15 декабря в российский прокат выходит новый фильм известного французского режиссёра Доминика Молля, обладателя премии «Сезар» и неоднократного участника Каннского кинофестиваля. «Таинственное убийство» — история, ломающая все каноны криминального детектива. Мы поговорили с режиссёром о том, почему он решил сосредоточиться на этом жанре, о работе с реальными полицейскими и всём том, что не даёт ему самому спокойно спать.
Ваш фильм «Таинственное убийство» — как появилась идея?
Мы написали сценарий по мотивам книги Полин Гена «18.3 — год в службе уголовного розыска». Но это не обычная адаптация, поскольку фильм основан лишь на части книги — примерно на тридцати страницах из пятисот. Полин Гена целый год наблюдала за работой службы уголовного розыска Версаля. В её книге деятельность этого подразделения показана как смесь рутинных дел и выбивающих из колеи происшествий. Её точка зрения одновременно и документальная, и невероятно художественная — как у Дэвида Саймона в его книге Homicide: A Year on the Killing Streets. Читатель погружается в своеобразный резервуар, полный сильных человеческих историй, через которые раскрывается и наш с вами мир.
Фильм начинается с титра, в котором сказано, что 20 процентов уголовных преступлений остаются нераскрытыми. Фильм снят по мотивам одного из таких дел?
Да. С самого начала работы над сценарием мы с Жилем Маршаном почувствовали, что есть в этом деле что-то уникальное и манящее. Жиль как раз закончил работу над документальным сериалом для Netflix «Кто убил маленького Грегори?», и он понимал, что незнание всей правды поможет нам в постановке более глубоких, более сложных вопросов.
Часто в фильмах об убийствах в начале создатели нам говорят: «Вот убийство». А в конце: «А вот убийца», — и всё, никаких больше вопросов.
Мне не хотелось поступать так же. В этой истории меня зацепили именно её загадочность и тот факт, что чем дольше смотришь, тем сильнее сгущаются тучи. Не в силах докопаться, кто реальный убийца, мы чувствуем себя ближе к следователям, которые ищут правду и как бы бродят в темноте, мы можем разделить их сомнения и нарастающее беспокойство. Неразрешимость ситуации демонстрирует работу человека и службы гораздо лучше, чем это сделало бы раскрытое преступление.
В картине, кроме мужчин, много сильных женских персонажей, и почти все они задействованы в сценах, которые одновременно можно назвать и трогательными, и переломными.
В фильме показан чисто мужской коллектив следователей, и подозреваемые, которых они допрашивают, — тоже мужчины. Но при этом именно женщины играют в истории центральную роль. В первую очередь, конечно, Клара, жертва преступления, которая освещает своим незримым присутствием всю историю. И ещё Нани, её лучшая подруга, которую играет Полин Серийе. Своим нервным срывом она выводит сюжет на совершенно новый уровень.
Сцену в столовой с участием героини Серийе можно считать ключевой?
Да, Нани открывает глаза и зрителям, и Йохану. Она его не жалеет. Почему ему так важно знать, с кем спала Клара? Что это меняет? Йохан явно поражён её сопротивлением, и этот момент становится переломным. Когда мы закончили монтаж, мы поняли, что эта сцена оказалась в самой середине фильма, и это не случайность.
Осознание приходит к Йохану благодаря ещё двум героиням: судье и молодой следовательнице Наде.
Эти два персонажа появляются в заключительной части фильма спустя почти три года после того, как следствие зашло в тупик. Новая судья просит Йохана опять взяться за дело, которое ему пришлось забросить. Анук Гринбер привносит в эту героиню весь свой опыт и какую-то едва уловимую холодность. Их диалог о том, «что не так между мужчинами и женщинами», играет решающую роль в развитии сюжета. А Надя, новая сотрудница в отделе, даёт Йохану надежду и вдыхает новую жизнь в это дело. Мона Соален великолепно справилась со сценой, когда Надя спрашивает Йохана о том, почему мужчины совершают преступления и расследуют их тоже мужчины. Мне нравится, как в конце их беседы она произносит: «Это мужской мир…» Невинное, доброжелательное, но неоспоримое наблюдение.
Бастьен Буйон в роли Йохана — полная им противоположность. Как так вышло, что вы решили поработать с ним снова?
С Бастьеном я работал над фильмом «Магия зверя», в котором он сыграл наивного и комичного жандарма. Мне очень понравилось с ним работать, но я не думал о нём, пока мы писали сценарий «Таинственного убийства». К тому же мы с Жилем стараемся не представлять конкретных актёров, когда пишем сценарий. Мне нравится, когда персонажи существуют сами по себе.
Но потом сценарий был написан, начались кастинги, мысль о Бастьене в роли Йохана пришла как-то сама собой. Эта идея показалась мне крайне интригующей, а на прослушивании Бастьен окончательно нас убедил.
Его вовлечённость, сочетание в нём мягкости и меланхоличной строгости, его чуткость, взгляд, интонации… Всё казалось таким естественным. Эта роль необычна тем, что Йохан мало говорит: он как-то иначе транслирует свои мысли для всех окружающих, но зритель ощущает все эмоции, которые проходят через него и отражаются у него на лице.
На контрасте с Були Ланнерсом у них получается очень интересная команда.
Були Ланнерс — воплощение доброты и человечности, а именно эти качества я искал для Марсо. Один из его коллег говорит: «Вы чересчур сентиментальны», — и это правда. Марсо верит в любовь и в силу французского языка. Он чувствует, что из-за работы его переполняет ненависть, и очень от этого страдает.
Мир этого фильма довольно мрачный, но вдруг ниоткуда проскальзывают оптимистичные настроения. Это кажется парадоксальным, учитывая обстоятельства дела.
Фильм мрачный и напряжённый, потому что он о кошмарном убийстве. Но даже если Йохан периодически находится на грани разочарования, ни он, ни сам фильм не становятся от этого пессимистичными. Иногда даже чувствуется, как будто внутри героя что-то умирает. Но судья и Надя, привнося свежую энергию и новые идеи, позволяют Йохану продолжать своё дело. В нём происходят перемены, возможно, он познаёт какую-то мудрость. Продолжать верить и безустанно возвращаться к своей задаче — единственный способ когда-нибудь раскрыть дело. Надя и судья определённо ему в этом помогают. И, как предположил Марсо, выход с велодрома и выбор в пользу горных дорог тоже открывает перед Йоханом новые горизонты.
Музыка Оливье Маргюри тоже работает в этом направлении, верно?
Всё так. Я захотел работать с Оливье после просмотра двух фильмов Артура Харари, к которым Оливье написал темы, — это «Чёрный алмаз» и «Онода». Мне очень нравятся его чувство мелодии и присущая его музыке светлая меланхолия — это именно то, что мне требовалось. Первые композиции Оливье написал сразу после прочтения сценария, ещё до начала съёмок, и многие из этих мелодий даже вошли в итоговый монтаж. Он интуитивно пришёл к использованию в музыке к этому фильму голосов, вдохновившись идеей того, что нас всех преследуют навязчивые мысли. В самой тональности заглавной темы, которая открывает и закрывает фильм, чувствуются подъём, желание идти вперед, стремиться к новым высотам.
