«Райт впервые перестаёт контролировать каждый метр своего киномира и отдаётся на волю иррациональному», — на Венецианском кинофестивале состоялась премьера картины «Прошлой ночью в Сохо» — завораживающего фильма с не менее завораживающей зрителя Аней Тейлор-Джой в главной роли. Ефим Гугнин рассказывает про новую работу режиссёра, которого мы любим за его визуальный стиль, идеальный музыкальный вкус и дар рассказывать истории.
Кадр из фильма «Прошлой ночью в Сохо»
Мечтательная провинциалка Элоиз (Томасин Маккензи) едет учиться в Лондон на факультет фэшн-дизайна и старается не поддаться соблазнам большого города. В компанию сокурсниц она как-то сразу не вписывается: пока те обсуждают Кайли Дженнер и модные бренды, героиня ходит в собственноручно сшитой одежде и слушает ту же музыку, что и её бабушка, — единственный, к слову, родной человек в жизни девочки. Мать Элоиз с десяток лет назад сошла с ума и покончила с собой, оставив дочери в наследство не только увлечение модой, но и предрасположенность к шизофрении: теперь родительница периодически мерещится ей в зеркалах.
После очередной раздражающей студенческой гулянки Элоиз решает переехать из общежития. У сердобольной старушки мисс Коллинз (последняя роль Дайаны Ригг) она снимает видавшую виды комнату, очень подходящую девушке-ретроградке. В первую же ночь Элоиз включает любимый виниловый проигрыватель, прячется под одеяло и не иначе как магией перемещается в Лондон 60-х. Ошарашенная переливающимися огнями Сохо, она заходит в первый же клуб, смотрится в зеркало в холле и видит в отражении не скромную провинциалку, а эффектную певицу Сэнди (Аня Тейлор-Джой). С этих пор Элоиза каждую ночь просыпается в прошлом веке и следит из зазеркалья за жизнью своего новообретённого альтер-эго.
Кадр из фильма «Прошлой ночью в Сохо»
«Прошлой ночью в Сохо» — в принципе кино об отражениях. Прошлое здесь преломляется в настоящем, Томасин Маккензи — в Ане Тейлор-Джой, в лужах и витринах ретро-Лондона мелькают образы из британских шестидесятнических хорроров: от «Подглядывающего Тома» до очевидного «Отвращения» Романа Полански. Истории двух героинь тоже в каком-то смысле зеркальны: пока одна не может найти свой стиль в дизайне, другая борется с патриархальной системой шоу-бизнеса, которому её тело интереснее певческого таланта. Обе в своей борьбе доходят до грани сумасшествия — а, может, и заходят дальше. Обе, в конце концов, стесняются своего настоящего имени (Элоиз просит, чтобы её называли Элли, Сэнди не нравится, когда её кличут Александрой). Вроде бы маленькая деталь, но позже она окажется ключевой: окончательно теряя себя, героиня Тейлор-Джой начнёт каждый раз называться по-разному, в попытках стереть свою личность и представить, будто ужасы жизни происходят не с ней, а с кем-то другим.
То же и с Элоиз: она боится, что может стать отражением своей матери, и потому отказывается от страшного прошлого, принимая новое имя и теряясь во снах о свингующих шестидесятых. Эпохе, которую она сама не застала и потому воспринимает через оптику сладкой ностальгии. Со временем, правда, сновидческий мир Элоиз приобретает всё более натуралистичные и мрачные черты, образы из видений вдруг являются ей в жизни, модные денди 60-х возвращаются в 2020-х жуткими стариками. Сон оказывается кошмаром, но вполне себе реальным — эдаким приветом из прошлого, чью природу Эдгар Райт до конца так и не объясняет.
Кадр из фильма «Прошлой ночью в Сохо»
Что по-своему удивительно: обычно британский режиссёр не любит недосказанностей. Его сценарии настолько полны событиями и так зациклены сами на себе (в хорошем смысле), что там совершенно не остаётся места для интерпретаций и домыслов. В «Прошлой ночью в Сохо» же Райт впервые перестаёт контролировать каждый метр своего киномира и отдаётся на волю иррациональному — не потому, что он, скажем, потерял хватку, того требует история. Мир Элоиз бьётся в прогрессирующем шизофреническом припадке — столь же красивом сколь и пугающем.
«Прошлой ночью в Сохо» может выглядеть как самый «не-райтовский» фильм в карьере режиссёра, но то лишь хитрый обман. Между комедией и ужасами, как оказывается, не так много различий: и теми же приёмами, которыми Райт смешил нас в «Зомби по имени Шон», здесь он создаёт чувство имманентной тревоги.
Кадр из фильма «Прошлой ночью в Сохо»
Фирменные переходы Райта теперь нужны для того, чтобы монтажно связать два времени, сшить их в единое психоделическое пространство: вы не заметите, когда прошлое вдруг проникнет в настоящее, а отражение станет реальностью. Пригождается ему и природное остроумие: «Прошлой ночью в Сохо» не упускает возможности пошутить, когда комедия не мешает хоррору. Наконец, Эдгар тут полноценно раскрывается как великий хореограф и мастер работы с камерой — это с большим отрывом самый красивый его фильм, напоминающий то академическую сдержанность Спилберга, то неоновое безумие условной «Мэнди». В самой впечатляющей сцене он, например, одним дублем снимает танец Сэнди, которая при повороте головы вдруг становится Элоизой, а затем — обратно, и так несколько раз по кругу (заметить, где при этом в кадре склейки, получится не с первого раза). Райту, конечно, не чужды понты — но как уж тут возмущаться, если так хорошо получается?
