а в холодильнике пытается прорастить новую жизнь из семян. Пути супругов никак не сходятся. Венгерский режиссёр находит для каждого из них метафору и протягивает её до самого конца. У него образы не просто красивы, но и функциональны, работают на раскрытие психологического портрета персонажей. Это не скупое препарирование чужих душ, но и попытка вглядеться в тьму, не закрывать глаза и отыскать выход. Ведь нужно же как-то найти в себе силы побороть нежелание жить.
