До российского проката добрался австралийский хоррор «Реинкарнация. Новая глава» Даины Рейд, премьера которого состоялась этой зимой на фестивале независимого кино «Сандэнс». Фильм рассказывает историю молодой женщины по имени Сара, чья семилетняя дочь вдруг начинает вести себя в точности как без вести пропавшая в том же возрасте Элис, приходившаяся сестрой главной героине. «Сандэнс» был стартовой площадкой для многих ныне популярных хоррормейкеров, в том числе получивших престижные премии за свои дебюты. Рассказываем о лучших фильмах ужасов за всю историю фестиваля, по праву признанных культовыми и так или иначе раздвинувших границы жанра.
«Бабадук», реж. Дженнифер Кент, 2014
Шесть лет назад Амелия (Эсси Дэвис) родила сына и потеряла мужа. Овдовевшая женщина решила полностью посвятить себя ребёнку и всеми силами обеспечить ему лучшую жизнь. Амелия заботится о Сэмуэле и помогает ему справляться с самыми разными трудностями. Единственное, от чего мать не может оградить сына, — так это от кошмаров, беспокоящих мальчика по ночам. Однажды Сэмуэль просит почитать ему старую книгу про монстра Бабадука, случайно найденную в доме. Амелия решает, что история о вымышленном чудовище поможет ребёнку преодолеть страхи, но она совершает роковую ошибку. Из-за силы слова Бабадук получает физическое воплощение и начинает охоту на мать с сыном.
«Бабадук» — дебютная режиссёрская работа австралийской актрисы Дженнифер Кент. За основу для хоррора постановщица взяла свою же короткометражку о власти страха «Монстр» 2005 года и, переосмыслив идеи из неё, создала камерную мистическую притчу об ужасах материнства, которую представила на «Сандэнсе» в 2014 году. Несмотря на фестивальный успех, кассовые сборы «Бабадука» оказались довольно низкими. Массовый зритель, привыкший к попсовым и понятным хоррорам вроде «Астрала» и «Заклятия» со множеством скримеров, демонов и призраков, не смог по достоинству оценить сложно устроенное кино Дженнифер Кент, где монстр, растущий внутри главной героини, служит метафорой непроработанного травмирующего опыта. Однако позже «Бабадук», объясняющий, что родительство в любой момент может обернуться настоящим кошмаром (особенно если женщина воспитывает ребёнка в одиночку), и напоминающий, насколько важно примириться с прошлым, чтобы двигаться дальше, пополнит списки лучших психологических фильмов ужасов. Режиссёр «Изгоняющего дьявола» Уильям Фридкин говорил, что не видел ничего более пугающего, чем хоррор Дженнифер Кент, и по силе подтекста сравнивал его с «Психо» и «Чужим».
«Ведьма», реж. Роберт Эггерс, 2015
1630 год, Новая Англия. Религиозную семью колонистов изгоняют из деревни, в основном населённой пуританами. Фермер Уильям вместе с женой Катериной (Кейт Дики) и детьми с нуля создаёт хозяйство вдали от людей. Теперь семья живёт на опушке дремучего леса, власть в котором, если верить местным преданиям, принадлежит ведьме. Набожный Уильям считает, что все эти суеверия — от лукавого и не имеют ничего общего с реальностью, а вот его старшей дочери Томасин (Аня Тейлор-Джой) кажется, что за ней и близкими кто-то беспрестанно наблюдает. Опасения девочки подтверждаются, когда исчезает младенец Сэм, а на ферме начинает твориться настоящая чертовщина.
