Эхо фестиваля «Окно в Европу», который завершился в Выборге меньше недели назад, разносится до сих пор. В рамках деловой программы в библиотеке Алвара Аалто состоялась творческая встреча с режиссёром Алексеем Федорченко. Автор фильмов «Первые на Луне», «Овсянки», «Война Анны» и председатель жюри конкурса неигрового кино 2024 года поделился своим подходом к созданию фильмов. Аксинья Трушенко, студентка «Школы критики», побывала на встрече с режиссёром и старается передать в своей статье разговор с участниками встречи про документалистику, которая кажется фэнтези, о подборе ключей к своим сюжетам и историю создания некоторых из фильмов Алексея Федорченко.
Как сделать так, чтобы то, что является абсолютно реальным, выглядело как фэнтези?
Алексей Федорченко: Наша история — это вообще сказка. Поэтому если с вниманием к ней подходить, а не использовать штампы, то документальное кино будет смотреться как фэнтези. К этому мы и стремимся. Мы вообще игровое кино снимаем так, чтобы люди думали, что это документ, а документальное — чтобы казалось, что это фэнтези.
Часто создание фильмов — это целое расследование. Например, в основе фильма «Колбаса Митрофана Аксёнова» лежит биография великого русского философа Митрофана Аксёнова. О нём почти никто не знает, но именно он предвосхитил теорию относительности Эйнштейна на 10 лет. Если вы попытаетесь найти факты о Митрофане Аксёнове в интернете, то увидите «неизвестно, где родился», «неизвестно, где работал» и так далее. Я решил раскопать его биографию. Два года мы занимались тем, что по крупицам искали факты о нём в архивах и библиотеках. В итоге удалось восстановить почти всю историю его жизни, которая настолько удивительна и фантастична, что смотрится как сказка.
Так же и с фильмом «Монета страны Малави». Изначально это история о сегодняшнем отношении к Шукшину на Алтае, о том, как люди чтят и создают своих кумиров. Однако монета Малави к восьмидесятилетию Шукшина действительно была выпущена. Это факт, но всем кажется, что я это придумал.
Насколько для вас, как для автора, важно, чтобы происходящему в фильме верили?
Алексей Федорченко: У меня нет желания, чтобы мне верили. Я получаю удовольствие от производства и рад, что фильм вышел. А как воспримут зрители этот фильм, как сказку или реальность, — это дело каждого. Мне не нравится давать зрителю ключ, говорить, что они увидят игровое кино, где их немного разыграют. Мне кажется, что зритель умный и он сам во всём разберётся.
Почему люди не могут распознать, история вымышленная или реальная? Это какая-то недостаточная внимательность зрителя или просто невозможность расшифровать замысел художника?
Алексей Федорченко: Думаю, что это происходит потому, что мы хорошо кино снимаем. Когда фильмы побеждают на ведущих документальных фестивалях и параллельно — на фестивалях фантастического кино, я получаю огромное удовольствие. В октябре фильм «Новый Берлин» будет показан на большом фестивале в Баку. Его тоже туда взяли как документальный.
Беспокоит ли вас то, что ваши фильмы можно редко увидеть в прокате?
Алексей Федорченко: Я совершенно спокоен насчёт проката, потому что мы делаем фильмы «надолго», не привязываясь к конкретному промежутку времени. Если фильм «Железная дорога», снятый в 2007 году, выйдет сейчас в прокат, то это будет совершенно новая картина. Проблема в том, что прокатчики иногда боятся серьёзных фильмов и стараются ими не заниматься.
Мы также сейчас отправляем фильмы в Азию и Америку. На удивление прекрасный зритель оказался в Сан-Франциско. Кажется, люди там знают нашу историю лучше, чем мы. В этом городе к нам подходили и интересовались тонкостями русского авангарда. Так получилось, что, когда готовился фильм «Ангелы революции», я стал специалистом по советскому авангарду, потому что изучил биографии около 400 художников-авангардистов. Меня поразило, что в Сан-Франциско в этой теме разбирались не хуже.
Вы сейчас сконцентрированы больше на игровых проектах или на документальных?
Алексей Федорченко: У меня сложилась некоторая система. Я наполняю свой портфель несколькими сценариями. В производстве всегда несколько фильмов в разных направлениях: как документальные, так и игровые. Обычно это 5-6 проектов. Какой-то из фильмов из этого портфеля выстреливает, а я уже потом в него докладываю новый. Есть то, что лежит давно, — например, «Малыш» по повести братьев Стругацких и «Малахит»…
Так что я делаю игровые и документальные фильмы параллельно. Только полгода назад я закончил «Новый Берлин», сценарий к которому появился в 2008 году. На «Послании к человеку» будет премьера документального альманаха «Под ногами», скоро выйдет и большой дзен-сериал под названием «Рисовый хлеб».
Часто бывает, что ваши фильмы связаны с большим количеством исследований, которые кажутся безразмерными. Когда вы понимаете, что пора останавливаться и снимать?
Алексей Федорченко: Обычно мы занимаемся полгода-год научной работой. И ещё полгода пишем сценарий. Как-то раз мне попалась в руки книга про чекистов 80-х годов. Она рассказывает про первого наркома в Чечне. Однажды он выкрал девушку, сказав, что она станет его женой, и уехал воевать. Вскоре Патимат снова украли, другой парень решил спрятаться вместе с ней в лесу. Однако чекист поймал их, посадил в тюрьму… В этот же момент к нему пришли старейшины и пригрозили бунтом в республике, если он не отпустит Патимат. В конце чекиста всё равно убили. Наверное, свои же его и отравили, чтобы избежать кровной мести. Я думал, что из такой истории может получиться хороший вестерн: там есть любовь, зло, добро, прекрасный кавказский суфизм.
Мы задумали писать жанровое кино и начали собирать материалы. Я нашёл могилу той самой Патимат: теперь там целый золотой склеп, к которому на поклонение идут и чеченцы, и дагестанцы, все, кто исповедует суфизм. Оказалось, что эта девушка — дочь одного из последних суфийских шейхов. Соответственно, стали изучать суфизм: узнали об учителе Кунта-Хаджи, происхождении суфизма на Кавказе и вообще о появлении ислама в этом месте.
Итого мы добрались до начала XIX века, за сто лет до событий, описанных в книге. Остановились и подумали, что пора бы писать сценарий для фильма. Собрали что есть: христианство, кровную месть, информацию про начало Кавказской войны… Дошли до 1913 года и бунта абрека Зелимхана. На этом моменте наше кино кончилось, а задуманная история ещё не началась. Но получился фильм об отношениях Кавказа и России — «Большие змеи Улли-Кале». Очень серьёзная работа.
Как вы сейчас смотрите кино?
Алексей Федорченко: Я не смотрю кино, даже не видел ни одного сериала, кроме, наверное, сериала «След». (Все смеются.) Так получается, что я обычно смотрю фильмы, будучи членом жюри фестиваля. Как по мне, быть в жюри игрового конкурса — это испытание, а быть в жюри документального — это удовольствие.
Мастерская Станислава Анисимова
Куратор текста — Сусанна Альперина
