Артём Макарский рассказывает о самой светлой работе Татьяны Лиозновой, отпраздновавшем в этом году юбилей «Карнавале», а также о том, стоит ли считать этот фильм комедией, о духе времени и том, почему с музыкой к этой картине никто бы не справился лучше Максима Дунаевского.
Татьяну Лиознову называли «железной леди советского кинематографа» и считали, что лучше всего она себя проявляет при съёмке драм, а заявленный музыкальной комедией «Карнавал» в её фильмографии многим кажется скорее исключением. Музыка, однако, для Лиозновой была крайне важна: известно, что «Три тополя на Плющихе» во многом были вдохновлены не только рассказом Александра Борщаговского про Шаболовку, но и звучащей под конец песней «Нежность». Для необходимого ей голоса в «Семнадцати мгновениях весны» она перепробовала десяток исполнителей, пока не остановилась на Кобзоне, которого она просила не петь как Кобзон. С ней работали самые востребованные советские композиторы: Таривердиев, Пахмутова, Канчели, Фрадкин и Эшпай, а над «Карнавалом» работал Максим Дунаевский, лучший кандидат на роль композитора этого фильма.
Ученик Хренникова и Шнитке, Дунаевский думал о том, чтобы заняться академической музыкой, но в студенчестве познакомился с участниками театральной студии МГУ «Наш дом». Став музыкальным руководителем «Дома», он накрепко связал свою жизнь с театром и позднее — с кино: его музыка, напоминающая о водевилях и опереттах, как нельзя лучше подходила к «Карнавалу». Кстати, Ирина Муравьёва, исполнительница главной роли, начинала свою актёрскую карьеру с водевилей — поэтому во многом атмосфера мюзик-холла также была ей близка. В итоге музыка Дунаевского и игра Муравьёвой представляют собой две стороны фильма: если композитор отвечал за оптимистичное представление о пути к славе, то актриса — за суровый реализм.
Композиции Дунаевского будто бы скрашивают происходящее в фильме, добавляют ему нежности и некой наивности, отвлекают от мыслей о том, что в нём есть и развод, и неудачи, и выселение. Самый показательный пример такого контраста — в одной из центральных сцен, где Муравьёва едет на роликах вместо медведя: после уморительного номера, построенного на неуклюжести главной героини Нины Соломатиной, нас ждёт объявление с приказом об увольнении. Это постоянное переключение регистров Лиознова самоиронично обыграла в несуществующем немецком фильме «Смерть у моря», на который Соломатина идёт со школьными друзьями в кино. Драматичная история, завязанная на любовном треугольнике, происходит во время карнавала, из-за чего музыка Дунаевского постоянно меняется с назойливо-веселой на пронзительно-грустную. Также стоит отметить, что для «заграничности» саундтрека «Смерти у моря» в её печальной части солирует саксофон, — ещё одна отличная деталь, придуманная Лиозновой и Дунаевским.
Следующий пример самоиронии — сцена, в которой владелица квартиры выселяет Нину, предварительно сказав ей: «А вы будьте любезны остаться», — отсылая к крылатой фразе Леонида Броневого из «Семнадцати мгновений весны». В «Карнавале» отсылки к предыдущим творениям проявились и в выборе актёров: Муравьёва, Юрий Яковлев, Клара Лучко и даже актёры эпизодов Клавдия Козленкова и Яков Беленький перекочевали из предыдущего фильма Лиозновой, «Мы, нижеподписавшиеся». А мать героини сыграла Алевтина Румянцева, которую можно было увидеть не только в «Трёх тополях», но и во втором фильме Лиозновой, «Евдокии». Эта преемственность продолжится в последнем фильме режиссёрки «Конец света с последующим симпозиумом», где главную роль сыграет студент Лиозновой Вадим Андреев, в «Карнавале» играющий режиссёра школьного театра.
Через такие детали проявлялась любовь Лиозновой к «Карнавалу», который она смогла сделать по-настоящему своей историей, добавив изменений в сценарий Анны Родионовой. Хотя ей изначально приглянулся рассказ о девушке из провинции, она добавила в сюжет более легкомысленные эпизоды. Любившая мюзиклы Лиознова привнесла их черты в «Карнавал», например, сделав в одной из сцен отсылку к «Смешной девчонке», сравнив Муравьёву с Барброй Стрейзанд. Из-за подобных вещей в народе фильм и причисляют к этому жанру, хотя песня, связанная с сюжетом, там всего одна — зато какая.