В 2015 году «Сандэнс» открыл миру Роберта Эггерса — одного из главных мастеров фольклорных ужасов нашего времени и одного из родоначальников постхоррора. На фестивале мрачный сказочник показал свой полнометражный режиссёрский дебют «Ведьма» с Аней Тейлор-Джой в главной роли, за который, помимо критиков, его похвалил сам Стивен Кинг. Таинственная картина, воссоздающая суровые реалии Новой Англии XVII века с процветающим религиозным мракобесием и преследованием людей, якобы практикующих магию, медленно погружает зрителя в тёмные уголки жизни одной дисфункциональной семьи. Готовясь к съёмкам, Эггерс досконально изучил «Молот ведьм» и другие исторические источники, отражающие панические настроения в обществе, одержимом страхом перед колдовством, кульминацией которого стал судебный процесс в Салеме. Благодаря стараниям режиссёра, фолк-хоррор вышел атмосферным и куда более пугающим путешествием в прошлое, чем «Салемские колдуньи» 1957 года и «Суровое испытание» 1996-го. Но «Ведьма» — не просто очерк о жестокой эпохе, а страшная сказка о взрослении в патриархальном обществе. Для Томасин обретение магических способностей — ключ к долгожданной свободе от власти отца, правда, получает их она от дьявола, поэтому нельзя назвать кино Эггерса исключительно профеминистским.
«Реинкарнация», реж. Ари Астер, 2018
Энни (Тони Коллетт) переживает смерть своей матери Эллен, главы семейства Грэхемов. Женщина пытается найти утешение в работе и заботе о собственных детях, но у неё не будет времени, чтобы справиться с утратой. Почти сразу после похорон Энни сталкивается с проявлениями сверхъественных сил, связанных с тёмными секретами, которые хранила её покойная мать. Тайны семьи Грэхем оказываются одна страшнее другой.
Ещё один современный мастер психологического ужаса, своим успехом обязанный «Сандэнсу», — это, конечно же, Ари Астер. В 2018 году американский режиссёр привёз на фестиваль свой дебютный хоррор «Реинкарнация», посвящённый родовой травме и разрушительным семейным отношениям. Эти личные темы позже станут определяющими для творчества эксцентричного постановщика — к ним он вернётся в языческом «Солнцестоянии» и фрейдистских «Всех страхах Бо». «Реинкарнация», слоубёрнер о демоническом культе и власти авторитарной матери, подавляющей дочь даже после своей смерти, покорила зрителей своим психологизмом и тягучим приближением древнего зла. В буквальном смысле крышесносный фильм ужасов исследует губительную зависимость от одобрения близких и в самом кошмарном ключе представляет её катастрофические последствия. Если не брать в расчёт семейную линию, то кино Астера медлительно раскрывается как одна из самых тревожных и диких историй о сектах, финальное безумие которой оставляет неизгладимое впечатление. Дискомфортная и беспросветная «Реинкарнация» уверенно популяризировала постхоррор и была самым кассовым фильмом инди-студии А24, пока её не обошёл прошлогодний «Всё везде и сразу».
«Прочь», реж. Джордан Пил, 2017
Афроамериканец Крис (Дэниэл Калуя) работает фотографом в Нью-Йорке и состоит в продолжительных отношениях с Роуз (Эллисон Уильямс). Девушка решает, что наконец пришло время познакомить бойфренда с родителями. Но встреча с ними не сулит Крису ничего хорошего. Мать и отец Роуз — члены элитного белого общества, ведущего уединённый образ жизни. Фотограф даже не догадывается, почему они с нетерпением ждут его в гости.
В 2017 году режиссёрский дебют комика Джордана Пила, хоррор «Прочь», произвёл настоящий фурор на «Сандэнсе» благодаря своей злободневности и социальной проблематике. На психоделический фильм ужасов, обличающий системный расизм в США, постановщика вдохновили стендап Эдди Мёрфи, иронизирующий над знакомством с родителями белой девушки, а также культовая «Ночь живых мертвецов» Джорджа А. Ромеро. За сценарий к «Прочь» Джордан Пил удостоился «Оскара», а его хоррор, также номинированный в категориях «Лучший фильм», «Лучший режиссёр» и «Лучшая мужская роль», уже успел стать современной классикой. Картина, которая, по сути, является язвительной сатирой на американское общество, критикует колониализм, привилегии белых и культурную апроприацию. «Прочь» не только отчасти изменил отношение Киноакадемии к хоррорам, но и предвосхитил рост страшного кино, где человеческая жестокость и нездоровая склонность к доминированию замещают всё мистическое и пугают куда сильнее потустороннего, ведь в реальной жизни с безжалостностью ежедневно сталкиваются миллионы беззащитных и бесправных людей. В своих следующих фильмах ужасов — душераздирающей истории о клонировании «Мы» и научно-фантастическом «Нет» — Джордан Пил в свойственной ему сатирической манере вновь осудил классовое неравенство и повсеместную эксплуатацию.
