В ограниченном российском прокате — документальный Raving Riot («Рейв у парламента»), посвящённый прошлогодним техно-протестам в Тбилиси. Напомним суть волнений: после жёстких антинаркотических рейдов в грузинской столице (спровоцированных смертями нескольких человек, предположительно, от передозировки неизвестными наркотиками) на площадь к федеральному парламенту вышли три тысячи молодых людей, привезли саунд-систему, диджейский пульт и устроили «антиправительственную дискотеку». Режиссёр Степан Поливанов зафиксировал происходящее на видео и спустя полтора года смонтировал это в полнометражную картину. Алексей Филиппов по просьбе КИНОТВ рассказывает о ней подробнее.
Документальный фильм Степана Поливанова Raving Riot заканчивается чередой видеопортретов всех героев картины в порядке их появления на экране. От деятелей грузинской техно-сцены, которая сейчас пользуется большой популярностью, до политика-националиста и первого министра иностранных дел независимой Грузии.
Получается двойная обманка: фильм, который задумывался как ритмичная одиссея по клубам и студиям музыкального Тбилиси, в итоге оказался хроникой рейв-протеста у здания парламента 12–13 мая 2018-го. Однако есть здесь и третий сюжет, который вылупляется из двух предыдущих: история Грузии как страны протеста, её вечной борьбы за независимость. С окружающими мусульманскими государствами, с многочисленными империями, с Советским Союзом, с собственным правительством и даже согражданами.
Кадр из фильма «Raving Riot», реж. С.Поливанов, 2019 г.
Raving Riot не идёт по мажорной дуге «творческие люди слушают музыку, полиция совершает антинаркотический рейд по важнейшим клубам Тбилиси, молодёжь выходит к зданию парламента, чтобы в формате рейва отстоять свою свободу». Третья глава, эпилог, показывает, что ничего не закончилось, что борьба будет длиться вечно — как в 2018-м, 2003-м, 1989-м, десятки, сотни лет назад. Всегда есть место для шага вперёд.
Любуясь грузинской молодёжью и экспатами, попавшими под местное (в первую очередь — человеческое) очарование, Поливанов и его команда не ограничиваются одной точкой зрения. Как у каждого музыканта, диджея и композитора есть свой стиль и творческий метод, так и у всех героев Raving Riot есть своё понимание, за что и как стоит бороться. Конечно, большую часть времени занимает мир полуночного техно. «Днём страна принадлежит им, а ночь — наша», — говорит один из героев фильма. Заветные клубы и бары находятся в подвалах, в заброшенных домах, куда можно проникнуть, если знать, какую доску отодвинуть. Там идут самозабвенные пляски в неоновой темноте (рэпер Luna сравнивает концерты с древними ритуалами), полуподпольный гедонизм (марихуана будет декриминализована в Грузии только после упомянутого рейва), разговоры об истории, философии, смысле и радости жизни.
Но есть и другая Грузия: жители горной области Тушетия, которые занимаются фермерским хозяйством и не понимают нынешнюю молодёжь или просто тоскуют от размеренности жизни, альтернативщик Tete Noise, который записал 20 дорожек со звуком лошадиного говна (симфонию мушиного жужжания), называющий протестующих «грязью» националист Сандро Брегадзе (тут сложно не вспомнить, как в другой новинке проката, «Джокере», кандидат в мэры Томас Уэйн обозвал бастующих «клоунами»), наконец, Гиоргий Хоштари, первый министр иностранных дел, который вспоминает, сколько раз люди (и он вместе с ними) выходили на площадь только на его памяти.
Кадр из фильма «Raving Riot», реж. С.Поливанов, 2019 г.
Эта полифония мнений долбит с экрана не хуже музыки из акустической системы. Банально проводить параллель между грузинским маем 2018-го и российским летом 2019-го. Предлагать вглядеться в лица протестующих, в то, как их задерживает полиция и как министр внутренних дел Георгий Гахария выходит к молодёжи и извиняется за то, что привело к митингу, повторяя: «Вы — будущее этой нации». Катарсис от этой речи и радостно расходящейся по домам толпы смазывают многочисленные диалоги после: а что изменилось? Может, надо было дальше протестовать?
Вероятно, изменилось не так много — с этим пусть разбираются политологи. Некоторые из участников рейва остались недовольны собой или окружающими, у инициативы рассерженных молодых людей множество противников — от бытовых консерваторов до вполне агрессивных политиков вкупе со «спортсменами и патриотами». И всё же отрадно, что музыка продолжает звучать в унисон свободе, как это было, скажем, с роком хоть в США, хоть в СССР, напоминая, что будущее — дело молодых, лекарство против морщин. Отрадно, что люди собрались в одном месте, увидели лица друг друга, поддались одному ритму, пили из одной бутылки, ощутили себя не полуночными животными, а неким коллективным телом, не штампом «будущее нации», а некой общностью, которая, конечно, никакая не масса, а облако индивидуальностей, как мелодия — аккумулятор нот и созвучий.
Потому, вероятно, катарсис, сходящий пόтом, как после неистовой пляски, и возникает, несмотря на справедливое недовольство: «Кто будет бороться, если не ты?» — и ироничные фразы вроде: «Это Грузия, всех репрессирует полиция, это семейная традиция». Прошлое — это не только источник (иногда фантомной) боли, но и вдохновляющее топливо для будущего. В нём можно откопать вольнолюбивых царей, которые «занимались сексом и вели дискуссии», сегодняшних стариков, которые выходили на баррикады, и многое другое. Ничто не достаточно хорошо, чтобы избежать дискуссии, а значит — эта музыка будет вечной.
