Наконец-то любители кино дожили до того времени, когда крупные кинофестивали в условиях жесточайшей конкуренции стали выбирать фильмы открытия не по принципу «не жалко пропустить ради банкета», а те, которые можно смотреть и обсуждать. Берлинале открылся фильмом «Такие мелочи» с Киллианом Мёрфи в главной роли. При том что это не самая сильная картина в фильмографии артиста, игра его в ней всё равно достойна тёплых слов. 77-й Каннский фестиваль открылся фильмом Квентина Дюпьё «Второй акт». Учитывая тот факт, что ещё не демонстрировалось большинство картин киносмотра, всё равно можно сказать, что выбор сделан очень метко.
Если бы речь шла не об искусстве кино, а о писательском мастерстве, про Квентина Дюпьё можно было бы сказать — «острослов». Но создадим новый термин — режиссёр-островзгляд, который позволит отметить невероятное чувство юмора Дюпьё. И прежде всего в отношении тех, кого принято называть людьми искусства. А таких в Каннах собралось сейчас немало.
Начинается фильм с появления автомобиля, который движется в предрассветной дымке. Когда остановится, из него выйдет человек в состоянии стресса и трясущимися руками, путаясь в коде охраны, откроет небольшой ресторанчик. Тот находится на природе, вдали от шума городского и так и называется — «Второй акт». Причём когда нервный владелец, он же официант, Стефано зажигает вывеску с этими словами, уже никаких титров о названии картины не нужно. Щелчок — и что-то зажигается вспышкой и в сердце самого зрителя.
Далее мы видим героев фильма, двух молодых людей Давида и Вилли (Луи Гаррель и Рафаэль Кенар), которые идут по дороге и обсуждают девушку Давида Флоранс (Леа Сейду). Она ему надоела, он жалуется на Флоранс другу, который живёт с мамой и вообще неуверен в себе. Давид просит по-дружески вмешаться в отношения и помочь. Друзья ссорятся. По выражению Вилли, они вообще живут в разных мирах. Зритель не успевает втянуться в процесс, как... оба артиста ломают четвёртую стену. Казалось бы, невинная фраза, мол, мы же тут не одни, про нас снимают кино — и тут же второй план заменяет первый. Второй акт появляется во вступлении. Зритель оказывается в двух измерениях — вот артисты настоящие, а вот они — такие, какие за кадром. Какому верить? Какой мир реальный?
В это время в кадре возникают и другие артисты фильма — Флоранс и Гийом (Леа Сейду и Венсан Линдон). Она — его дочь и предлагает познакомиться с её молодым человеком. Или же — просто они коллеги по съёмочной площадке, которые тоже ожесточённо спорят. Но уже на другую тему. Гийом-артист не хочет сниматься в фильме третьего сорта. Тем более когда мир вокруг так нестабилен. Леа-Флоранс взывает к его профессионализму в разных выражениях — например, призывает обратиться к истории «Титаника» — музыканты до конца играли на тонущем корабле. Ещё одна ссора в кадре. Зритель снова увлечён, и вдруг выясняется, что Гийома приглашает к себе на съёмки режиссёр с мировым именем. Он на волне будущего успеха быстро меняет своё решение и из капризной кинозвезды мигом превращается в любящего папашу.
«Да не путай ты в нём мужчину и актёра», — говорит герой Гарреля героине Сейду, пытаясь её утешить. Легко сказать — не путай! Весь фильм — путаница не просто большая, но ещё и очень смешная. При этом и философская, потому что за смехом у Дюпьё стоит попытка создания острой сатиры на современное общество. Обсуждаются весьма горячие и порой деликатные темы — как быть терпимым и толерантным, как отвечать на домогательства, как относиться к тем, кто не похож на тебя и не разделяет твои ценности. В этом плане выбор фильма открытия отборщиками Каннского кинофестиваля более чем точен.
