Сон — это маленькая смерть: 40 лет «Кошмару на улице Вязов»

9 ноября 1984 года, ровно 40 лет назад, состоялась премьера «Кошмара на улице Вязов» в США. Режиссёр Уэс Крэйвен навсегда изменил каноны жанра и напугал зрителей историей об инфернальном садисте Фредди Крюгере, убивающем своих жертв во снах. Помимо классического противостояния маньяка и «последней девушки» в фильме переплелись сюжеты о взрослении, первом столкновении со смертью, конфликте поколений и сепарации. Мария Ракитина рассказывает, как «Кошмар на улице Вязов» стал новаторским слэшером, который полюбили все.

Творческий кризис и поиск вдохновения

В начале 1980-х американец Уэс Крэйвен, снискавший уважение среди любителей независимых ужасов благодаря хоррорам «Последний дом слева» (1972) и «У холмов есть глаза» (1977), пребывал в глубочайшем кризисе. Режиссёр, всё ещё не отошедший после тяжёлого бракоразводного процесса, никак не мог выбраться из творческого застоя и был на мели. Снятые Крэйвеном слэшер «Смертельное благословение» (1981) и адаптация комиксов DC «Болотная тварь» (1981) не пользовались успехом среди зрителей, поэтому на фоне прокатного провала постановщик всерьёз собирался уйти из профессии. Однако из полнейшего отчаяния режиссёра вытащила загадочная серия статей, опубликованная в Los Angeles Times в феврале 1981 года. Тексты, посвящённые «синдрому азиатской смерти», рассказывали о необъяснимой гибели мужчин-мигрантов из Юго-Восточной Азии во сне. Согласно одной из статей, беженцев из Северного Вьетнама и Лаоса преследовали ночные кошмары, поэтому они изо всех сил старались не засыпать. Мигранты, которые всё же попадали в объятия Морфея, непременно умирали. Хотя позже учёные пытались связать жуткий синдром с группой наследственных заболеваний, вызывающих внезапную остановку сердца, Уэс Крэйвен разглядел в этом пугающем явлении нечто мистическое и задумался о создании хоррора по мотивам феноменальной истории.

«Один парень страдал от кошмаров и сказал своему отцу-врачу: „Я не могу лечь спать, я умру, я это знаю“, на что отец ответил: „Давай я дам тебе снотворное“. Парень не спал две ночи, и тогда стало ясно, что он пытается бодрствовать любой ценой. Когда юноша заснул на третий день, он метался по постели, а затем внезапно замер и умер. Всё это звучит, как в кино. Что если его убил кто-то из сна? Что его убило? А если это был человек? Из кружка изучения Библии я знал, что грехи родителей переходят на детей. Это объясняло то, как поступили родители паренька, и всё наконец сошлось», — вспоминал Крэйвен. Работая над сценарием будущего слэшера, который, возможно, помог бы ему расплатиться с долгами и утвердиться в киноиндустрии, режиссёр преимущественно искал вдохновение в собственной жизни.

