В российском прокате фильм «Суперзвезда» (в оригинале — France) с Леа Сейду в главной роли. История про бойкую, радикальную в своей правде и популярную журналистку, чья светская (общественная, профессиональная) жизнь в определённый момент «ломается». Антон Фомочкин рассказывает подробнее про новую картину Брюно Дюмона.
Во время президентской пресс-конференции Франс де Мёр (Леа Сейду) ведёт себя как строптивая школьница на открытом уроке. Класс, встать, входит Эмманюэль Макрон. Журналисты церемонно вскакивают с мест, Франс, увлечённая случайной беседой, как ни в чём не бывало остаётся сидеть на месте. Ни авторитетов, ни такта, её профессия — резонировать с vox populi. Какой она должна быть сегодня? Безапелляционной. Когда микрофон оказывается в руках Франс, зал замирает, непременно должен прозвучать острый вопрос. «Граждане обеспокоены, общество в кризисе, — вкрадчиво подмечает она. — Вина ваша, господин Президент, выбирайте — легкомыслие это или слабость?» Макрон, оправдываясь, пробубнит что-то маловразумительное.
Делу время, потехе час. Пока президент отвечает, Франс переглядывается и паясничает со своей ассистенткой Лу (Бланш Гарден). Ум, честь и совесть. Такая смелая. Какая радость, что ты у нас есть. Народ доволен, в комментариях восторги. После пресс-конференции Франс вернётся в телестудию провести эфир своего еженедельного шоу. На работе она профессионально заканчивает дебаты упрямых экспертов, напоминая, что время вышло (пора уходить на рекламу), и ездит по горячим точкам, режиссируя видеосюжеты. Дома — изредка здоровается с мужем-писателем Фредом (Бенжамин Биолэй) и маленьким сыном (Гаэтан Амиэль). Пора бы спячке закончиться. Нечаянно задев в утренней пробке скутер араба-иммигранта, Франс поймёт что-то важное, заплачет и больше не успокоится.
«Суперзвезда» в оригинале — «Франция». France = France, героиня = страна. Не воплощение, а продолжение, плоть от плоти Пятой республики. Президент — руководит, правительство — управляет, парламент — законодательствует, Франс — грустит. На протяжении почти полутора часов фильма Леа Сейду плачет, и сложно представить что-то прекрасней, в её слезах — все оттенки беззащитной тоски и печали. Драматургический метод Дюмона — повторение, оно сбивает пафос, размывает границы здравого смысла, нивелирует сиюминутные чувства, низводит к комическому любой серьёзный вопрос. Как отношения с мужем? «Худо-бедно», — огорчённо заметит Франс. «Худо-бедно», — уверенно подхватывает Фред. «Худо-бедно», — произносят с полуулыбкой хором оба. Разве что жизнь не повторяется, просто кажется до боли одинаковой.
Командировки Франс — не театр военных действий, а подмостки абсурда. Для эффектного репортажа она руководит местным сопротивлением, как детьми на утреннике. «Помаши автоматом! Посмотри на солнце! Не получается? Тогда на мои руки!» Франс не смущают бомбардировки, хороший кадр превыше этого, можно и притормозить, оставшись на виду у вражеского дрона. «Суперзвезда» не сатирическое кино, пусть временами и забавное. Культура медиа, журналистская этика, герои Дюмона пару раз лениво спорят на тему, но напоминает это скорее разговор слепого с глухим. Контекст — наряд, такой же, как обновка из бутика Louis Vuitton, Франс носит свою профессию с гордостью и искренне обижается, когда работу журналиста сравнивают с политической агитацией, словно брендовое платье сравнивают с палью. На «гражданке» абсурда не меньше. Реплики, которыми обмениваются второстепенные герои, нарочито бесполезны и утяжелены синонимами, словно, каждый из них боится быть пойманным на повторе и примитивности мысли.
Но простота не порок. Если праведность любого интервью ставит под сомнение съёмка «обраток», когда Франс, озабоченно глядя в объектив, задаёт уже прозвучавшие вопросы невидимому собеседнику, то насупленные будни современного бобо комичны, потому что напоминают шизофренический монолог. Франс неравнодушна к тем, кому от неё ничего не нужно. Семья мигрантов, с которой героиня общается после ДТП, завораживает её гостеприимной бесконфликтностью. На альпийском курорте (антидепрессанте) Франс встречает университетского преподавателя Шарля (Эмануэле Ариоли) и влюбляется. Её новый спутник не смотрит телевизор (а значит, не узнаёт) и говорит на латыни. На мёртвых языках в повседневности можно вести диспут только с самим собой, а значит, никакой пустой суеты. Вот они, чувства (пусть так только кажется), ведь Фред звонит супруге разве что поинтересоваться растратой на семейном банковском счёте.
В Альпах на Франс смотрят только горы. Там спокойно, ведь парижская мирская жизнь по Дюмону — фальшивка, пуста и нелюдима, даже при наличии прохожих, желающих сделать селфи со знаменитостью. В заснеженном лесу, наоборот, никого и ничего нет, только белизна и тишина. Франс кажется, что она существует за счёт чужих взглядов. Оскорбительные обложки жёлтых журналов — взгляд недобрый. Разговор со зрителем посредством прямого обращения в объектив — взгляд доверительный. Герои Дюмона существуют в пространстве экранов, за рулём они не видят ни окон, ни рам, только огромную проекцию мира вокруг. Реальность деформировалась настолько, что стала условностью. Дюмон сцена за сценой повторяет один и тот же эмоциональный всплеск — те несколько секунд, когда равнодушие (цвет лица Сейду намеренно «выбелен», напоминая маску) расходится трещинами и проступает полная душевной боли гримаса обиды (на себя, мир, жизнь). Единственное интересное режиссёру состояние героини — глаза на мокром месте, ведь оно неподдельно. Плачь, Франс, ведь «даже когда ревёшь, красивая», как заметит случайный бродяжка.
С издёвкой относясь к словам, Дюмон выворачивает мелодраматизм наизнанку. «Отвергни меня, но не нашу любовь». Герои «Суперзвезды» несут патетическую околесицу, верят в неё и из последних сил надеются выразить свои чувства. Для этого, впрочем, предназначены только шёпоты и крики, оттого единственный раз, когда Франс повышает голос, ощущается особенно болезненно. Покой наступит тогда, когда шёпоты сменит тишина. И если есть только настоящее, то теперь Франс наконец может закрыть глаза. Отступят боль и несчастье, может быть, появится и вера. Франс де Мёр (в переводе — «Франция умирает»), и если «жизнь есть сон», героине лучше прикорнуть. Перед этим актриса Сейду вновь взглянет в объектив, а Дюмон напоследок достигнет совершенства. Глаза Франс голубого цвета, Perfect Blue — «Идеальная грусть».
