Микита Воронов, сыгравший главную роль в фильме Кирилла Султанова «Наступит лето», после премьеры фильма на фестивале «Окно в Европу» в Выборге, прошедшей 12 августа 2024 года, рассказывает о том, что значит для него этот фильм и каково было сниматься в двух разных проектах одновременно.
Микита, судя по фильмографии, пара последних лет — это ваш прорыв, у вас уже несколько главных ролей в проектах. Какой фильм можете назвать самым важным для вас?
Микита Воронов: Наверное, «Наступит лето» — это самый важный для меня.
А был ли фильм, с которого всё началось? В котором вы были не в эпизодической, не в небольшой, а в главной роли? Фильм, в котором режиссёры стали вас рассматривать как ключевого актёра для своих проектов?
Микита Воронов: Я думаю, что «Наступит лето» — это именно первый проект, где мне выпала такая роль, где мне нужно быть главным персонажем. До этого такого не было. Параллельно с «Наступит лето» у меня ещё были съёмки фильма «Кореша» — он выйдет в прокат в октябре. Это два проекта, где мне дали главные роли. До этого ключевых ролей у меня не было, я снимался в коротких метрах и эпизодах. Поэтому даже не знаю, насколько прорыв выглядит свершённым. Пока всё плавно, постепенно, никуда не спеша, потихоньку случаются такие приятные события, как премьера «Наступит лето».
Именно в этом проекте вашему персонажу достался очень широкий спектр эмоций, он принимает все возможные решения, перед которыми могут поставить главного героя. Как вы искали стержень для этой роли, арку персонажа? Как в этом процессе помог режиссёр?
Микита Воронов: Режиссёр помог своим доверием, сама ответственность за работу над ролью была в целом на нас, но, конечно, я постоянно болтал с Кириллом по поводу роли, какие-то уточняющие вещи спрашивал. Нас так учили в Школе-студии МХАТ: «Ваша главная задача — понять режиссёра». Собственно, если мы в позиции «актёр — режиссёр», то я с Кириллом (Султановым. — Прим. ред.) совещался, старался понять ход его мыслей. Нащупывая его свободу, я погружался в свой разбор роли. А в плане арки персонажа — я, конечно, читал сценарий, всё делал как нужно по школе работы над ролью. Помимо этого, у нас было одно дополнительное обстоятельство. Наш звукорежиссёр 15 лет работал детским психиатром. И как-то за ланчем он нам с Марком (Эйдельштейном. — Прим. ред.) невзначай выдал психологический портрет или скорее подробный медицинский анализ наших персонажей. И это очень помогло в работе над ролью — когда тебе врач с научной точки зрения объясняет природу поведения героя, у тебя возникает очень хороший фундамент, подпорка для роли. Это помогает определить её зерно, отвечает на вопросы, на которые не всегда просто ответить, используя обычную логику.
Фильм чёрно-белый, и я задам соответствующий по тону вопрос: ваш герой — хороший или плохой человек, который раскаивается и желает, чтобы его простили?
Микита Воронов: Я не могу осуждать своего героя. Такой дуальности — чёрное или белое — для меня не существует ни в профессии, ни в жизни. Если бы всё было так просто, то не было бы такой глубины ни в людях, ни в героях и нам бы было незачем смотреть фильмы. В соединении чёрного и белого и в их борьбе, собственно, мы и живём. Я не думаю, что есть определённый ответ на вопрос, плохой он или хороший. Он же сам кричит об этом: «Я хороший человек, я хороший человек». Для него это важно. Он сам хочет быть хорошим, но его постоянно окружают, как кто-то сказал, ангелы смерти, какие-то ужасные события, в которых он варится. Непонятно, почему к нему магнитится столько боли и ужаса. Возможно, для того, чтобы в конце концов лето наступило и он через покаяние, через прощение ушёл во вторую часть этой истории, которой никогда не будет.
Кажется, ваш типаж, в котором задействуют вас режиссёры, — это уязвимый, сложный, чувствительный представитель современной молодёжи, принимающий неожиданные решения. Вы согласны с таким определением или видите себя иначе? Можем ли мы на основе ролей, в которых видели вас, предполагать, что в будущем у вас будет свой типаж?
