1 мая в российский прокат вышел «Сёрфер» — знойный австралийский триллер о злоключениях героя Николаса Кейджа, чей сёрфинг обернулся трипом по волнам безумия. Премьера фильма состоялась на 77-м Каннском кинофестивале в рамках «Полуночных показов». Подробнее об этом психоделическом триллере — в рецензии Карины Назаровой.
Всё в жизни героя Николаса Кейджа летит к чертям — брак, отцовство, работа. Чтобы не свихнуться под Рождество, он решает исполнить давнюю мечту, ради которой когда-то вернулся из Калифорнии в родную Австралию, — выкупить дом отца в Лунной бухте, вблизи бархатного австралийского берега, чьи волны нежнее женских объятий. Впервые за долгие годы он приезжает на любимое побережье вместе с сыном (Финн Литтл) — посёрфить и поглазеть на особняк с океана. Но злобная стая бандюг-сёрферов прогоняет их с пляжа, рыча: «Не местный — не сёрфишь».
Шайкой «бухтовиков» и всей землёй в округе заправляет Скалли (Джулиан МакМэхон, тот самый Коул из «Зачарованных») — осатанелый гуру, воспитывающий из слюнтяев «настоящих мужиков». Герой Кейджа, может, не из их числа, но сдаваться не намерен. Назло шпане он поселяется на парковке в чёрном «лексусе», надеясь не прокараулить дом в ожидании звонка из банка. С каждым часом жара отщипывает кусочек от его рассудка. Аккумулятор сел, вода закончилась, сёрф украли, обувь, телефон и машину — тоже. Сколько времени прошло, точно уже и не скажешь, сколько крыс будет съедено — не предугадать. Вот и местный бездомный (Николас Кассим), точащий оставшиеся два зуба на «бухтовиков», уже не кажется герою безумцем, скорее — отражением его недалёкого будущего.
Герой Кейджа будто попадает в четырёхмерное пространство — его прошлое, настоящее и желаемое будущее существуют одномоментно в припадочном мираже, вызванном солнечным ударом.
Режиссёр-ирландец Лоркан Финнеган обычно снимает концептуальные хорроры («Вивариум», «Без имени») о героях, вырванных из реальности и столкнувшихся с непознаваемой жутью. В «Сёрфере» тоже раскручивается мотив изоляции и чужести, но, в отличие от прежних лент, эта — в прямом смысле зубастый комедийный триллер. Финнеган восстанавливает утраченную эстетику озплуатэйшна — новой волны эксплуатационного австралийского кино 1970-х. Хулиганское течение славилось безрассудными трюками, обнажёнкой, насилием и безудержной маскулинностью. Австралийские и приезжие постановщики, проходя с камерой по выжженному солнцем ландшафту, искали за декорациями цивилизации её первобытную основу, выстраивая сюжеты вокруг конфликта агрессивного человеческого нутра и опасной природы, выживания в безбашенном социуме и в экстремальных условиях.
Скажем, в «Обходе» Николаса Роуга сестра и брат бредут по пустыне и примыкают к аборигенам после того, как их папаша сошёл с ума, поджёг тачку и самоустранился. «Опасное пробуждение» Теда Котчеффа кажется даже более очевидным референсом для «Сёрфера». По сюжету простой учитель по дороге в отпуск попадает в австралийскую деревню, где предаётся пьянке и азартным играм, выпуская дремлющую ярость на волю. К финалу он вляпывается в неприятности по самые уши, получает по «башне» от местных и кенгуру, лишается всего, зато обретает животный лик взамен надоевшего человеческого.
Подражая ози-фильмам, «Сёрфер» сталкивает порядочного парня с отбитыми хулиганами, доводит героя до сумасшествия и сюрреально трипует. Рифмы волн образуют ритуальный ритм, трупы из прошлого оборачиваются мертвецами из будущего или наоборот. Оператор Радослав Ладчук работает с насыщенными цветами, экзотикой и сверхкрупными планами, делающими стычки плотнее и стирающими грань между реальностью и галлюцинацией. Герой Кейджа будто попадает в четырёхмерное пространство — его прошлое, настоящее и желаемое будущее существуют одномоментно в припадочном мираже, вызванном солнечным ударом. Из-за джамп-катов, повторяющихся встреч и дупликаций Кейджа, которые можно собирать, как ящериц, по пляжу, парковке и острым мысам, ни мы, ни персонаж уже не можем достоверно сказать, кто он вообще такой и откуда взялся.
Как «Опасное пробуждение», «Сёрфер» срывает покровы культуры, выскабливает мужскую суть, агрессивную и тяготеющую к доминированию, но всё-таки не даёт никакого социального комментария, хотя он и напрашивается. Дух пляжа освобождает «бухтовиков» от строгих костюмов юристов, риелторов, шерифов, смывает социальные маски уважаемых богачей и отцов, вода и песок подтачивают их животные инстинкты. Режиссёр Лоркан Финнеган и сценарист Томас Мартин доводят токсичную маскулинность до такого абсурда, что она уже не умещается в допустимые пределы рефлексии, становясь палящим комедийным гэгом и иррациональной первобытной силой, толкающей нарратив в пасть безумия.
«Сёрфер» не держится за сюжет, жанр, психоанализ, критику и даже своё название — это кино про чистый вайб.
Будучи в шаге от заветной мечты, герой смотрит на неё через бинокль. Инструмент хичкоковского саспенса — яркий штрих в портрете персонажа, беспомощно направляющего взгляд к недостижимому океану и потерянному раю детства. По идее, чтобы вписаться, герою всего-то нужно соединиться со своей первозданностью. Вот только его истинная природа испещрена травмами и бьётся в отчаянии — она обезвожена, голодна, ограничена и ослеплена солнцем. Идентичность персонажа до самого финала подвергается новым нападкам. Его безымянность — не просто симптом утраты себя, но и тонкий приём, позволяющий зрителю проецировать в мутное психоделическое измерение любое лицо и имя, включая собственные. Особенно если чувствуешь себя таким же потерянным в мире лузером, неспособным поймать волну или хотя бы накопить на отпуск.
Николас Кейдж уже давно работает только с независимыми авторами и дебютантами, которые ценят его талант и экстравагантность. У Финнегана актёр достигает новых граней доступного ему безумия, выжимает себя до капли, впиваясь в экран сильнее, чем в «Поцелуе вампира». К своей коронной экспрессионистской мимике он подключает белоснежные зубы, обгоревшую кожу, кровавые глаза, босые ступни, потное тело. Щедрый актёр дарует «Сёрферу» волны эмоций и взбивает трёхстраничный сценарий в трагикомический шторм.
Финнеган сохраняет парочку ценных метафор для более глубокого погружения, вынося на берег мифический троп «возвращения героя домой», темы отношений в мужских сообществах, конфликт отцов и сыновей, реальности и ожиданий. Чтобы не захлебнуться в скуке размышлений, режиссёр меняет сценарную внятность на интуитивную психоделию. «Сёрфер» не держится за сюжет, жанр, психоанализ, критику и даже своё название — это кино про чистый вайб, восприятие, яркие психофизические ощущения, ящериц и паучат, ползущих по деревьям, и волны, что под звуки шиммерных композиций Франсуа Тетаза ностальгически погружают героя в детство, а зрителя — в транс. После «Сёрфера» выходишь из кинотеатра загоревшим, обожжённым, вымотанным — на волне, хотя до океана так и не добрался.