«Мэнди», реж. Панос Косматос, 2018
1983 год. Дровосек Ред (Николас Кейдж) наслаждается жизнью со своей возлюбленной Мэнди. Герои обитают в лесу, выходящем на озеро, и ценят каждое мгновение, проведённое вместе. Идиллию пары нарушает безумный религиозный культ, поселившийся неподалёку. Лидер секты Иеремия возжелает Мэнди, но та отвергнет его. В отместку мужчина прикажет своим людям заживо сжечь девушку на глазах у Реда, закованного в колючую проволоку. Несчастный дровосек, не сумевший спасти любимую женщину, сделает всё, чтобы отомстить. И расплата за убийство Мэнди будет кровавой.
Фантастический хоррор Паноса Косматоса, сына режиссёра криминального боевика «Кобра», не оставил равнодушной аудиторию «Сандэнса», высоко оценившую умопомрачительную стилизацию под 1980-е и феноменальную роль Николаса Кейджа, ознаменовавшую ренессанс карьеры актёра и его уверенный старт в независимом кино. Сюрреалистический фильм с доминирующими неоновыми фиолетовыми, красными и реже зелёными оттенками начинается как трепетная история о тихом счастье — мимолётном и хрупком, а затем стремительно перерастает в фантасмагорическую сказку о мести за уничтоженную любовь. Вторая половина «Мэнди» посвящена пяти стадиям принятия горя, пройдя через которые дровосек Ред в исполнении Кейджа обретает невероятную силу, необходимую для финальной битвы с лидером сектантов, отобравшим у него самое дорогое — его жену. Панос Косматос снял трансцендентное кино, завораживающее сочетанием трэша, ужаса, фантастики, рок-оперы, драмы и коллективного бессознательного, последовательно изучающее избавление от посттравматического стрессового расстройства и плавно подводящее зрителя к обретению душевного покоя. «Мэнди» — триумф китчевого авторского стиля режиссёра с глубоким психологическим подтекстом.
«Ведьма из Блэр: Курсовая с того света», реж. Дэниэл Мирик, Эдуардо Санчес, 1999
В октябре 1994 года группа студентов-кинематографистов отправилась в лес на Чёрных холмах, чтобы снять документальное кино о ведьме из Блэр, в XVIII веке изгнанной из городка за колдовство и поселившейся в непроходимой чаще. Оказавшись в местах, где несколько столетий назад без вести пропадали дети, молодые люди столкнулись с необъяснимыми явлениями и испытали на себе всю силу проклятия, некогда наложенного ворожеёй. Никто из студентов не вернулся домой.
«Ведьма из Блэр» — мокьюментари-хоррор, вошедший в историю кино, благодаря искусной пиар-кампании. Вплоть до премьеры на «Сандэнсе» в 1999 году, где картина имела колоссальный успех, режиссёры-любители Дэниэл Мирик и Эдуардо Санчес уверяли, что они собрали своё «документальное» кино из найденной плёнки, отснятой пропавшими в лесах студентами. Информация об исчезновении группы молодых людей, изучавших историю проклятых мест, циркулировала в СМИ до неожиданного разоблачения мистификации самими же авторами проекта. Легенде о мстительном духе колдуньи из Блэр, отсылающей к масштабной охоте на ведьм в США, был посвящён целый сайт, на котором в том числе можно было найти фальшивые видеоролики с интервью, взятыми у полицейских и спасателей, якобы занимавшихся поисками «предположительно мёртвых» студентов. Ресурс оказался таким же хитроумным рекламным элементом, как и пугающие новости о фатальной экспедиции. Созданный вокруг «Ведьмы из Блэр» ажиотаж превратил фильм в долгоиграющее вирусное явление. И всё же малобюджетный инди-хоррор критики полюбили не за мощную промоакцию, а за его способность пугать до дрожи с помощью нагнетания ужаса и непроходящего ощущения невидимой угрозы — зритель в режиме реального времени поддаётся панике, охватившей героев, и не может расслабиться до безысходного финала. «Ведьма из Блэр», у многих спровоцировавшая гилофобию (иррациональный страх перед лесом), собрала в мировом прокате 246,3 млн долларов и запустила тренд на мокьюментари — в 2000-е её успех тщетно пытались повторить многие независимые режиссёры.