В молодости Крэйвен ходил в технологический колледж в Потсдаме, штат Нью-Йорк, где центральной была улица Вязов, а ещё на улице Вязов, но уже в Далласе, в 1963 году Ли Харви Освальд застрелил президента Джона Фицджеральда Кеннеди. Инфернального маньяка Фредди Крюгера, преследующего подростков во снах, режиссёр назвал в честь школьного хулигана, регулярно избивавшего юного Уэса в начальных классах. Образ паранормального убийцы в шляпе также был частично основан на странном мужчине, который долго стоял перед окном маленького Крэйвена и до смерти напугал его в детстве. Знаменитая перчатка убийцы с острыми, как бритва, ножами, появилась благодаря ассоциации режиссёра с пещерным медведем, который обладал массивными когтями и представлял смертельную угрозу для человека каменного века. Крэйвен хотел, чтобы Фредди Крюгер вызывал у зрителя первобытный страх, и ему удалось воплотить этот замысел. Фирменный свитер маньяка в красно-зелёную полоску только усиливал дискомфортный образ персонажа: дело в том, что сочетание этих двух цветов, как выяснил режиссёр, негативно сказывается на зрительном восприятии. В качестве главной противницы Крюгера Уэс Крэйвен выбрал нетипичную final girl Нэнси Томпсон, которая никогда не сдавалась и умела выживать. В сценарии режиссёр описывал главную героиню слэшера, как «девушку с характером прирождённого лидера». По задумке Крэйвена, борьба Нэнси с иррациональным страхом на фоне неизбежного расставания с детством должна была стать главным двигателем сюжета. Несмотря на то, что даже в черновом варианте «Кошмар на улице Вязов» выглядел новаторским слэшером (таким же окажется «Крик») и обладал всеми признаками необычной истории об экстремальном взрослении, в успех хоррора мало кто верил.

Сновиденческий слэшер, который напугал всех

Создатель культовой франшизы «Пятница, 13-е» и продюсер «Последнего дома слева» Шон С. Каннингэм заверял своего друга Крэйвена, что кровавый хоррор об убийственных сновидениях вряд ли станет хитом. «Не хочу тебя огорчать, но этим никого не испугаешь. Все поймут, что это просто сон, и не будут бояться», — услышал Уэс от коллеги. К тому же, в начале 1980-х жанр слэшера пришёл в упадок, поэтому сценарий «Кошмара на улице Вязов» целых три года кочевал по Голливуду, пока не попал в руки бизнесмену и продюсеру Роберту Шею. Именно он разглядел в хорроре Крэйвена «маркетинговый крючок», то, что знакомо людям по всему миру, ведь каждому периодически снятся кошмары, чья природа до конца не изучена. Роберт Шей говорил, что мистический слэшер Уэса «пытается пробраться к вам в душу и найти источник страха», поэтому продюсера покорила история столкновения несчастных подростков с демоном сна Фредди Крюгером. Заручившись финансовой поддержкой независимой кинокомпании New Line Cinema, Уэс Крэйвен снял «Кошмар на улице Вязов», вышедший на большие экраны осенью 1984 года и мгновенно получивший культовый статус.

С одной стороны, успех сновиденного слэшера объяснялся его революционным подходом к жанру, с другой — терапевтическим эффектом. Актриса Хезер Лэнгенкэмп, воплотившая «последнюю девушку» Нэнси Томпсон, рассказывала, что фильм Крэйвена действительно позволил многим зрителям, в частности подросткам, победить свои страхи:

Однако, прежде всего, слэшер сразу стал популярным по другой причине — он пугал до тахикардии полным размыванием границ между сном и явью. На сеансах «Кошмара на улице Вязов» зрительская кровь стыла в жилах из-за непредсказуемых и всегда отталкивающих встреч с необъяснимым. Кровавая расправа над школьницей Тиной Грей в начале фильма намекала, что дальше будет только хуже, а зло в лице Фредди может появиться из тьмы в самый неожиданный момент. Параноидальную атмосферу фильма, связанную с тревожным ожиданием внезапного вторжения Крюгера в детские сны, нагнетало и мистическое происхождение маньяка.

Сверхъественный маньяк прямиком из ада

Молчаливые психопаты Кожаное лицо («Техасская резня бензопилой»), Майкл Майерс («Хэллоуин») и Джейсон Вурхиз («Пятница, 13-е»), носящие характерные маски, казались реальными убийцами, сделанными из плоти и крови. Сгоревший заживо в котельной Фредди же был призраком, таинственным демоном из снов, метафизическим монстром без каких-либо ограничений в пространстве и времени. Неуязвимый Крюгер нападал в момент наибольшей уязвимости человека, во время сна, и убивал своих жертв изощрённым образом. Уэс Крэйвен, сам того не подозревая, словно экранизировал высказывание Плутарха «сон — это малая мистерия смерти, сон есть первое посвящение в смерть». Маньяк с обожжённым лицом, которое было навеяно реальными снимками ожогов и пиццей пепперони, легко мог стать героем зрительских кошмаров, а жуткий скрежет его стальных ножей вызывал мурашки и врезался в память.

