С 17 февраля в прокат выходит «Ночь на Земле» (1991) Джима Джармуша. Воспользовавшись приятным поводом, Артём Макарский рассказывает об истории создания самого культового, пожалуй, саундтрека в фильмографии американского режиссёра — про музыку «Мертвеца». Чем именно примечательна работа Нила Янга и благодаря чему этот саундтрек до сих пор очаровывает зрителей.
В саундтреках достаточно редко используют всего один инструмент, разве что часто солируют клавишные. Не очень много пространства в киномузыке для импровизации — всё же нужно «прислушиваться к монтажу». Наконец, режиссёры хоть и бывают меломанами, но не всегда у них получается договориться с исполнителем, чью музыку они мысленно подставляли под кадры на стадии написания сценария.
Джим Джармуш писал сценарий своего «ответа» вестернам, в котором герой был бы максимально пассивен, слушая песни одного из любимых гитаристов режиссёра, Нила Янга, — в какой-то момент оставив от них только гитарные соло и склеив их в микс. Во время съёмок на площадке он тоже постоянно слушал Янга — а монтажёр Джей Рабинович использовал несколько его песен для монтажа первых сцен, чтобы понимать, как они будут работать вместе. Поэтому о кандидатурах на роль автора саундтрека Джармуш долго не думал — но переживал, согласится ли маститый исполнитель поработать с ним. Янг, слышавший имя режиссёра, но не смотревший ни одного его фильма, прочитал сценарий и убедился в живости написанного, но ему всё равно чего-то не хватало. Поэтому когда Джармуш пришёл со съёмочной группой на его совместный концерт с группой Crazy Horse, Янг сказал ему, что сможет принять решение, лишь посмотрев черновой монтаж.
Сказано — сделано: драфт фильма на два с половиной часа был отправлен Янгу в тур. Посмотрев кассету в отеле, где он остановился, музыкант согласился обсудить будущий саундтрек с Джармушем. При этом у них были абсолютно разные взгляды на то, как должна звучать музыка в этой картине. Янг, посвятивший последний на тот момент свой альбом, Sleeps with Angels, Курту Кобейну, хотел записать саундтрек с оставшимися участниками Nirvana, Дэйвом Гролом и Кристом Новоселичем. Джармуша же привлекал пример «Стукача» Стивена Фрирза, саундтрек к которому был основан на одной только гитаре. Интересно, что ему казалось, что всю музыку к фильму сделал Эрик Клэптон, но на самом деле большую её часть сыграл фламенко-гитарист Пако де Лусия, а Клэптон исполнил лишь заглавную тему — но тоже не один, а с Роджером Уотерсом.
Когда Джармуш уже был готов согласиться с идеей Янга, тот всё-таки решился на условия режиссёра — и пригласил его и монтажёра Рабиновича в Сан-Франциско, где они смогли бы следить за творческим процессом. В студии была создана настоящая инсталляция: как позже признавался Янг, «Мертвец» в буквальном смысле окружал его, одновременно проигрываясь на двадцати телевизорах разных размеров. В этом кругу у Янга было всего четыре инструмента: акустическая и электрическая гитары, электроорган и слегка расстроенное пианино. Музыкант решил играть прямо под непрерывную демонстрацию фильма, импровизируя и отталкиваясь от двух коротких последовательностей аккордов, которые придумал чуть раньше, после просмотра чернового монтажа на кассете.
Первая тема, выросшая из заготовок-последовательностей, была музыкой насилия — которое с самого начала окружает главного героя, Уильяма Блейка, едва он попадает в маленький городок Машин. О чём повествует вторая, Янг решил умолчать — в своей обычной манере уклонившись от ответа на вопрос. Однако можно попробовать оттолкнуться от тем фильма — и попытаться представить, что вторая тема Янга рассказывает зрителю о выходе из бесконечного круга насилия, о поэзии, что нас окружает, о чём-то, вырывающемся за рамки того, что можно высказать и описать словами. Ведь далеко не всегда нам нужны слова, чтобы что-то объяснить?
Янг воспринимал «Мертвеца» как немой фильм, а себя представлял тапёром, который аккомпанирует и пытается при помощи музыки передать настроение фильма, постоянно меняющееся, от зловещего, пугающего, напряжённого, до непостижимого. Особенно это чувствуется под конец: в «Мертвеце» есть момент, когда картина и правда опирается лишь на музыку, отбрасывая все остальные звуки — и именно в этой сцене «Мертвец» окончательно уходит куда-то в сторону непознаваемого, иного опыта, о котором уже столько лет пишут киноманы.
Гитарист находил в диалогах фильма особую музыкальность, сравнивал их с инструментами, заставлял гитару отвечать репликам, делая её ещё одним участником разговора героев. Позже Джармуш признался критику Джонатану Розенбауму, что решение Янга играть в том числе одновременно с репликами героев подсознательно привело его и Рабиновича к тому, что, хотя фильм стал в итоге короче на полчаса, от сцен с музыкой Янга они практически не избавлялись.
Музыка в «Мертвеце» действительно неотделима от фильма — в том же интервью Джармуш говорил о том, что на этапе сведения они пытались хотя бы немного сдвинуть соло Янга (естественно, при его непосредственном участии), однако композиции работали только вместе с теми моментами, для которых они были написаны. При этом упрекнуть Янга в том, что он перетянул одеяло на себя, не получится — Джармуш заранее сообщил, в каких сценах он хотел бы слышать музыку. К тому же «Мертвеца» он воспринимал как командный фильм, важны были все: создатели саундтрека, оператор, монтажёр, актёры.
«Мертвец» — фантазийное кино, история которого развивается будто по законам музыкальной импровизации. Естественно, подобный саундтрек можно было доверить только человеку, который настолько «сыгрался» со своей гитарой, что даже дал ей имя — Old Black — и, глядя на свои старые видео, думает лишь о том, как выглядела раньше его гитара, а не он сам.
