4 сентября на Kion выходит док с многообещающим названием «Секс в СССР». Снял картину Никита Кононов — режиссёр игрового и документального кино. В последнем он успел исследовать тему цифрового искусства в России в короткометражных «Техношаманах и медиапророках» и создание культурных кластеров на территории бывших промышленных пространств в полнометражной «Мануфактуре культуры». В новой работе, заручившись поддержкой Даниила Воробьёва, Ольги Зайцевой и прочих экспертов по теме, он изучает тему секса в Советском Союзе. Кинокритик Елена Зархина рассказывает, что из этого получилось.
Есть такой старый советский анекдот: «Как будут делать детей при коммунизме?» — «При помощи пара и электричества. Пара остаётся одна, электричество выключается, а всё остальное — как и при социализме». Подобные анекдоты звучали регулярно, правда, на кухнях, не на людях. Потому что шутки про секс были, а секс, как известно, в Союзе… был в дефиците. Собственно, с уже набившей оскомину фразы про то, что в «Союзе секса нет», проект Кононова по сценарию Когершын Сагиевой и Анны Спицыной и начинается. Ставшее крылатым выражение принадлежит Людмиле Ивановой, представительнице «Комитета советских женщин». В 1986 году во время телемоста с США, в рамках которого обе стороны знакомились с укладом жизни друг друга, американка задала вопрос: «У нас в стране вся реклама связана с сексом. А у вас как?» Иванова незамедлительно и несколько неуклюже ответила, что «секса у нас нет и мы категорически против этого». На фоне её тут же поспешили поправить другие женщины: секс, конечно же, есть, а вот сексуализированной рекламы нет. Но история запомнила только первую часть ответа, и так возник один из самых известных мифов, что с плотской любовью, как и с бумагой, в стране напряжёнка.
Документальный «Секс в СССР», взяв эту мысль за аксиому, предлагает разобраться, как дела с сексом обстояли на самом деле. Для этого авторы картины придумали следующий формат. Артисты Даниил Воробьёв и Ольга Зайцева отыгрывают игровые сценки из сексуальной жизни советских пар, параллельно задаваясь сокровенными вопросами об «этом». Эпизоды с ними чередуются с мнением экспертов — например, историка и писателя Льва Лурье или писательницы и журналистки Арины Холиной. А третий ряд героев занимают живые свидетели «событий»: обычные и, что немаловажно, возрастные (то есть заставшие Союз) герои, решившиеся рассказать о личном отношении к сексу. В их числе проституированная женщина, оказавшаяся в «профессии» из-за пережитого в 13 лет изнасилования. Просто очень сексуально активная героиня с высоким либидо и гордо проговоренным вслух рекордом «у меня было 100 мужчин». Вдова, живущая более скромной половой жизнью и активно осуждающая всякий разврат, потому что так её воспитали. И темнокожий мужчина, рождённый советской женщиной от приезжего студента из Африки. Папа быстро вернулся на родину, маме мальчик стал тоже не нужен, как и вроде бы мультикультурному обществу, далёкому от принципов дайвёрсити и «расовой слепоты».
Читайте также: Как секс исчез и вернулся в кино
Вместе на протяжении 58 минут участники «эксперимента» пытаются разобраться во всех сферах половой жизни времён строительства коммунизма. Где-то — через откровенные признания, где-то — через игру и харизму приглашённых артистов, аватаров расхожих общественных архетипов, где женщинам ничего нельзя, а мужчинам очень хочется. Где-то — с помощью хроники, готовой всегда прийти на помощь живым доказательством того, как раньше жили и кого любили порядочные советские граждане.