«Пила: Игра на выживание», реж. Джеймс Ван, 2004
Двое незнакомцев — фотограф Адам (Ли Уоннелл) и доктор Лоуренс (Кэри Элвес) очнулись в грязной ванной комнате, прикованные цепями к стенам. Прямо перед ними лежит труп мужчины с простреленной головой. В одной руке у неизвестного героям удаётся разглядеть пистолет, в другой — диктофон. Последний содержит запись, на которой низкий голос предлагает одному из сокамерников убить другого, иначе пострадают его близкие. У Адама и Лоуренса есть всего семь часов, чтобы решить сложнейшую моральную дилемму. Живым из этой безумной игры может выйти только один.
Джеймс Ван, один из самых востребованных хоррормейкеров современности, в 2004 году представил свой легендарный триллер «Пила» на «Сандэнсе» — его безнадёжная атмосфера и непредсказуемый финальный твист привели критиков и обычных зрителей в восторг. Фильм, положивший начало культовой франшизе torture porn, ждали оглушительный успех в мировом прокате и престижное место в поп-культуре — недаром жуткую куклу-чревовещателя Билли узнают даже те, кто никогда не видел кино о жестокой игре на выживание, придуманной Конструктором. «Пила», стоившая 1,2 млн долларов и снятая в суровых условиях всего за 18 дней, полюбилась широкой аудитории своим головокружительным монтажом, клаустрофобным сеттингом, мрачной эстетикой в духе работ Финчера, лихо закрученной детективной линией и неожиданной кульминацией. Над триллером Джеймс Ван работал со своим однокурсником и таким же безумным фанатом хорроров Ли Уоннеллом. В 2003 году они вместе сняли короткометражную версию «Пилы», из которой, благодаря моральной и небольшой финансовой поддержке голливудских продюсеров, выросла та самая остросюжетная картина, кассовые сборы которой составили чуть больше 100 млн долларов.
«В чужой шкуре», реж. Брэндон Кроненберг, 2020
Недалёкое будущее. Киллеры из секретной организации прибегают к мозговым имплантам, позволяющим полностью подчинять чужую волю и использовать тело другого человека для совершения убийств. Однажды технология, успешно применяемая большинством наёмников, даёт сбой. Выполняя задание, опытная киллерша Таня теряет над собой контроль, и это приводит к катастрофическим последствиям.
Одной из самых любопытных картин, показанных на «Сандэнсе-2023», был провокационный хоррор «Бескрайний бассейн» Брэндона Кроненберга, рассказывающий о греховном падении сверхбогатых людей. Сын мастера телесного ужаса Дэвида Кроненберга не впервые привёз своё кино на фестиваль. В 2020-м молодой режиссёр познакомил зрителей «Сандэнса» с научно-фантастическим боди-хоррором «В чужой шкуре». Если «Видеодром» его отца транслировал вполне объяснимый страх перед влиянием телевидения на человеческую психику и предсказывал зависимость от потребления низкопробного развлекательного контента, то фильм Кроненберга-младшего рассуждал о возможном будущем, где с помощью мозговых имплантов можно обрести контроль над чужим разумом и дистанционно управлять действиями выбранной жертвы. В некотором смысле «В чужой шкуре» тоже опередил время, ведь совсем недавно компании Neuralink, принадлежащей Илону Маску, разрешили проводить клинические испытания чипов для мозга на людях. Киберпанк-хоррор Брэндона Кроненберга, как и его предшественник «Антивирус», отличается шокирующей жестокостью и концентрацией на телесных трансформациях. «В чужой шкуре», несовершенный в плане повествования и состоящий из рваных «эпилептических» эпизодов, предлагает пронзительную историю о попытке человека перестать быть винтиком безжалостной системы.
