Итоги фестиваля молодого кино Voices подведены. Открывал смотр мавританец Абдеррахман Сиссако и его «Чёрный чай», а завершил Виктор Эрисе со своей новой лентой «Закройте глаза». Ну а победителем традиционного зрительского голосования и триумфатором основной программы Voices стал житейско-фантастический «Пришелец» Ивана Соснина.
В общем и целом нам показали много занятных новинок из РФ и не только, презентовали пачку хороших короткометражек и дали почву для ностальгии вместе с уймой старых добрых фильмов, будь то ленты Линн Рэмси, Салли Поттер, Никиты Михалкова, Василия Шукшина, братьев Тавиани и многих других. Поистине удивляет то, как всё это многообразие ужилось под одной крышей. Точнее, под двумя: фестиваль проводился на двух площадках одновременно — в Вологде и в Череповце.
Что до нас, то обо всех проектах, представленных на фестивале Voices, мы писать не будем (а нам, поверьте, очень и очень хочется). Вместо этого бьём прицельно — в участников основного конкурса. А также удостоим отдельного упоминания нашего собственного фаворита — документальную работу Николая Изволова о воскрешении «погибших» кинокартин времён царской России и СССР.
«Угол наклона», реж. Анна Далингер, Станислав Фомичев
Филиппинская экономка Эля и её подопечный, русский мальчик Захар — жители как будто бы антиутопической Москвы. В кадре редко говорят и нечасто концентрируют внимание зрителя на лицах — во главе угла работящие руки и мимолётные человеческие фигуры, интерьеры и экстерьеры, светлые, стерильные, ухоженные, современные и богатые, но оттого не менее тревожные.
За ширмой благополучия скрывается сюжет о заложниках большого города, где от вечной нехватки времени и невозможности взять так необходимый прямо здесь и прямо сейчас отгул страдают и няни-эмигрантки, и матери-достигаторы, и их дети, с малых лет накапливающие в себе душевные травмы.
«Паразиты» по-русски? Праведный террор буржуазии в стиле Ханеке? Балабановская хмурь или звягинцевская хтонь? Ни первое, ни второе и ни третье, а синтез всего вышеперечисленного, разработанный выпускниками Московской школы нового кино в качестве дипломной работы, — вязкая, снабжëнная зловещим эмбиентом и полунемой драматургией картина о людях-птичках в золотых клетках, что застряли в дне сурка и страдают от атрофии чувственного.
«Маятник», реж. Сирил Шейблин
XIX век. Видный теоретик анархизма Пëтр Кропоткин прибывает в швейцарскую глубинку, чтобы составлять «анархическую» карту Альп и познавать азы анархизма политического, наблюдая за бытом здешних анархистов-часовщиков.
Главный инструмент фильма — макросъёмка: сверхкрупные планы часовых механизмов и пальцев, что приводят металлическое время в движение. Фон происходящего — размеренная провинциальная жизнь, в которую внешний мир вторгается посредством новостных заметок о стачках, терактах и покушениях в куда более людных частях раздираемой противоборством идеологий Европы.
В случае с «Маятником» мы имеем дело с гибридом производственного и историографического кино. Хороший сетап для фестивального хита, коим лента Шейблина и обернулась, взяв профильную режиссёрскую награду в программе Encounters на Берлинале и войдя в десятку лучших фильмов прошлого года по версии культового французского издания «Кайе дю синема».
Попытки вольнолюбивых часовщиков абстрагироваться от правил главенствующего трудового строя пересекаются с темой битвы за внутреннюю свободу, разворачивающейся в разуме каждого из нас ежедневно и еженощно.
В месте и в обществе, где даже стрелки часов не могут прийти к единому знаменателю (разные регламенты времяисчисления действуют в городской администрации, на фабрике, на телеграфной станции и в церкви), проблематично определиться с тем, под чью правду следует подстроить собственную голову. Ответ анархистов «Маятника» — туда, куда подсказывает сердце, даже если этот вектор идёт вразрез с «генеральной линией партии», а ваш внутренний метроном ни в какую не синхронизируется с тактом коллективного мнения.
«Королевство», реж. Татьяна Рахманова
Дебют, выстреливший на кинофестивале «Маяк», идеально вписывается в айдентику и энергетику смотра Voices.
Визуал, напоминающий о Ларсе фон Триере и спровоцированной им «Догме 95» (и, конечно же, о грубых ранних работах Валерии Гай Германики). Действующие лица — группа сирот, в честь выпуска из детдома учинивших громкую вечеринку в шикарном коттедже. Драма о нежелании становиться взрослее вперемешку с триллером о туманном будущем, которое к таким, как наши герои, индивидам чрезмерно требовательно.
