В молодости он состоял в южнокорейской левой рабочей партии и совмещал университетские занятия с митингами, где с толпой таких же, как он сам, студентов скандировал лозунги за свободу всех ото всех. И неиллюзорно огребал от полицейских, что приходили усмирять бунтующие улицы, — и даже провёл пару месяцев в заключении за нарушение общественного порядка.
Тем не менее слезоточивый газ из его ноздрей уже давно выветрился, а Шестая республика, за демократический приход которой герой нашей статьи когда-то выступал вместе с кучей неравнодушных сограждан, до сих пор стоит и не колышется. Несостоявшийся социолог, кинематографист-самоучка, что в 1990-е, что сейчас ведущий довольно скромный быт, сын людей с достатком «выше среднего» и внук опального писателя, который в середине прошлого века сбежал из Кореи Южной в Корею Северную.
По Джун-хо почти всю жизнь провёл в условиях нестабильности и созревал как автор, которому никогда и ни на что не будет всё равно. Которому не хочется тешиться иллюзиями и надевать на себя и на свою аудиторию розовые очки. Во-первых, они не налезут на обычные окуляры, которые режиссёр носит из-за проблем со зрением. Во-вторых, как оказалось, социальная геометрия государства, что лежит на глобусе ниже 38-й параллели, такая же шероховатая, как и за пределами Корейского полуострова.
И об этих проблемах нельзя молчать, считает Джун-хо. Равно как и необходимо обогащать голову зрителя, явившегося в кинотеатр смотреть твоё кино. Потому постановщик избрал путь неисправимого плюралиста. Его фильмы, что снятые для проката на родине, что экспортированные за рубеж, представляют собой картины мультижанровые и мультитональные — даже пессимистичный тру-крайм вмиг может обернуться чёрной комедией, а из обрывков монтажных фраз внезапно потекут высказывания на темы неравенства, несвободы и нежелания со всем этим мириться.
Пон Джун-хо — режиссёр воспитан в равной степени и азиатскими киноделами (от Куросавы до тайваньских мастеров и пионеров корейской «новой волны»), и асами Золотого, Нового и иже с ним Голливудов (их фильмы приходилось добывать окольными путями, перехватывая телесигнал американских военных баз). В своих работах он напирает на сочленение математического, театрального подхода к созданию композиции сцены и безмятежного созерцания. Он указывает на изъяны бытия, но не торопится резать волдырь скальпелем без анестезии. Его фильмы весьма и весьма разговорчивы, хотя самая мякотка работ Джун-хо — живое окружение, являющееся равноправным участником актёрского ансамбля и полноценным рассказчиком наряду с самим режиссёром.
«Лающие собаки никогда не кусают» (2000)
Дебютный полный метр Пон Джун-хо с забавным названием задаёт сетап одновременно комический и удручающий. Жители многоэтажки-муравейника (много таких было понастроено в Сеуле в преддверии Олимпийских игр 1988-го) пытаются отстаивать свои покой и личное пространство, словно не догадываясь о тщетности своей борьбы. И тишина на этаже, и возможность выращивать хрен на крыше ЖК — это хорошие вещи, за которые не стыдно сражаться. Вот только сути дела эти мелочи не изменят: персонажи, пускай и встретят хеппи-энд, так и останутся заложниками высотки, чьи потуги к классовой борьбе столь же пусты, как одиночный пикет за расширение собственного safe space в тесном тюремном бараке. Большой дом — плацдарм для отработки социальных манёвров, отмостка которого разделяет внешний мир и его миниатюрную модель. Срез общества, что делится на два лагеря: отчаянно жалующиеся и нехотя принимающие жалобы. Собаки, с громкого лая которых и стартует весь этот сюжет, — подобие макгаффина, служащего катализатором сценарного движения, начинающегося с одной ноты, однако впоследствии расползающегося в сторону иных нарративных берегов. «Лающие собаки никогда не кусают» — прочно выкованный дебют. В том плане, что он не просто заложил основу кинематографического стиля Джун-хо, до съёмок своей первой ленты баловавшегося ироничными короткометражками и написанием сценариев для своих более удачливых коллег-постановщиков. «Лающие собаки никогда не кусают» забетонировал фильмоформулу Джун-хо, своеобразную план-схему, с оглядкой на которую кореец будет строить свои произведения в будущем.
«Воспоминания об убийстве» (2003)
Провинциальные копы расследуют резко участившиеся насильственные смерти девушек в округе. На дворе 1980-е. В основе сценария реальная история о поисках неуловимого маньяка и тоже вполне реальный, тактильный и богатый на ненавязчивые детали исторический период, когда в Корее бурлили народные волнения, а правоохранители чем и как только не злоупотребляли. Детектив, комедия, политический комментарий, снова комедия и снова детектив, но в этот раз уже «ложный» — не предполагающий, что режиссёр ставит своей целью закрывать «глухарь» на пару со своими персонажами и своим зрителем. Ему куда важнее запечатлеть беспристрастную панораму эпохи через карикатурные портреты её очевидцев, а охота на серийного убийцу — дело десятое.
