Сергей Сергиенко рассказывает о «Дюне» Дени Вильнёва — долгожданном блокбастере со звёздным составом, от которого даже начинает рябить в глазах. Вспоминаем несчастливую судьбу прошлых экранизаций и восхищаемся визуальными решениями Вильнёва, которые, по мнению критика, могли случайным образом вытеснить из повествования важные для первоисточника темы.
Арракис — планета-пустыня, способная сломить почти любого. Нещадные лучи местного светила выжигают почти всё живое, а песчаные бури способны резать металл. И тем не менее Арракис издавна считается крайне важной точкой вселенной. Всё дело в специи — особом веществе, добыть которое можно только на пустынной планете. В недалёком прошлом Арракисом управлял дом Харконненов, но недавно Император переменил свою милость, назначив главным над добычей специи дом Атрейдесов — один из сильнейших в Галактике. На планету, неофициально прозванную Дюной, прибывает и юный Пол Атрейдес, наследник дома и по совместительству Избранный, к пришествию которого Арракис готовился едва ли не столетие.
История экранизаций «Дюны» до нынешнего фильма интересна сама по себе. Первой попыткой перенести знаменитый роман Фрэнка Герберта была по-своему легендарная несбывшаяся лента Алехандро Ходоровски — мегаломанский проект, рухнувший под собственной тяжестью. Следом за роман взялся Дэвид Линч, но результат оказался плачевным: критики разгромили третью полнометражку режиссёра, а сам Линч с годами признал свою экранизацию полным провалом. Наконец, в 2000-х Джон Харрисон снял для Syfy «”Дюну” Фрэнка Герберта» — бюджетную, но довольно точную попытку перенести оригинал на малые экраны в формате сериала. В итоге за книгой закрепилось звание «неэкранизируемой» — ни одна попытка не смогла в полной мере передать величие романа и его непростые темы.
Визионер Дени Вильнёв подошёл к материалу по-своему, поставив во главу своей версии форму, а не содержание. В то время как роман Герберта разбирает темы экологии, политики и религии, Вильнёва куда больше интересует не внутреннее, а внешнее устройство мира далёкого будущего.
По всему видно, с какой тщательностью подходили авторы к проработке тех или иных элементов дизайна: так, например, внешний вид летательных аппаратов во многом основан на биологических особенностях стрекоз, а в тяжёлой броне дома Атрейдесов сквозит что-то хитиновое, как у насекомых. При этом парадная форма явно отсылает к чуть ли не нацистской эстетике, что также прослеживается и в городе Атрейдесов на Дюне, который выглядит как безумный гибрид древнеегипетских пирамид и военных бункеров времён Второй мировой войны. Облик служителей Бене Гессерит, особой школы тренировки тела и разума, словно списан с греческой православной церкви, а местное население Арракиса ожидаемо несёт в себе черты ислама — как и в оригинальном романе.
При этом за образами чаще всего не скрывается каких-то смыслов, что несколько обидно: только через визуальные средства можно было бы передать множество важных для Герберта тем, не прибегая к прямому проговариванию в монологах персонажей. Вильнёв местами и правда делает упор на образность, якобы скрывая смыслы за, например, частой демонстрацией головы быка, висящей на стене дома Атрейдесов, но в конечном счёте метафора оказывается эдаким симулякром и не несёт какого-то глубокого смысла.
При этом нельзя сказать, что у Вильнёва не получилось: вселенной Герберта во многом и требовалось некое созерцательное повествование, опирающееся на сложные и одновременно с тем знакомые образы. Заниматься вивисекцией «Дюны» — крайне увлекательное занятие, не менее затягивающее, чем поиск смыслов в романе-первоисточнике. К тому же очевидно, что Вильнёв по-своему прочувствовал произведение и демонстрирует именно то, что важно лично для него. С этой точки зрения «Дюна» работает прекрасно: режиссёру удалось пропустить текст через себя и сделать его своим — не просто добавить собственное видение, а именно что создать что-то личное. Это на все сто процентов «Дюна» Дени Вильнёва, пусть в основе и лежит произведение Фрэнка Герберта.
В отличие от того же «Бегущего по лезвию 2049» в руках режиссёра был изначально умный и интересный текст, над которым нужно было провести работу, а не создать произведение по мотивам. И, как показывает результат, подобный подход работает куда лучше: если в сиквеле фильма Ридли Скотта за визуальным рядом скрывалась откровенная безыдейность и сценарная слабость, то текст Герберта остаётся интересным даже при вынимании из него отдельных важных элементов.
Другой вопрос, как повернётся фортуна к экранизации дальше. Проблема в том, что «Дюна» охватывает едва ли половину оригинального романа и обрывается на самом интересном месте, как никогда откровенно намекая на выход сиквела. Вильнёв уже работает над сценарием и открыто заявляет, что вторая часть станет «кинематографическим удовольствием», в очередной раз напирая на визуальную составляющую картины. И, конечно же, призывает смотреть именно на большом экране: величественный Арракис на малых экранах якобы теряет часть своего шарма. Спорить с ним трудно: на создание детализированного мира было потрачено очень много усилий, и рассматривать его лучше как можно более пристально. Тогда будет не так уж обидно из-за исчезновения отдельных смыслов в угоду зрелищности.
