Начнём неделю со сногсшибательных новостей. Ксения Ильина составила для вас субъективный топ-7 израильских фильмов последнего десятилетия, которые точно скрасят ваш режим самоизоляции. Про любовь, раскаяние, поиски себя, откровения и судьбоносный выбор.
Если вы подумали, что дальше вы увидите «Вальс с Баширом» Ари Фольмана, «Фокстрот» Самуэля Маоза и да, «Синонимы» Надава Лапида, — этого не произойдёт. Повторяться на плодородной израильской почве бессмысленно — эти популярные фильмы всегда можно найти в других подборках. Хотя арабо-израильский конфликт, военная травма и кризис национального самосознания — действительно одни из главных тем израильского кинематографа, он полон сюрпризов и вмещает в себя самые разные истории, рассказанные многообразным киноязыком. Синефильские радости никто не отменял: поэтому ниже, в обход «заезженных троп», вы найдёте подтверждение тому, что израильтяне умеют снимать не только про войну, свадьбы и разводы, а фестивали от Венеции до Нью-Йорка любят их фильмы отнюдь не просто так.
Понедельник: «Обмен» («Hahithalfut») реж. Эран Колирин, 2011
Фильм Эрана Колирина — идеальная точка входа в новую неделю, созвучная происходящему вокруг. Главный герой ленты — Одед, преподаватель физики средних лет, каждый день уходящий на работу к диссертациям студенток и вечером возвращающийся к ужину с молодой женой-архитектором. Жизнь Одеда размерена и непритязательна, но однажды он приходит домой днём, в то время, когда обыкновенно никогда не бывает в квартире. И тут реальность немедленно даёт сбой — начинается настоящий кавардак. Невероятная внутренняя интенсивность происходящего в фильме построена именно на том, что на поверхности в жизни Одеда не меняется ровным счётом ничего. От этого-то ему и кажется, что он начинает незаметно сходить с ума. Реальность выглядит абсолютно, даже слишком нормальной — но Одед убеждён, что соседи, студентки, коллеги и даже жена — теперь совершенно другие люди, с которыми он не имеет ничего общего, а диссертации и даже предметы в собственной квартире — не то, чем кажутся. Он проверяет действительность на прочность самыми разными способами: например, выкидывает из своего кабинета вещи или заводит дружбу с чудаковатым соседом по лестничной клетке (да и мы теперь, благодаря самоизоляции, точно знаем, что испытывать реальность на прочность в одиночестве — довольно скверная идея).
Вторник: «Любовная трилогия: Обнажённые» («Love Trilogy: Stripped»), реж. Ярон Шани, 2018
Ярон Шани наиболее известен своей лентой «Аджами» о криминальных разборках в Яффо. Картина была номинирована на «Оскар», но, к радости поклонников его работы, Шани не стал режиссёром одного фильма. Первая часть его «Любовной трилогии» — вечная история о ничего не подозревающей любви вуайериста и крушении самых заветных надежд. Юный музыкант Зив влюблён в соседку по улице Элис. Так же любил герой «Короткого фильма о любви» Кшиштофа Кесьлёвского, не зная ничего о жизни своего идеала, который, к гадалке не ходи, на самом деле не был совершенством ни на йоту. У Элис, успешной писательницы, — депрессия. Она не выходит из дома, на любое рутинное действие, такое как помыть посуду или погулять с собаками, надо долго и мучительно решаться. Перед нами разворачиваются две истории: самого Зива, его взросления, службы в армии, первого сексуального опыта, положения внутри собственной семьи и среди друзей, и история горького кризиса Элис. Однажды эти две линии пересекутся: Элис попросит Зива дать интервью для нового документального проекта. «Обнажённые» — об умении позволить себе быть слабым, о том, как пересобрать себя заново и научиться благодаря этому чему-то совершенно новому. У Шани получился подлинный натюрморт жизни, построенный на предельно честном изображении самых разных человеческих эмоций. Те же герои годом позже появятся и в двух других, не менее сильных картинах «Трилогии» Шани — но уже на второстепенных ролях.
Среда: «Тиккун» («Tikkun»), реж. Авишай Сиван, 2015
К среде мы уже, пожалуй, готовы к чему-нибудь нетривиальному: отлично подойдёт чёрно-белый ультраортодоксальный хардкор. Если бы трёх слов было достаточно для описания, я бы остановилась на этом — но неподготовленному и заинтересованному зрителю нужно рассказать чуть больше. На первый взгляд «Тиккун» — довольно странное чёрно-белое кино про правоверного еврея по имени Хаим-Арон, который сначала в стремлении к абсолютной нравственной чистоте уделяет время только Талмуду, затем и вовсе отказывается от еды, переживает клиническую смерть, а потом начинает сходить с ума. Ну, то есть окружающие Хаима люди так думают: ведь он вдруг начинает подвергать сомнению строгие божественные истины. Вообще, для показа жизни общины у еврейского (именно еврейского) кино есть специальный жанр, собственно, он так и называется — религиозное кино. Но «Тиккун» в этом смысле — обманка. Этот фильм — антирелигиозный по своей сути, и выглядит он не как наставление в необходимых обрядах, а как медленное, невероятно красивое и оттого завораживающее фестивальное кино, а ещё порой подозрительно напоминает последние картины Павла Павликовского за счёт аскетичности, почти наготы кадра и скрупулёзно продуманного каждого ракурса. Полотно «Тиккуна» пронизано загадочным мотивом божественного вмешательства: картины героям тоже снятся жуткие, несусветные — например, с крокодилом, вылезающим прямёхонько из унитаза и возвещающим о гневе божьем.