«Вторжение динозавра» (2006)
Прошлогоднего «Годзиллу: Минус один» смотрели? Если да, то так держать! Если нет, то после прочтения данной статьи обязательно зацените сие кино, а сейчас внимайте, почему оно примечательно. Это фильм-катастрофа про атаку знаменитого гигантского монстра на Японию в конце Второй мировой, вместо следования традициям экшенов про схватки кайдзю перенаправляющий вектор зрительского переживания в сторону самых обычных людей. Не «жесть, как же круто ящерица-переросток ломает небоскрёбы и давит танки», а «какой ужас здесь творится, не заслужила вся эта массовка такой участи». «Вторжение динозавра» действует в том же направлении: чудище второстепенно, а человека — выставить на передний план! Места здесь хватит всем: и семейной комедии, и разрушениям, и экологическому месседжу, и сатирическому аспекту, и критике гражданской позиции среднестатистического азиата, который расценивает запредельное влияние Запада не как интервенцию в умы и сердца, а как само собой разумеющееся благо.
«Мать» (2009)
Недалёкий сын попадает в лапы законников за очень плохое деяние — мамаша всеми силами старается его освободить. В «глазе» камеры отражается Корея уже зрелая и демократичная, однако проблем, что в рассудках её жителей за последние полвека накопились сполна, просто так не вытравишь. Ценности прошлых поколений превалируют над здравым смыслом; женщина не может сепарироваться от мужчины; сын зависим от матери; мать зависима от коллективной программы «остолбенения» сознания. Пон Джун-хо смешит и порой ударяется в форменный слэпстик только лишь для того, чтобы потом огорошить зрителя вопросом: «Чей проступок страшнее — представителя власти, который скверно выполняет свои обязанности, или родителя, воспитавшего не полноценного человека, а тепличное растение?»
«Сквозь снег» (2013)
Вновь миниатюрный макет социума, только люди меряются социальными статусами не в стенах вертикального многоквартирного дома, а на борту горизонтального поезда, что бесконечно колесит по Земле, павшей от последствий ледяного апокалипсиса. Режиссёр снимает американских актёров, разговаривающих на английском языке, в экранизации французского комикса. Впрочем, выход на международный рынок не смог деформировать почерк постановщика (прежде Джун-хо летал и в Канны, и в Сан-Себастьян, однако неискушённому потребителю из США имя корейца было что совой об пень, что пнём об сосну). Условные бедные живут одной мечтой — скинуть с трона условно богатых. Расслоение населения здесь заперто в вагоны — чем ближе к локомотиву, тем слаще твоя пилюля и выше роль в этом опасном, постепенно умирающем обществе. Простой герой из числа плебеев с боем прорывается из хвоста загнивающего состава к его чистенькой, откормленной голове, в итоге приходя к неутешительному выводу, который, возможно, омрачит мировоззрение не только выдуманного персонажа, но и очень даже настоящего зрителя.
«Окча» (2017)
В центре внимания опять не корейцы, а всё человечество вообще. Точнее, его непростые отношения с миром животных, одетые, как «Сквозь снег» и «Вторжение динозавра», в одёжку фантастического жанра. Фильм всем своим видом кричит о том, что он не имеет ничего общего с прошлыми картинами Джун-хо. Знайте, это лукавство. За непроглядной, казалось бы, завесой техносюра прячется хорошо знакомая любителям, как его однажды назвал сам Тарантино, «корейского Спилберга» каша из социальщины с щепотками roman à clef — не без комочков, зато сытно и в достаточной степени самобытно, чтобы нарекать данное блюдо изысканным деликатесом.
«Паразиты» (2019)
Ещё пять лет назад нам всем уши прожужжали вестями о «первом корейце, покорившем жюри Лазурного Берега», и о «первом неанглоязычном фильме, взявшем за грудки Американскую киноакадемию». «Золотая пальмовая ветвь» и пачка «Оскаров», во-первых, обеспечили Джун-хо огромную славу, от которой уже не отмыться, и, во-вторых, поспособствовали тому, что западная киноиндустрия и стриминговые гиганты стали охотнее поглядывать на корейский в частности и азиатский в целом кинематограф. А ещё «Паразиты» сделали общественно полезное свершение — экстраполировали беды современной Южной Кореи, страдающей от повальной безработицы и непреодолимого классового разрыва, на весь остальной мир, напоминая нам о том, что везде и всюду лишения становятся результатом мышления по типу «хорошо там, где нас нет». Нищая семья, живущая в подвале, как тараканы, обманом «присасывается» к материальным благам другой, обеспеченной семьи, что возвела своё благополучие на пару с роскошным домом на ухоженном холме. И сделала она это за счёт нищих семей, живущих в подвалах, как тараканы… Круговорот паразитов в природе неостановим, и на текущем этапе развития нашей цивилизации будто бы некому и незачем повернуть колесо раздора вспять — об этом Джун-хо сообщает и дуалистичными репликами, и дуалистичными персонажами, и дуалистичным визуальным рядом, что не горит желанием протягивать между противоположностями колючую проволоку. Ведь куда лучше будет дать каждой из сторон посмотреть на себя в зеркало, после чего позволить посверлить взглядом своих «оппонентов» — на лицо «не таких, как мы», но нутром «таких же, и, наверное, мы даже позлее будем».
«Микки 17» (2025)
Ещё не вышел. Но мы его сильно ждём. И не только из-за Паттинсона! Там же обещают смесь сай-фая с социальным кино, в реках которых, как вы уже убедились, непотопляемый лайнер «Пон Джун-хо» плавает давно и с курса не сбиваясь. И на чём он, извиняйте за каламбур, не одну собаку съел — и лающую, и кусачую, и сочувствующую, и критикующую.