«Реальные упыри», реж. Джемейн Клемент, Тайка Вайтити, 2014
Вампиры-соседи, ютящиеся в ветхом доме где-то на отшибе Веллингтона, по уши увязли в собственных заботах. Виаго, Владислав и Дикон никак не могут управиться с домашним хозяйством, все вечера напролёт решают, в чём пойти в клуб, и ищут новые способы, как заманить к себе смертных, чьей кровью они питаются. И всё же реальные проблемы у вурдалаков начинаются, когда к ним внезапно присоединяется вампир-новичок Ник и становится известно, что на Балу нечисти непременно появится заклятый враг Владислава — Зверь.
Комедийный мокьюментари-хоррор «Реальные упыри», снятый Джемейном Клементом и Тайкой Вайтити и основанный на их совместной короткометражке What We Do In The Shadows: Interviews With Some Vampires, в 2014 году сразил наповал аудиторию «Сандэнса» своим искромётным чёрным юмором и безумно обаятельными кровопийцами. Новозеландский фильм ужасов, пародирующий вампирскую классику и измывающийся над её всевозможными клише, быстро стал культовым, а уморительные фразы и выходки вурдалаков сразу ушли в народ. Режиссёр Джемейн Клемент, сыгравший Владислава, иронично подражал образу героя Гари Олдмана из культового готического хоррора «Дракула» Фрэнсиса Форда Копполы. Облик самого древнего из шайки упырей — Петира, конечно же, отсылает к инфернальному персонажу Макса Шрека из «Носферату, симфонии ужаса», а столкновение вампиров и оборотней высмеивает вечную вражду двух сверхъестественных кланов из «Сумерек». Хоррору Клемента и Вайтити удалось не только рассмешить зрителя до слёз, но и растрогать крепкой дружбой таких разных кровососов. «Реальные упыри» также оказали серьёзное влияние на вампирское кино, максимально приблизив вурдалаков к обычным людям. Виаго и его друзья вечно ссорятся из-за нежелания мыть посуду, как огня боятся встречи с бывшими, страдают от неразделённой любви и дебоширят, перебрав крови. Вампиры в комедии не выглядят стопроцентными монстрами и подкупают своей уязвимостью перед бытовыми проблемами, что, безусловно, сближает их с нами.
«Свежатинка», реж. Мими Кейв, 2022
Ноа (Дэйзи Эдгар-Джонс) успела разочароваться в приложениях для знакомств — все свидания, назначенные через них, с треском провалились. Девушка, уверенная, что ей уже не суждено встретить соулмейта, случайно знакомится с обаятельным врачом Стивом (Себастиан Стэн) в супермаркете. Их первое свидание проходит идеально, и Ноа, несмотря на советы подруги быть осторожнее и не спешить с выводами, соглашается провести выходные в загородном доме партнёра. Девушка даже не представляет, в какой ад она попадёт.
Хорроры 2022 года часто рефлексировали о социальных страхах, связанных с популярными онлайн-сервисами. «Варвар» Зака Креггера, к примеру, не без оснований рассказывал об ужасах Airbnb — в 2021 году стало известно, что с помощью специальной службы безопасности компания умело скрывает преступления, совершённые в арендуемых домах и квартирах. До хоррора о тёмных секретах съёмного жилья на «Сандэнсе» показали фильм ужасов «Свежатинка» — режиссёрский дебют Мими Кейв, работавшей клипмейкером и выпустившей пару достойных короткометражек. В своём первом полнометражном кино постановщица не обращается напрямую к изнанке Tinder, а в жёсткой сатирической форме озвучивает распространённый и опять же вполне рациональный женский страх познакомиться с парнем, который окажется маньяком (тут стоит вспомнить истории реальных серийных убийц). В «Сыром» Жюлии Дюкурно и «Целиком и полностью» Луки Гуаданьино каннибализм работает как метафора взросления, в «Свежатинке» же он олицетворяет сексуальную объективацию и отношение к женщине как к куску мяса. Мими Кейв радикально и смело осуждает патриархальное общество, в конце концов превращая хоррор в саркастическую версию «Техасской резни бензопилой» — только в этом кино побеждает сестринство, а не одна уцелевшая «последняя девушка». В «Свежатинке» Себастиан Стэн, ассоциирующийся с марвеловской супергероикой, и звезда «Нормальных людей» Дэйзи Эдгар-Джонс ведут игру не на жизнь, а на смерть, и это обязательно стоит увидеть.
