В российский прокат выходит фильм «Земля кочевников» — победитель Венецианского кинофестиваля и сильный претендент на премию «Оскар». Андрей Карташов рассказывает про картину Хлои Чжао, в которой героиня Фрэнсис МакДорманд «снимается с якоря» и отправляется в вынужденное путешествие по Америке, коллекционируя по дороге встречи, истории и важные разговоры.
«Земля кочевников» Хлои Чжао начинается с предуведомления: в 2011 году закрылся гипсовый завод, градообразующее предприятие Импайра, штат Невада, вследствие этого сам город был упразднён. Ферн прожила в нём много лет, а теперь покидает это место, отправляясь в неизвестность. Но не теряет оптимизма и добродушия — на потогонке склада Amazon перед Рождеством, на сборе урожая свёклы в Небраске, на чужой частной парковке: Ферн ждёт, что её попросят убрать свой фургон, но незнакомая женщина просто предлагает ей согреться. Ферн отказывается спать под крышей: фургон она считает своим домом. «Я не бездомная, просто у меня нет жилья», — объясняет она дочери знакомой.
Некоторые популярные в России мыслители противопоставляют континентальную, кочевую «евразийскую» цивилизацию прибрежной и оседлой «атлантической», но правда состоит в том, что именно в США в большей степени сохранилась присущая человеку охота к перемене мест. Как справедливо замечает одна из героинь, образ жизни Ферн вписан в американскую традицию. Сначала путешественники стремились к фронтиру, потом колонизация в общем завершилась, но на месте пионеров появились так называемые drifters — люди, путешествующие по стране в поисках случайных заработков. Культура индивидуализма не обещает богатства, но даёт свободу передвижения: у Ферн, как и других людей, встреченных ею на пути, «нет жилья», но есть автомобиль.
Но дело не только в традиции, ведь решение героини жить на колёсах — вынужденное. А то, что она не пытается осесть в другом месте, — это отказ, выход из логики структур, определяющих современную жизнь. Судя по тому, что мы знаем о Ферн, её вряд ли когда-то увлекали обещания капитализма, но она всё равно была ими обманута, когда жертвой экономической оптимизации стал целый городок, где она жила с мужем. Ферн ищет другой способ жить и находит его в сообществе «кочевников» с харизматичным лидером Биллом, ведущим популярного YouTube-блога. Картины лагеря кочевников, показанные в фильме, довольно-таки идиллические, напоминают о мысли философа Жиля Делёза, для которого «номадизм» был центральной метафорой в его описании современного человека. Делёз заметил, что в современном мире люди образуют малые сообщества — например, субкультуры — которые анархически противопоставляют себя большому миру, разрушая прочность действующего порядка. Такую модель — причём в её радикальном виде — выбирает для себя и Ферн.
Действие «Земли кочевников» отнесено к недавнему прошлому, когда была написана книга-первоисточник журналистки Джессики Брудер. Это 2011 год — время после очередного финансового коллапса, оставившего без средств многих американцев. Кризис был спровоцирован «пузырём» на ипотечном рынке, и это удивляет Ферн: «Зачем вы убеждаете людей покупать дома, которые они не могут себе позволить?» — спрашивает она у мужа сестры, успешного агента по недвижимости. Сколько человеку земли нужно? В фильме редко впрямую обсуждают политику и экономику: Чжао интересует именно человеческое измерение истории, и те вопросы, которыми задаётся она, — скорее такие, толстовские.
С этим и связаны многочисленные успехи «Земли кочевников» («Золотой лев» фестиваля в Венеции, «Золотой глобус» лучшей драме, и, скорее всего, к этим регалиям добавится «Оскар» за лучший фильм). О борьбе политиков в Вашингтоне говорят и пишут гораздо больше, чем о том, что происходит за кулисами этой гонки. Задним числом политологи объясняют эпоху Трампа именно очередным кризисом, после которого в больших городах провалился анархистский проект Occupy, а обитатели американской глубинки ощутили себя ненужными, забытыми, потерянными среди пустошей великих равнин. Жители побережий называют места, где разворачивается действие фильма, flyover states — «перелётными штатами», которые видишь только из иллюминатора самолёта, следующего с восточного берега на западный.
Фильм Чжао уходит от разговора об ответственности и никого толком не винит, но возвращает с борта самолёта на землю — к соли земли. Внимательность режиссёрки нельзя не оценить, как и её такт: большинство персонажей играют не нанятые в Голливуде люди с большими зарплатами, а подлинные американские кочевники. Это решение снимает с Чжао возможное обвинение в эксплуатации темы, ведь она даёт голос своим подлинным героям. Это же даёт ей индульгенцию к сентиментальности. Во всём сюжете фильма нет ни одного отрицательного или хотя бы просто неприятного персонажа; разве что риэлтор не вызывает желания с ним пообщаться. Когда подлинные люди рассказывают о том, как потеряли дом и стали бродяжничать, кажется не очень уместным пенять на душещипательную музыку за кадром. Но всё-таки надо отметить, что эти истории в таких настойчивых эмоциональных подсказках не нуждаются.
Да, Хлое Чжао на «Оскаре» зачтётся её безупречная этическая позиция, но режиссура здесь не всегда столь же сильна. Монологи собеседников Ферн в некоторые моменты напоминают стилистику документальных фильмов Netflix. Значительную часть хронометража занимают кадры, похожие на затянувшиеся перебивки между сценами: под тот же сентиментальный саундтрек МакДорманд ходит по прерии или по морскому берегу и молча смотрит в пространство (есть момент, где она рассматривает старые фотографии: и вовсе запрещённый приём). Увы, у Чжао нет других средств сообщить нам психологическое состояние героини, кроме таких банальных, и даже необычайное богатство мимики МакДорманд оказывается недостаточно информативным. Можно было рассказать о Ферн гораздо больше, подробней показав её в быту или в дороге (как ни странно, в «Земле кочевников» очень мало движения), или придумать ещё что-нибудь. Но Чжао завораживает фигура человека на фоне одинокого пейзажа — в голом пространстве свободы — «там, где бродит бизон», как поётся в старой американской песне.