В первой длинной сцене со своим участием Фредди простирал бесконечные руки в стороны, словно пародируя бугимена, а затем отсекал два собственных пальца, из которых сочился зелёный гной. Таким образом Крэйвен вывел новый типаж маньяка — сверхъественного садиста, который не просто убивает своих жертв, но делает это с саркастическим удовольствием и жестокой прелюдией. Если всерьёз задуматься об истинной природе Фредди, то его образ едва ли покажется обаятельным. Изначально Крэйвен видел в Крюгере растлителя малолетних, но от греха подальше не стал сообщать об этом в фильме напрямую. Во время съёмок слэшера национальные телеканалы США освещали судебный процесс по делу о сексуализированном насилии в детском саду Вирджинии МакМартин, поэтому режиссёр решил сгладить особенно острые углы хоррора. Впрочем, зрители всё равно раскусили аморальные мотивы маньяка, о которых, например, свидетельствовала отвратительная сцена в ванне (рука Фредди в перчатке с ножами всплывала между ног Нэнси). Актриса Хезер Лэнгенкэмп позже признавалась, что ей и «по сей день страшно принимать ванну».

В мире слэшеров Фредди был первым маньяком, который как будто всегда находился рядом с тобой, в шаге от омерзительного прикосновения. Убийца из мира грёз терпеливо выжидал, когда жертва заснёт, чтобы утащить её в ад. Сам Уэс Крэйвен называл Крюгера «нашим общим ублюдочным отцом», а «Кошмар на улице Вязов» считал пугающей метафорой взросления, неотъемлемыми этапами которого были первое столкновение со смертью и неизбежная (возможно, преждевременная) сепарация от родителей.

Распавшиеся семьи и неприкаянные дети

Традиционно в классических слэшерах неприкаянные подростки в одиночку (чаще всего безуспешно) пытаются выжить в схватке с маньяком и кажутся сиротами, ведь их родители никогда не появляются в кадре (если только это не мать Джейсона). В «Кошмаре на улице Вязов» всё обстоит иначе: конфликт отцов и детей здесь вынесен на первый план. Хоррор Уэса Крэйвена вышел в американский прокат через три дня после президентских выборов 1984 года, в результате которых Рональд Рейган был переизбран на второй срок. В государственной политике Рейган делал упор на укрепление «семейных ценностей», ведь к началу 1980-х уровень разводов в США значительно вырос. Неудивительно, что Уэс Крэйвен, чей брак тоже развалился, решил поговорить о том, каково приходится детям расставшихся родителей. Дочь режиссёра, маленькая Джессика, вечно разрывалась между жизнью с отцом и нахождением рядом с матерью, так что в некотором смысле Нэнси Томпсон была родственной душой мечущейся девочки. Впрочем, искренне переживавший за дочь Уэс Крэйвен вовсе не собирался снимать агитационный хоррор, вдохновляющий на возрождение нуклеарной семьи. Режиссёр скорее размышлял о психологических последствиях разводов для детей.

Действие слэшера происходит в пригороде тихого американского городка Спрингвуд, где проживают представители белого среднего класса. Семьи, представленные на экране, далеки от идеальных. В «Кошмаре на улице Вязов» родители отличаются беззаботностью и безразличием к собственным детям-подросткам, которые предоставлены сами себе. Главная героиня хоррора, Нэнси Томпсон, тоже ощущает себя чужой в распавшейся семье. Мать, страдающая алкоголизмом, не замечает, что дочери угрожает опасность, даже когда её друзей убивают одного за другим, и сама отчаянно нуждается в заботе. Родительнице проще поставить решётки на окна, чем поверить словам собственного ребёнка о том, что Фредди Крюгер вернулся и снова преследует детей с улицы Вязов. Отец Нэнси, почти карикатурно бесчувственный полицейский, выбирает эмоциональное отчуждение и сухо подтверждает смерть бойфренда дочери («Да, видимо, он мёртв»), полностью игнорируя переживания девушки. Для семей Спрингвуда Фредди Крюгер — кошмар из прошлого, о котором лишний раз не хотят вспоминать.