Прежде чем фестиваль начал свою работу, оргкомитет разослал всем участникам (а это 35 тысяч человек из 160 стран мира), в том числе и прессе, письмо-декларацию о том, что фестиваль заботится о ценностях свободы и гуманизма, и это — принцип, которым он руководствовался всегда.
В письме также говорилось, что киносмотр не просто выступает против различных домогательств, но и «проводится в рамках борьбы с сексуальными домогательствами и насилием во время проведения мероприятия путём создания специального подразделения по оказанию помощи». Всем гостям и участникам дан номер телефона, по которому можно позвонить и пожаловаться на нарушение личных границ. «Фестиваль намерен бороться со всеми формами дискриминации и поддерживать атмосферу доверия, которая является профессиональной, тёплой и дружественной», — это тоже говорится в письме.
И... тут же на открытии фильм «Второй акт» — как расширенная иллюстрация к этому посланию. Потому что там тоже артисты — и массовка, и звёзды первой величины — обсуждают все вышеназванные темы. Нервный Стефано, с которым мы знакомимся в начале фильма, оказывается начинающим «старлетом» — от слова «стар» — он впервые в жизни снимается в кино. Все эти люди проживают на экране сразу несколько жизней. Их образ в кино, в фильме, который снимается по сюжету, и то, что они из себя представляют в реальной «экранной» жизни. Но есть же ещё и настоящая жизнь этих же артистов!
Всё у Дюпьё так узнаваемо для тех, кто варится в мире кино или приближался к нему в своей жизни ближе, чем на условный метр . А для тех, кто верит в могущественную силу экранного образа и строит по ней свои жизненные истории, Дюпьё и его артисты словно поясняют: неплохо бы снять розовые очки и немного разочароваться — принцип «Не сотвори себе кумира» должен действовать. Актёры — это реальные люди со своими особенностями, достоинствами и недостатками. И сам фильм не устаёт им об этом напоминать.
Неожиданная перекличка картины с победителем Канн прошлого года — фильмом «Анатомия падения» — вложена в уста персонажа Гарреля и звучит так: «Люди верят в ту реальность, в которую хотят».
Ещё одно пересечение с этим же фильмом и с самим открытием Канн-2024 звучит в диалоге про собаку. Как видели уже все, кто следит за фестивалем, на ступеньках лестницы Дворца фестивалей на красной дорожке появился пёс Месси, словно пришедший из фильма «Анатомия падения». В картине же Дюпьё два героя ведут разговор о том, стоит ли заводить в доме собаку или нет. Причём это камень преткновения в отношениях двоих. «Собаки — это жизнь!» — восклицает один из них. И это переносится ещё и словно на всю программу фестиваля в целом — в ней сразу несколько картин, посвящённых собакам.
Квентин Дюпьё сумел посмеяться в картине «Второй акт» и над самим собой. Видели бы вы, как он представил режиссёра «фильма в фильме». Не просто так, а используя новомодный искусственный интеллект в кино (значительная часть дискуссий на каннском кинорынке «Марше дю фильм» посвящена этому вопросу, более того — в Каннах в этом году пройдут испытания новой камеры с искусственным интеллектом — её собираются использовать при освещении Олимпийских игр в Париже).
И снова всё узнаваемо, и снова смеётся зритель, не подозревая, что и это ещё не всё, что Дюпьё в итоге поднимется на шекспировскую высоту, где смешает комедию с драмой резко и прямо в лоб. Это как если бы во фразу «Весь мир — театр, а люди в нём актёры» вмешался знаменитый монолог короля Лира. В итоге ошалевшему зрителю останется только переваривать предложенный режиссёром финал и, застыв, смотреть на символ вечности и бесконечности кино, которым заканчивается новая работа Дюпьё. Кто смотрел предыдущий фильм режиссёра «Даааааали!», который как раз сейчас идёт в российском прокате, тот помнит, по какому бесконечному коридору идёт творец и гений. Это тоже поначалу кажется очень смешным.