Микита Воронов: Слушайте, это очень интересный вопрос, никогда о себе не думал именно в этом ракурсе. Наш фильм на фестивале «Окно в Европу» в Выборге получил награду за лучший актёрский ансамбль завтрашнего дня. Мне кажется, всё очень своевременно происходит, даже хочется подумать ещё немного над этим вопросом. Я не хочу давать прогнозов, могу просто сказать, что мне нравится делать то, что я делаю. Я не готов брать ответственность за всё поколение, не знаю, являюсь ли я представителем молодого, уязвлённого поколения. Я живу очень индивидуалистически, обособленно от мира, и интересный парадокс в том, что именно эта обособленность у нас сегодня, наверное, коллективная. Каждый занимается поиском своего внутреннего счастья и идёт своим путём. Возможно, если есть такой запрос, если людям интересны такие истории и герои, то, может, и появится новый типаж, это и вправду произойдёт.
В чём-то есть сходство вашего героя из «Наступит лето» с интеллигентным Фунтиком из готовящегося к выходу фильма Дениса Павлова «Кореша»?
Микита Воронов: Нет, сходства никакого нет, это было очень интересно и сложно одновременно, по сути, стало настоящим профессиональным испытанием — ездить с одной съёмочной площадки на вторую. На одной у тебя независимый артхаус, ты играешь очень психологически сложную роль, а на второй — хороший, мощный энтертейнмент, комедия. Ничего схожего между ролями нет, и интересно было находить в себе силы и ловкость, чтобы переключаться и маневрировать между этими работами.
Вы уже упомянули о важности для вас образования в Школе-студии МХАТ, о «мхатовской школе». Какие практики, психологические и физические техники из курса Школы-студии стали самыми важными для вас сейчас?
Микита Воронов: Ретроспективно вспоминается дисциплина «Перформативные практики», она была у нас на протяжении трёх лет. Вёл курс Александр Андрияшкин — хореограф, режиссёр, художник тела, перформер. Он занимался с нами регулярно, два раза в год, делал блоки перформативных практик, которые были направлены на то, чтобы узнать своё тело. Мы, например, в начале занятия разбирали, как устроены суставы, а затем в течение занятия учились не травмировать себя на сцене физически и духовно. Нарабатывали умение делать так, чтобы после сложных ролей не приходилось заливать полученные от них раны алкоголем и страдать после ухода со сцены. Важно иметь точку отстранения для безопасного существования в профессии. Эти перформативные практики мне очень помогают сохранять рассудок, дают мне хорошую амортизацию. Когда ты спокоен, что ты не слетишь с катушек, потому что у тебя есть какой-то фундамент, можно исследовать новые горизонты, так как ты знаешь, что это безопасно.
Вы на сегодняшний день считаете себя скорее театральным или киноактёром?
Микита Воронов: Я всё же не пошёл в какую-то театральную труппу, и сейчас моя точка интереса — в киноиндустрии. Несмотря на это, у меня есть свой Ицкович-Theatre, в нём мы занимаемся новой клоунадой. Я директор этого театра и параллельно играю в его спектаклях как артист. Для меня это очень важно, мы сейчас будем выходить в свет. До этого всё существовало подпольно, скорее как лабораторная идея. Кино мне сейчас всё же интереснее. Мне 22 года, и идея абсолютного служения, свойственная театру, мне сегодня чужда. Я всё-таки рассматриваю кино как интересную возможность путешествовать, заниматься любимым делом. Мне очень нравится работать с кадром, импонирует педантичность работы над ролью, над состоянием, когда подыскиваешь детали, с помощью которых можно передать суть твоего персонажа. Мне нравится такая молекулярная кухня, поэтому кино мне сейчас очень интересно.
Странное и интересное мхатовское братство случилось в «Наступит лето» — сразу несколько ключевых актёров закончили Школу-студию МХАТ. Что это, случайность? Братство по вузу, воплощённое на экране? Любите ли работать с однокурсниками?