Во вселенной бесконечного, липкого ужаса грехи родителей ложатся на плечи детей, поэтому за самосуд над маньяком-педофилом расплачиваются Нэнси и её друзья. На первый взгляд борьба за выживание в схватке с демоническим убийцей — зловещая аллегория взросления, но при ближайшем рассмотрении Крюгер оказывается чудовищным воплощением родительского равнодушия, которое в буквальном смысле убивает. Пока сверхъестественный маньяк кромсает спящих подростков на куски, их отцы и матери увлекаются бурной личной жизнью, напиваются до беспамятства и полностью абстрагируются от ошибок прошлого. Трагедия Нэнси и её друзей заключается в том, что отчаянные голоса детей никто не хочет слышать, а в ответ на крики о помощи взрослые только и твердят своим чадам: «Тебе надо поспать», «Перестань выдумывать», «Фредди Крюгер давно мёртв». Взявшись за переосмысление слэшера, Уэс Крэйвен создал мощный манифест молодого поколения 1980-х, у которого накопился целый ряд претензий к своим непутёвым родителям. Неслучайно Фредди Крюгер в общей сложности появляется на экране примерно на 7 минут, а всё остальное время режиссёр уделяет драме взросления, где центральной героиней становится «последняя девушка» Нэнси Томпсон.

Уникальная «последняя девушка»

Доктор наук и теоретик кино Кэрол Дж. Кловер называла Нэнси Томпсон из «Кошмара на улице Вязов» «самой грубой из „последних девушек“». По замыслу Уэса Крэйвена, самая обыкновенная girl next door («девчонка по соседству») использовала свою физическую и интеллектуальную силу для борьбы с Фредди Крюгером. Нэнси едва ли походила на пассивных героинь, которых можно встретить в ранних слэшерах, той же «Техасской резне бензопилой» (1974) Тоуба Хупера. Роберт Инглунд, сыгравший дьявольского маньяка, говорил, что единственная реальная причина популярности «Кошмара на улице Вязов», скорее всего, заключалась в «отлично прописанном женском персонаже». Нэнси Томпсон обладала серьёзными навыками выживания и сильным характером, позволяющими ей, в отличие от других героев, выйти невредимой (только частично поседевшей) из настоящего ада, устроенного Фредди. Девушка, которая в ходе экстремального взросления замечает, что теперь «выглядит на все двадцать», постепенно получает важнейшие знания о Фредди и его сверхъестественных силах, которые позже использует против маньяка.

Нэнси действительно подвергается насилию со стороны Крюгера, но в то же время она берёт на себя ответственность за уничтожение «спрингвудского потрошителя». По этой причине «Кошмар на улице Вязов» можно назвать профеминистским кино, ведь главная героиня побеждает свои страхи и добивается того, чего мужские персонажи просто не могут сделать, — разрушает инфернальное зло. Парни, которые игнорируют просьбу Нэнси «ни в коем случае не засыпать» (её бойфренд Глен Ланц) или вовремя не прислушиваются к словам школьницы (её друг Род Лейн, несправедливо арестованный за убийство Тины), невыносимо жестоко погибают. Слэшер Уэса Крэйвена в основном снят с точки зрения Нэнси, тяжело переживающей пубертатный период. Благодаря фокусу режиссёра на эмоциональной трансформации героини зритель всецело разделяет её противоречивые чувства от страха и ужаса до экстатического торжества над Фредди Крюгером, к которому школьница поворачивается спиной в кульминации. «Есть что-то действительно интересное в Нэнси Томпсон, в её освобождении от оков идеальности. Она вырывается на свободу, разрушив дом и самого Фредди Крюгера, который пришёл, потому что её родители убили его», — рассказывала Аманда Уайсс, сыгравшая Тину.