Мир не хочет принимать их, а они не хотят принять мир в ответ. Их гулянка не ограничится парой дней, оговорённых с лендлордом. Их боль донесётся до окружающих вместе с дикими плясками, песнями и выстрелами.
Камера растворится в хаотичном движении тел и замаскирует съёмочную площадку игрового фильма под униформу документального — грязную и рваную. И этот трип запомнится надолго.
Вас пустили в «Королевство», и теперь вы соучастник бунта. А дальше есть всего лишь одна дорога — пройти эту локальную революцию от первой до последней секунды, сжигая привычные ментальные установки дотла.
«Цепной пёс», реж. Жан-Батист Дюран
Этот фильм мы представим через своеобразное облако тегов: юг Франции; друзья-раздолбаи; «Сезар» за лучший дебют; милая собака по кличке Малабар; прекрасная в своей неловкости любовь; ссоры; взросление; прожигание молодости; экзамен на аттестат зрелости; бюджетный продакшен; бесценные советы горячим и глупым.
Такого добра на нашем веку хватает. Картин, рвущихся пооткровенничать со зрителем, выпячивая на потеху камере будни обывателей, у которых всё вроде как и впереди, однако действительность непрестанно тыкает в болевые точки разного рода неприятными нюансами.
«Цепной пёс» — обычное маленькое кино об обычной маленькой жизни. Его легко смотреть. С ним легко найти общий язык. Не расчувствоваться от увиденного — очень и очень сложно.
«Пришелец», реж. Иван Соснин
«Русское краткое» — не только название киноальманаха, в котором Иван Соснин когда-то принимал участие. Это более чем точная характеристика всего творческого пути этого постановщика: много короткометражек в фильмографии, много ёмких и не лезущих за словом в карман полнометражных работ и запредельно много национального колорита в каждом проекте. Желательно, чтобы снималось оно всё в наибольшем удалении от столичных широт и дышало в унисон с лесной глушью, певучими вьюгами и пульсациями вен тех, кто обитает на отшибе цивилизации.
Географически «Пришелец» базируется на Урале, а идейно — в космосе. То ли в безвоздушных пространствах за пределами Матушки Земли, то ли во внутренней империи глуховатого мужичка, на чей слуховой аппарат поступают послания от инопланетных цивилизаций.
При большом желании в картине можно разглядеть триллер о том, что случается, если вовремя не принимать прописанные по рецепту врача таблетки. Однако суть этой фантастики из глубинки, являющей собой пропитанные свежим горным воздухом размышления на темы из заморского «Ка-Пэкс» со Спейси и Бриджесом, нужно искать в направлении сияющих звёзд, а не зияющих вселенских пустот. Нужно лезть в обход сенсорного восприятия. Так, как это и делают не от мира сего герои киноленты «Пришелец» — симбиоза кустарного, притчевого, социального и внеземного.
Небольшой бонус от редакции — очерк о фильме, который хоть и был представлен в отдельной спецпрограмме, тем не менее полюбился нам особо сильно и запал в душу, что называется, наглухо.
«Возвращение Вертова», реж. Николай Изволов
«Человек с киноаппаратом» — великая документалистика, рождённая в СССР и фиксирующая жизнь оного государства через фактуру немой монтажной феерии.
«Возвращение Вертова» — рассказ о том, как заново открывал «Человека с киноаппаратом» Николай Изволов, известный по поиску и реставрации дореволюционных и советских фильмов. В придачу «Возвращение» — ещё и «любовное письмо», обращённое в частности к архивному делу и в целом к киноведению, которое режиссёр как-то назвал «смесью детектива и археологии». В «Возвращении Вертова» Николай Анатольевич с особым азартом посвящает зрителя в тонкости профессии, орудуя словом, подобно сыщику Пуаро, в кульминации очередного романа разъясняющему фигурантам дела подробности совершённого преступления.
И если работа с «Человеком с киноаппаратом» — это работа по открытию новых граней у ленты, что очень давно курсирует по международным фильмофондам и просторам Интернета, то эпизоды про возрождение из небытия вертовских «Годовщины революции» и «Истории Гражданской войны» — это уже акт воскрешения «погибшего» фильма.
Изучение исторических документов, прессы и монтажных листов, сопоставление фактов в биографиях и путевых заметках самых неожиданных людей, десятки часов, проведённых в коридорах спецучреждений, скрупулёзный просмотр сотен километров неидентифицированной киноплёнки вековой давности — всё это в «Возвращении Вертова» воспринимается не как кабинетная рутина, а как увлекательная игра, в ходе которой совершается невозможное: находится безвозвратно утерянное и обретает кинематографическое тело то, что многие десятилетия считалось лишь парой сухих строчек в пожелтевшей учётной карточке.
