В прокате – замысловатый детектив японского режиссера Хирокадзу Корээды, который больше похож на экзистенциальную драму. О фильме для Кино ТВ рассказывает Наталья Серебрякова.
Полночь. Тропинка у реки, поросшая высокой желтой травой. Один человек догоняет другого, бьет его монтировочным ключом по голове, душит, а затем поливает тело бензином и смотрит, как горит труп. Этот человек – Мисуми (Коджи Якушо), уволенный с фабрики. Только что он убил своего босса, а на месте преступления оставил выжженную траву в виде креста. Мисуми сразу же сдается в полицию, признавшись в убийстве, и на его дело назначают трех адвокатов, один из которых, самый честолюбивый и виртуозный – Сигемори (Масахура Фукуяма).
Мисуми сразу же ставит адвокатов в тупик, потому что постоянно меняет показания. Почему убил? Потому что начальник его уволил за кражу. Да и просто испытывал к нему неприязнь. И еще хотел его ограбить, забрав кошелек. Ах, нет, - по просьбе жены босса, которая хотела получить страховку… Сигемори – человек практичный; он говорит, что правды никто все равно никогда не узнает, но надо сделать так, чтобы клиенту дали хотя бы пожизненное, а не приговорили к смертной казни. Отягощающая обстоятельства деталь: Мисуми отсидел тридцать лет в тюрьме, совершив до этого двойное убийство, убив двух ростовщиков. По совпадению, судил его тогда отец Сигемори.
Хирокадзу Корээда вроде бы сразу раскрывает карты, показывая сцену убийства и лицо убийцы. Да еще и фильм имеет говорящее название. Однако, как легко догадаться, смысл в том, чтобы найти мотив этого преступления, докопаться до правды. Но тут тоже загвоздка: Сигемори вначале довольно механистично подходит к делу: дочка подозреваемого живет далеко, электрички туда ходят редко, поэтому не будем к ней ехать. Главное - качественно сработать по-адвокатски, не дав умереть клиенту на электрическом стуле. Но мало-помалу Сигемори затягивает это дело: дочь и жена убитого явно что-то скрывают, а убийца посылает трогательную открытку бывшему судье (отцу Сигемори), да и вообще оказывается сложным и скорее добрым человеком.
Одной из предыдущих заметных картин Корээды была семейная мелодрама «Наша маленькая сестра», в которой несколько сестер заботились о младшей сводной сестре. Это была ровная, не лишенная комедийных ноток, картина, в которой шутили даже про крематорий. Затем был фильм «После бури» об отношениях отца и сына, который стал финальной нотой в серии семейных драм, снятых Корээдой в 2010-е. «Третье убийство», премьера которого состоялась в конкурсе Венецианского кинофестиваля прошлого года, -как бы возвращение к его раннему творчеству. И сразу же – большой успех на родине (победа в шести номинациях Японской киноакадемии). Кроме этого, Коджи Якушо, сыгравший Мисуми, получил несколько международных наград как лучший актер.
Известно, что Корээда давно собирался снять триллер-процедурал (его вдохновили на это разговоры с его другом-адвокатом). Для режиссера, раньше не знавшего юридических тонкостей, было новостью понять, что существует большой разрыв между восприятием суда японцами как пространства, в котором люди стремятся к истине, и тем, как дела обстоят на самом деле (как циничны обычно адвокаты, прокуроры и судьи). Сценарий при этом давался трудно: Корээде пришлось наблюдать за работой сразу семи (!) адвокатов, которые помогали ему выстраивать макеты судебных процессов. В итоге «Третье убийство» получилось неспешной двухчасовой драмой, в которой переплелись реалии работы системы правосудия и судьбы человека, попавшей в ее оборот.
В фильме много сбивающих с толку деталей. Бывший зэк, который ухаживает за канарейками и хоронит их, выложив крест. Дочка убитого, которая дружит с зэком. Жена убитого, которая посылала зэку таинственные смски. Что за этим всем стоит? То ли адюльтер, то ли фабричные махинации. Никто не говорит правду. И тут Корээда вносит свой любимый штрих, обращаясь снова к семейным отношениям и к детям. Он совершенно чутко подмечает, что никогда так не ранит взрослая ложь, как в детстве. И Мисуми, и Сигемори, обросшие панцирем удобной правды люди, которые не в состоянии сразиться ни с системой правосудия, ни с течением самой жизни. И жертв в этой трагедии сразу несколько. Сигемори удается решить сартровскую задачку «ад – это другие», однако спасать кого-то из этого пожизненного ада оказывается уже поздно.