Хотя главная героиня «Кошмара на улице Вязов» соблюдает золотое правило слэшеров — не заниматься сексом, в остальном же она демонстрирует неординарные черты для «последней девушки»: яркую личность, сложный темперамент и максимальную естественность. Именно железная воля в сочетании с острым умом, по словам Крэйвена, делают Нэнси Томпсон культовой героиней слэшера, которую нельзя заменить. На роль её очаровательного, но ненадёжного бойфренда Глена дебютанта Джонни Деппа утвердила дочка режиссёра. Джессика Крэйвен посчитала молодого актёра «красавчиком», но участь на экране его ждала незавидная. Крюгер «затянул» парня в матрас и оставил от несчастного бьющий фонтан крови. Нэнси, заработавшая новую психологическую травму после убийства Глена, в конце концов сумела направить свой гнев на потустороннего маньяка и отправить того обратно в ад.

Изначально Уэс Крэйвен планировал завершить хоррор знаковой сценой, где Нэнси Томпсон освобождается от власти Фредди Крюгера и говорит ему в лицо: «Я забираю у тебя обратно всю энергию, которую на тебя потратила. Ты — ничто. Ты — дерьмо». Глава New Line Cinema Роберт Шей всё-таки настоял на открытом финале хоррора с намёком на сиквел. Так появился неоднозначный эпизод, где Нэнси обнаруживает, что всё произошедшее с ней было всего лишь сном, друзья и мать живы, ярко светит солнце и ничто не предвещает беды. Вот только автомобиль, в который садятся подростки, пестрит красно-зелёными полосками и трогается с места против воли пассажиров. Ужасный кошмар продолжается и становится началом целой хоррор-франшизы.

Вселенная Крюгера и кошмары из детства

Вселенная «Кошмара на улице Вязов» растянулась на семь сиквелов, один телесериал («Кошмары Фредди») и провальный ремейк с безмолвным маньяком из снов, который однозначно был педофилом. С каждой частью франшизы издевательства Крюгера над подростками становились всё страшнее, а характеры центральных женских персонажей закалялись. Несмотря на легендарное возвращение Нэнси Томпсон в «Воинах сна» (1987) и пугающие портреты взросления, оригинальный слэшер не удалось превзойти ни одному из продолжений. Старый-добрый «Кошмар на улице Вязов» 1984 года стал проводником в мир хорроров и синонимом переходного возраста для нескольких поколений зрителей. В 1980-х подростки ходили на слэшер Крэйвена в сопровождении родителей и старших сиблингов, в 1990-х смотрели ужастик на кассетах в компании друзей. Дети 2000-х познакомились с «Кошмаром», когда переключали телеканалы поздно вечером и случайно встретились с Крюгером. Автор текста впервые посмотрела слэшер Крэйвена в 5-летнем возрасте благодаря троюродному брату, который принёс кассету с фильмом из салона видеопроката. Следующие три года она боялась засыпать — опасалась прихода Фредди. Для многих маньяк в красно-зелёном свитере остаётся кошмаром из прошлого, а призрачные воспоминания о первом столкновении с Крюгером прочно заперты в подсознании зрителей.

