В российский прокат вышел фильм «Форма воды» — триумфатор Венецианского кинофестиваля и фаворит «Оскара». Зинаида Пронченко — одна из немногих кинокритиков, кому лента не понравилась. Впрочем, если вам по душе хвалебные рецензии без словосочетаний «вирильные вивисекторы», то у нас есть и такая.
Все критики носятся с «Формой воды», как будто на пожаре, чего только не пишут: новый фильм Гильермо дель Торо — ода любви, гендерному паритету, наконец, изобретательный оммаж старым добрым временам, однако грустная правда заключается в том, что, как и большинство режиссёров-имажинистов, автор «Хеллбоя» и «Лабиринта фавна» превратился с годами в декоратора, которому антураж важнее смыслов. Этой скользкой дорожкой уже проследовали и Тим Бёртон, и Мишель Гондри, и Жан-Пьер Жене, чей скелет стучится, кстати, в «Форме воды» из каждого шкафа.
Недавно мир отмечал двадцатилетие «Титаника», как бы фантастично это не звучало, блокбастер Джеймса Кэмерона — главный референс «Формы воды». Как выглядит сегодня метящая на многочисленные статуэтки Академии сказка о true love? Совершенно точно, значительно хуже. Лаконичная мелодрама Кэмерона, полная апофатического восторга перед стихией, в версии дель Торо обросла стилистическими экивоками, поп-антропологическими выкладками и контрреволюционной идеологией в её худшем изводе — креационизме.
Параллелей с историей Джека и Роуз пруд пруди. С поправкой на ценности развитой демократии. Вместо айсберга любовникам мешают воссоединиться цепные псы холодной войны, классовое неравенство заменено видовым, у Кэмерона старый мир в лице музыкантов «венского оркестра» смывает девятый вал, у дель Торо олдскульный кинотеатр затопит забывшая закрутить краны женщина с особенностями в развитии. Момент оргазма также рифмуется с градусом напора — в «Титанике» — паровой машины, в «Форме воды» — центрального водоснабжения. Наконец, арт-линия, возмутительные в своей китчевости рисунки опять в кадре. Но если Джек бесстыдно воспроизводил на ватмане full frontal пышнотелой Роуз, тем самым как бы намекая зрителю на пришествие модернизма в искусстве, который цензуры не ведает, то герой Ричарда Дженкинса, стареющий одинокий гомосексуалист, ограничивается сообразно нынешним нравам — пуританским наброском затылка Салли Хокинс, никакой объективации, побойтесь профсоюза неосуфражисток.
Вообще, удивительно, конечно, насколько «Форма воды» полна логических нестыковок. Ностальгия по всему, что рекой времени унесло, противоречит феминистскому задору. О чём скучаем в асептическом 2018-м — о патриархате или о песенках французского варьете, полных сексистских коннотаций, из которых состоит навязчивый саундтрек? Боремся за равноправие полов, а откуда тогда спекулятивная рекурсия — имманентная виктимность женского рода у дель Торо ещё и отягощена врождённой инвалидностью (главная героиня глухонемая) и генетической мутацией (она же русалка)? Из лап цисгендерных белых мужчин, проклятых индустрией навеки, её вырывает подводное чудище, само жертва вирильных вивисекторов.
Кстати, в послужившей источником вдохновения для дель Торо «Твари из чёрной лагуны» девушку как раз от чудища спасал храбрый белый доктор мачистских наклонностей. Нисколько не похожее на Ихтиандра существо, зато страдающее эдиповым комплексом, вожделеет Хокинс, выкормившую его куриными яйцами, сваренными вкрутую. Но такой инцест не противоречит актуальным нормам сексуальности (поди не Вуди Аллен, женившийся на приёмной дочери). Более того, дель Торо в «Форме воды» утверждает новую ролевую модель в отношениях полов — сначала договоримся, кто из нас большая жертва, а затем уже сольёмся в экстазе.
Эта политкорректная неразбериха обрамлена в «Форме воды» ретро багетом. Шляпы, плащи, дайнеры и черничные пироги, сплошной мюзикл на малом экране, триумф бессознательного — тоска по прекрасному далёко, канувшее детство режиссёра. Так выглядела реклама крайслера «Империал» 1962 года (время действия «Формы воды») — мама красивая, папа работает, запаркованный перед идеально подстриженной лужайкой хромированный монстр — предмет вожделения героя Майкла Шеннона в фильме. Эту идиллию дель Торо приносит в жертву ради торжества справедливости. Раскуроченный автомобиль, единственный почти антропоморфный персонаж, по которому не грех и пролить слезу под конец картины. Ну, а чего ещё ждать от певца ДПИ дель Торо? В общем, раньше было хорошо, теперь правильно.
