Ксения Ильина рассказывает про фильм, в котором одно шуточное пари круто изменило жизнь всех причастных. Новая работа Ильдико Эньеди, постановщицы великолепной картины «О теле и душе».
Высокий крепкоплечий блондин с задумчивыми глазами курит на борту корабля, перемещается из каюты в каюту, проверяет, всё ли там на своих местах. Это Якоб (Гийс Нейбр), капитан грузового судна, привыкший жить от рейса к рейсу. Однажды, будучи на большой земле, на которой он обычно не проводит много времени, Якоб встречается с давним товарищем. В шутку говорит, что брак — дело важное, вспоминает слова судового повара о том, что от болей в желудке помогает брак, и решает жениться на первой, кто войдёт в двери кафе. Импозантная пожилая дама почти переступает порог, но судьба отводит её в сторону от пути Якоба. Приятели смеются, а следующей за столик сядет Лиззи (Леа Сейду) и закурит сигарету в ожидании опаздывающего компаньона. Якоб подойдёт и попросит её стать его женой. Через неделю эти двое вступят в длинный, странный и роковой брак. Начало довольно эпатажное — но главные страсти ещё впереди.
Новый фильм венгерки Ильдико Эньеди, победившей на Берлинале-2017 с фильмом «О теле и душе», снят по роману Милана Фюста «История моей жены: воспоминания капитана Шторра». С этим фильмом Эньеди в 2021 году впервые вернулась в каннский конкурс, где в 1989-м награду получил её первый полный метр «Мой XX век». От символизма «О теле и душе» в «Истории моей жены» осталось мало — режиссёрка с головой уходит в романный первоисточник, пожалуй, даже слишком примерно следуя заветам литературного жанра.
Эпопейное по хронометражу, воссозданному антуражу и событийному размаху кино Эньеди на удивление смотрится вполне захватывающе. Событий, укомпонованных в почти три часа экранного времени, хватило бы и на несколько серий. В то же время тут нет духоты исторического фильма, как это часто бывает в современном кино, которое очень хочет одновременно и быть духом ушедшего времени, и оставаться невероятно актуальным. От придумывания собственных историй Эньеди уходит к чужому роману, однако узнаваемые визуальные находки, раскиданные по всем её картинам, найдутся и тут.
Ильдико Эньеди как режиссёрка обладает ценным талантом. Она умеет показывать чувства и настроения своих героев через случайные, необязательные подробности внутри кадра — например, через отражения в зеркалах и стёклах. Промежутки времени и массивы эмоций способны схлопнуться до жеста и взгляда. Так, Якоб пристально наблюдает за Лиззи в зеркало, когда она уже после свадьбы флиртует с очередным воздыхателем (Луи Гаррель), и мы точно знаем о той тяжести, что лежит у него на душе. Или он сам не отрывает взгляда от лица молодой пассажирки своего корабля, которая смотрит на него сквозь окошко закрытой двери. Зритель понимает — это взгляд той преданности, которую никогда не подарит ему жена. В такие моменты в монтажные склейки просачиваются новые смыслы, о которых умолчала предыдущая сцена и о которых не будет явно сказано в следующей. И когда Лиззи говорит Якобу, что хочет видеть в нём не «правильного мужчину», а в меру коварного соблазнителя, — зритель об этом тоже уже знает. Слова лишь подтверждают то, что было сказано прежде — без их помощи.
Название фильма Эньеди — его главный обман. «История моей жены» — конечно, никакая не история Лиззи. Как ни посмотри на этот ход: будь он намеренным авторским актом или же досадным драматургическим просчётом, зритель сосредотачивается на судьбе Якоба, переживает за него, чувствует себя обманутым или желанным вместе с ним. Героиня Сейду тут лишь для того, чтобы подсвечивать лучшие и худшие качества мужа, выводить его из пассивности, которая так свойственна капитану на суше. Сама Лиззи, к зрительской досаде, дана как персонаж, определяющийся скорее через свою верность мужу — или через отсутствие таковой. Мотивы её действий сложно обнаружить в самом теле фильма — это то, что остаётся всегда вне его пространства, равно как и то, что Лиззи делает за пределами их общей с Якобом квартиры. Это пространство умолчания.
Но тем не менее без Сейду это кино не получилось бы. Она идеально подобрана на роль — уже сама её внешность кроткого ангела с хитрым взглядом работает безотказно. Но это, конечно, не все. Сейду как актрисе доступен большой диапазон эмоциональных полутонов, и она мастерски им пользуется. И вот он, наконец, скудный подарок, потерянный символизм: бушующая водная стихия в фильме — это символ непокорности Лиззи. Да это, собственно, и всё, что мы знаем об этой молодой женщине. Океан для капитана Якоба оказывается более понятным, чем возлюбленная.
Изысканные, прекрасно воссозданные декорации того волшебного времени 1920–30-х годов, когда Европа замерла в экстазе перед страшной катастрофой, — весомое достоинство повествования. Хочется вместе с моряками пройтись по залитой солнцем корабельной палубе или усесться за столик парижского салона и заказать бокал красного вина, прислушиваясь к звукам рояля. Мир фильма Эньеди тактилен, ко всему в нём хочется прикоснуться, вдохнуть запах моря, табака и духов, что привозит для Лиззи Якоб. И в конце концов, после такого путешествия сквозь время хочется дать фильму зелёный свет: у Эньеди получилось страстное, пусть и слегка устаревшее кино о том, как именно любовь делает человека слепым. А ещё, кстати говоря, и о том, что печально известные «токсичные отношения» существовали задолго до того, как стали ярлыком, застывшим на губах.