Так совпало, что нежно любимый Уэс Крэйвен моего детства — любой из «Криков» Вудсборо. Тогда как моя первая сознательная прогулка по улице Вязов случилась сильно позже того момента, когда она могла бы оставить на нежном сознании ребёнка какую-то образную отметину. Навскидку из первой части я могу вспомнить разве что кадры, ушедшие в народ, — с торчащим из наполненной ванны кулаком Крюгера и провалившимся в матрас Джонни Деппом. Последующие турбулентности франшизы, уходившей то в сатирическое комикование, то в готический ужас, тоже прошли как-то мимо. Но что меня всегда восхищало в Крэйвене, помимо способности работать на века и создавать персонажей, в которых годами будут наряжаться на Хэллоуин, — это та лёгкость, с которой он перевёл хоррор в плоскость сновидческого подсознания, лишив своих героев последней опоры, за которую мы обычно держимся, когда просыпаемся после очередного кошмара. Кровать — бастион зоны комфорта. Сон — благословенное время для себя. А тут никакого покоя — спишь ты или не спишь.

В моём детстве Фредди Крюгер появился уже как герой культовой франшизы, которую всей серией транслировали по телевидению в новогодние каникулы. В условном кинопрокате он делил полку с «Гремлинами» и казался скорее героем поп-культуры с внушительной коллекцией мерча, чем героем моих страхов. Но это не значит, что при первом просмотре «Кошмар на улице Вязов» не наполнял ужасом. Пугал не Фредди с лицом-пепперони, а неспособность проснуться, липкое ощущение западни, когда Уэс Крэйвен без склеек одной своей режиссёрской властью и прихотью менял сон и явь местами. Каждый раз обнаруживая, что очередной момент перехода из реальности в кошмар упущен, холодная волна неподдельного ужаса нет-нет да и накрывала среди рек бутафорской крови. Крэйвен предложил своим героям сражаться не с монстром, а с собственной физиологией, а эта миссия из разряда невыполнимых и понятных каждому. Мало кому реально приходилось отбиваться от маньяка, а вот бороться со сном и проиграть в битве — это знакомо каждому. Можно убежать от Джейсона Вурхиза и одолеть Майкла Майерса. Но сон страшнее бензопилы, с ним бороться невозможно. А потому показавшаяся среди пены перчатка Фредди в момент, когда Нэнси принимает ванну, страшнее любой кровавой резни.

Обезображенная рука с лезвиями, поднимающаяся из воды, — одна из самых шокирующих сцен, увиденных мною в детстве. Она лишила меня сна так же, как безумный трэш-хоррор «Это случилось в поместье Лэйквуд» выбил у меня почву из-под ног, ведь почва кишит муравьями. Плавать тоже опасно — там может быть акула! Такие культурные феномены поколениями объясняли, чего конкретно нам следует опасаться в темноте, воде, незнакомом переулке и глухой деревне вдали от цивилизации. Точно так же народные сказки передавали нам коллективные страхи — и Уэс Крэйвен прекрасно понимал, как это устроено. В то же время режиссёр остаётся визионером, влюблённым в кино. Его «Крик» был остроумной деконструкцией жанра задолго до франшизы «Очень страшное кино». Его «Кошмар на улице Вязов» настолько тонко чувствует материю сна, что это не может не впечатлять: ноги, утопающие в ступенях, абсурдно бесконечные руки, которые тянутся к героям (и нам), ощущение боли, которое остаётся даже после пробуждения. Ткань реальности и сновидения вспарывается так аккуратно, что невольно задаёшься вопросом: а вдруг это всё ещё сон? Вот сейчас, здесь. Что, если я не проснулся?

Фредди Крюгер мог легко стать главным ночным кошмаром моего детства, но мне повезло — «Кошмар на улице Вязов» я впервые посмотрела всего пару лет назад. Во-первых, потому что это был важный кинодолг в бухгалтерском отчёте моей насмотренности, во-вторых — молодой Джонни Депп. На тот момент фильм Крэйвена уже не мог меня напугать, но сцену с языком Фредди, торчащим из телефонной трубки, я уже не забуду — это было неожиданно мерзко и ужасающе.

Для подготовки материала использованы книга Уильяма Цуцуи Godzilla on My Mind: Fifty Years of the King of Monsters и документальный фильм «Больше никогда не спи: Наследие улицы Вязов» (2010).