В эпизодах с актёрами картина по большей части работает через юмор: лирический герой в исполнении Даниила Воробьёва, который здесь откровенно дурачится, много иронизирует, высмеивая запреты и запрещая запрещать. Например, обращаясь к аудитории, персонаж произносит слово «секс», которое тут же глушится цензурным запикиванием. Герой старается говорить громче пика, опережая его в скорости, но всё напрасно. Как и в советскую эпоху, слово «секс» на экране вновь табу. В этом смысле проект кажется не столько просветительским, сколько всё тем же советским анекдотом, когда проговорить что-то злободневное прямо удавалось через юмор.
А вот к серьёзной и более теоретической части фильма возникают вопросы. 58 минут (это даже не полноценный полный метр) — немыслимо мало для выбранного исследования. Как было бы мало и двух часов. Тема секса в СССР не только долго оставалась запретной, но ещё и многогранна, сложна, в ней миллион мифов и этапов внутренней эволюции: от всеобщей раскрепощённости, когда оргии не считались чем-то зазорным, до прихода к власти большевиков, сперва продвигавших секс-просвет в массы, затем табуировавших тему, образовав тем самым огромную проблему с сексуальным образованием в обществе, которому и так многое запрещалось.
Идеальный хронометраж и формат для подобного исследования — полноценный сериал, разбиваемый на главы, исторические вехи и отношение к теме властей, а следом и населения — фрустрированного и пристыженного. В своей книге «Секс был. Интимная жизнь Советского Союза» Рустам Александер собрал под одной обложкой куда более основательное исследование полового воспитания времён Союза и привёл реальные истории пробелов в интимном образовании общества. От страха забеременеть от поцелуя и сексуальных девиаций, вызванных общественной стигмой, до не получающих телесного удовольствия супругов, не умеющих понимать желания друг друга и воспринимающих секс как «супружеский долг» — мучительный, болезненный и постыдный.
Короткий, а оттого беглый и поверхностный «Секс в СССР» старается коснуться известных аспектов, но тезисно. В фильме упоминается, но подробно не разбирается, например, тема снохачества, когда отец сына на Руси в отсутствие отпрыска принуждал к половой жизни его супругу, не имеющую ни права на образование, а значит, и на работу, ни собственных денег, чтобы уйти из дома, где её будут подвергать сексуализированному насилию. Нет и глубокого исследования темы проституции в советские времена: мы узнаём, что «интердевочки» писали ценник на подошве, но ничего не узнаём про то, кем были эти женщины, как эта сфера существовала, кем курировалась, чем наказывалась. В той же книге Александера упоминается, как проституированных женщин накануне VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года или Олимпиады-80 задерживали милиционеры и намеренно коротко стригли — такая причёска считалась клеймом позора. Отсюда до сих пор в регионах среди старшего поколения существует стереотип, что коротко постриженная женщина — «гулящая».
В картине Кононова ничего этого нет, но есть набор расхожих фактов и очень быстрый пересказ того, что многим и так известно. Эдакий экспресс-ликбез, или, обращаясь в рамках заданной темы к секс-словарю, — квик, быстрый половой акт в условиях дефицита времени. Из-за этого «Секс в СССР» попадает в ту же ловушку, что и ряд других свежих документальных проектов, посвящённых громким темам, с которыми будто бы некогда разбираться основательно. Так было с недавним доком «Черкизон. Ад и рай современной России» от Okko. Проект представлен как мини-сериал, но это всего лишь три получасовых эпизода, что вкупе представляет собой хронометраж одного фильма. Сказывается то ли нехватка бюджетов платформ-заказчиц, то ли связанные новыми суровыми законами руки авторов контента, вынужденных где-то умалчивать, а где-то изъясняться эзоповым языком-шифром.
Тогда в контексте «Секса в СССР» получается органический итог: сделать фильм про то, о чём десятилетиями запрещалось говорить вслух, и не сказать об этом ничего принципиально нового. В то же время сама попытка поднять важную тему в обстоятельствах, когда снова становится всё больше нельзя, — если и не протест, то заметное усилие как-то разбавить «тишину в эфире». Просто приходится декларировать следующее: это не проект-исследование, а скорее приглашение к изучению темы в других источниках.