Четверг: «Тель Авив в огне» («Tel Aviv on Fire»), реж. Самех Зоаби, 2018
После такой нешуточной среды точно нужно передохнуть. Поэтому сегодня в меню чрезвычайно популярная в самом Израиле комедия «Тель-Авив в огне» — так называется теле-мыло, которое снимают в фильме Зоаби. В этой мыльной опере разворачивается невероятная утопия: палестинская шпионка влюбляется в израильского генерала накануне Шестидневной войны 1967 года. Салам, главный герой настоящего фильма, который мы и советуем вам посмотреть, пишет для этого душещипательного проекта сценарий. Он палестинец и каждый день должен ездить на работу через контрольно-пропускной пункт, где с подозрением проверяют каждого палестинца и ложками уминают домашний хумус. Однажды Салама останавливает израильский командир Асси, жена которого каждый день смотрит тот самый сериал, созданный Саламом. Поэтому, чтобы доказать любимой, что он не лыком шит, Асси переделывает сценарий за Салама, и дело в сериале принимает поистине сюрреалистичный поворот. Фильм Зоаби, с одной стороны, всё о том же: о людях-братьях, мечтах о мире во всём мире и, конечно, о любви. В то же время «Тель-Авив в огне» полон добродушных и по-настоящему смешных шуток по поводу реалий современной израильской жизни — потому его так любят на родине и за её пределами.
Пятница: «Взломщица» («The Burglar»), реж. Хагар Бен-Ашер, 2016
Тихий, но от этого не менее любопытный фильм с кропотливой внутренней работой. Картины Хагар — вообще «тихие»: в ленте 2011 года под названием «Шлюха» (главную героиню там играет сама Хагар) молодая женщина исследует свою сексуальность в израильской глубинке. Героиня «Взломщицы», девушка-подросток Алекс, работает в отеле на израильском побережье — лечит толстых старых европейцев с помощью целебной грязи. Мать однажды исчезает из их маленькой квартиры — уезжает к очередному любовнику, до неё не дозвониться, хотя Алекс старательно пытается это сделать каждый день. Но мать не выходит на связь, и девушка начинает примерять на себя другие, более интересные и менее одинокие жизни, чем собственная. Триггером становится ограбление собственной квартиры — Алекс решает, что она, в общем-то, тоже может вторгаться в чужие жизни и присваивать их себе. Начинает она с матери: заменяет её на работе в зоопарке и рассказывает всем, что теперь она учится на ветеринара. Крадёт у старой соседки слуховой аппарат и от нечего делать подслушивает истории за стенкой, которые потом выдаёт за свои. Соблазняет немецкого геолога, рассказывая о себе новую правду, и сама же обжигается о собственную ложь. Она проникает везде, куда захочет, — нет замка или нравственного принципа, который она не может сломать, чтобы вторгнуться в жизнь другого. К слову, болезненное отсутствие матери как спусковой крючок для радикальных действий талантливо показано в фильмах «Вдали от моего отца» и «Моё сокровище» ещё одной израильтянки, Керен Йедая, на которую тоже обязательно стоит обратить внимание.
Суббота: «Пианист от бога» («God of the Piano»), реж. Итай Тал, 2019
Дебютная картина Итая Тала начала своё шествие с роттердамского кинофестиваля, таким образом сразу получив «отметку» качества. Главная героиня фильма, музыкантка по имени Анат (красавица Наама Прейс, снимавшаяся у Надава Лапида и Эрана Колирина), всю жизнь на первое место ставила карьеру. Но заветных высот она не достигла, а в таких случаях, увы, классический сценарий — это перевалить все свои устремления юности на собственное чадо. Анат рожает мальчика — но им с мужем сообщают страшную весть: ребёнок родился глухим. Для Анат не может быть удара тяжелее. Поэтому в больнице она незаметно от врачей и неожиданно для себя решает подменить своего ребёнка другим, беря на плечи тягостный груз молчания на всю оставшуюся жизнь. Никто кроме неё не знает о случившемся в больнице. Сын растёт и берёт музыкальные высоты одну за другой: Анат, полностью забыв про себя, лепит из мальчика идеального музыканта, которому открыты все профессиональные двери. Но с годами молчание становится для неё всё невыносимее. «Пианист от бога» — это очень точное психологические свидетельство одержимости и горькой платы за свои ошибки.
Воскресенье: «План свадьбы» («Laavor et hakir»), реж. Рама Бурштейн, 2016
Ну и под конец — главная женщина израильского кино последнего десятилетия Рама Бурштейн. Без её фильма этот топ не мог бы состояться. Оба её фильма, премьеры которых оба раза прошли в Венеции, «Заполнить пустоту» и «План свадьбы», — по сути об одном и том же: о том, как важно женщине обрести счастье (тут читай, себя) в семейной жизни. Но в фильмах Рамы ни в коем случае нет занудства или покровительственной интонации. В них всегда есть глубина, юмор и отсутствие крайностей. В «Плане свадьбы» Михаль должна вот-вот выйти замуж, но в последний момент жених бросает её. Девушка не считает, что на её замужестве поставлен крест, и просто оставляет дату свадьбы прежней — она уверена, что бог не оставит её без мужа. Новый план звучит крайне сомнительно, но не удивляйтесь — он сработает. Кажется, что между строк этого фильма можно разглядеть лёгкую насмешку над самим институтом брака и его неприкосновенностью в ультрарелигиозных общинах (к которой, к слову, принадлежит и сама Бурштейн). Но это всё же лукавство — несмотря на то, что Рама умеет рассказывать женские истории своим уникальным языком, в них нет правых и виноватых, она не ставит под сомнение принципы общины, к которой принадлежит, не призывает своих героинь идти на бунт — вместо этого выбирает позицию сторонней наблюдательницы и тщательно анализирует не только разные полюсы брака, но и человеческую загадку вообще.