Лиознова сразу понимала, что хочет слышать в фильме песню про телефон. После прочтения текстов нескольких десятков поэтов она остановилась на Роберте Рождественском, к которому ездила в Переделкино, чтобы сообщить о не устраивающих её моментах. Окончательный вариант текста был создан уже Дунаевским. Он выбросил большую часть слов в длинном куплете, оставив только главное: «Позвони мне, позвони». Рождественский протестовать не стал, сказав только: «По-моему, это шлягер». Хита от композитора добивалась и Лиознова: в этот момент песни из «Мушкетёров» напевала вся страна — и поэтому неоднократно заставляла его переписать мелодию. Как это часто бывает, точное количество всех версий неизвестно: в разное время Дунаевский называл и шесть, и двадцать дублей. По итогу он показал режиссёрке самый первый вариант, который её наконец устроил.
Хотя на пластинке, выпущенной «Мелодией», песню поёт уже сама Ирина Муравьёва, в фильме её исполняет Жанна Рождественская, чей голос украшал, например, песни к «Чародеям». Лиознова считала, что песню должна петь не актриса, а профессиональная певица, — тем самым намекая на то, как на самом деле заканчивается фильм с открытой концовкой. Рождественская в интервью рассказывает, что после записи Муравьёва была в восторге от её исполнения, — хотя потом о фильме предпочитала практически не вспоминать, в том числе и из-за отобранной песни. Ещё один неожиданный человек, затаивший лёгкую обиду на Лиознову и Дунаевского, — Алла Пугачёва, спросившая после выхода фильма у композитора, почему он не предложил ей спеть такую песню.
Пугачёвой были бы достойны не только «Позвони мне, позвони», но и две закрывающих фильм песни, также написанные Рождественским и Дунаевским. «Пусть не меркнут огни» и «Спасибо, жизнь!» — это уже не тонкие песни про душевные метания, наоборот, это подходящие бенефису состоявшейся артистки два мощных высказывания о творчестве и жизни. Концовка фильма на худсовете показалась многим затянутой, но Лиознова настояла на своём, и фильм вышел именно таким, каким мы его знаем. Интересно, что, в отличие от «Позвони», музыка двух других песен в тех или иных вариациях всплывает в фильме, становится лейтмотивом — в то время как хит появляется видением, одновременно и предчувствием будущего, и описанием чувств Нины в настоящем.
В «Карнавале» используется и уже существовавшая музыка — и она тонко передаёт дух времени. Буквально только что вышедшие на момент съёмок фильма Il tempo se ne va Челентано и Zodiac одноимённой латышской группы звучат на домашних вечеринках, переписанные на кассеты. Вместе с ними там играет и Глория Гейнор, чья Never Can Say Goodbye вышла чуть раньше, но с ней связано интересное совпадение: эта песня дала название дебютному альбому певицы и могла быть включена Лиозновой как намёк на светлое будущее своей героини, дебют которой был только впереди. Наконец, на кухне актриса театра «Ромэн» Екатерина Жемчужная исполняет народную песню «Нанэ мандэ родо», название которой переводится как «Нет у меня рода». Композиция о гибели (метафорической) молодого рома словно отсылает к первой концовке фильма, куда более грустной: Карма, героиня Жемчужной, должна была приехать к Соломатиной и рассказать ей, что у неё погиб сын.
Даже на уровне музыки к фильму Лиознова смогла смешать два разных и постоянно сменяющих друг друга настроения фильма. С одной стороны, наивное, чистое и оптимистичное, с другой — печальное и жизненное. Хотя сама она уверяла, что судьба героини сложится наилучшим образом, нельзя не отметить, что снять сказку у неё не получилось, — страсть к реальности, к мелочам перевесила вымысел. Дунаевский говорил, что «Карнавал» задумывался музыкальным фильмом, который таким в итоге не стал, но музыка в фильме не просто играет важную роль, а слышится во всём: в постукивании каблуков во время танца, в проездах на роликах по домику, в подметании листьев в осенней Москве. И эта музыкальность очень, очень дорогого стоит.