Микита Воронов: У нас, конечно, нет мхатовской мафии. И хотя кастинг был большой, каким-то счастливым образом совпало, что, действительно, каст сложился из коллег-студийцев. Это большая радость, чувствуется что-то нежное, своё, родное, от этого не убежать. Это и смешно, и нежно одновременно. Я очень люблю что Дениса (Денис Хохрин — выпускник Школы-студии МХАТ, мастерская В. А. Рыжакова. — Прим. ред.), что Никиту (Никита Оносов — студент 4-го курса Школы-студии МХАТ, мастерская В. А. Рыжакова. — Прим. ред.), что Маркушу. С Марком мы вообще однокурсники (Школа-студия МХАТ, Мастерская М. С. Брусникиной и С. А. Щедрина. — Прим. ред.)
У вас есть короткометражка «Май нулевого», также снятая режиссёром Кириллом Султановым. С неё и началось ваше сотрудничество?
Микита Воронов: Да, с неё всё и началось, наверное. Это был короткий метр, где мы как раз играли с Тиной Стойилкович, исполнительницей роли Саши в «Наступит лето». Это была дипломная работа Кирилла в Московской школе кино. Это очень сильный проект, у него хорошая фестивальная история, были успехи, до сих пор собирает призы, и, я очень надеюсь, он скоро появится на стриминге. В нём был заложен фундамент того, что случилось в «Наступит лето».
Как работаете над ролью? Сценарий, личные репетиции, разговоры с режиссёром, сцены с партнёрами? Это процесс хронологический или, как обычно в кино, разбитый на произвольные съёмочные дни? Важно ли вам вносить театральные техники работы над ролью в кино?
Микита Воронов: Для меня важно то, что в кино очень ответственно надо отнестись к предварительной подготовке. Нужно провести большую работу до, чтобы правильно зайти в начало съёмочного процесса, учитывая, что нет хронологии. Надо заходить в начало уверенным и готовым. В «Наступит лето» в первый раз я понимал, что мне нужно держать арку героя полтора часа. Нужно было заранее понимать, что происходит и произойдёт, выстраивать ключевые точки существования, сделать подробный разбор роли, чтобы понимать, где и каким я должен быть. Но не скажу, чтобы это идеально получилось с первого раза, есть к чему стремиться. Но мне стало ясно, как это работает.
Смотрят ли фильмы с вашим участием ваши родственники — мама, папа? Чей фидбек важен для вас?
Микита Воронов: Когда кино выходит, родители, конечно, смотрят и гордятся мной, у нас прекрасные отношения, поддержка, понимание. Они следят за моими творческими успехами, их радость для меня важна. У меня нет какого-то человека, дающего мне фидбек, я просто занимаюсь любимым делом. Просто очень клёво, что есть возможность это делать, и хочется продолжать сниматься, чтобы это развивалось. Мне нравится просто быть в разных жизненных обстоятельствах, переживать их, играть разных героев, исследовать их. Быть актёром — это же очень клёвая точка для исследования жизни. Мне 22 года, я очень хочу понять, что происходит. И эта профессия очень помогает, это работа-исследование.
То есть вы — актёр-учёный?
Микита Воронов: Конечно! Нас, собственно, этому учили. В мастерской Брусникиной мы занимались документальным театром и техникой вербатима. Мы учились в каждом прохожем найти зерно, суть, человеческую глубину. Это помогает забыть про своё «я» и увидеть, что мир удивителен, сколько в нём интересных людей со своими судьбами. Работа исследования в том и заключается — она позволяет тебе увидеть, насколько мир многогранен, как он прекрасен. Я очень рад заниматься этим.
Как я это понял? Я решил для себя, что моя задача — быть хорошим человеком, любить людей, находить в каждом свет, всех прощать и принимать, а мне ещё за это платят. Мне кажется, очень удобно!
Какие фильмы ждёте как зритель в этом году?
Микита Воронов: Мне интересна новая «Дюна», интересна «Анора» — посмотреть, как братик сыграл, может быть, нормального «Брата 3» — то есть такой энтертейнмент. А ещё хочется увидеть кино, в котором я сам снялся года три назад. Это короткий метр, он, возможно, не для публичного просмотра. Этот фильм здорово архивирует мгновения — мне там было 18 лет. Интересно посмотреть его как домашний архив. Когда-то приезжал в Россию чувак из Америки и снял короткий метр про подростков, а сейчас очень тщательно его монтирует, скрупулёзно относится к своей работе.
