На платформе Netflix в обход мирового кинопроката вышел фильм Мартина Скорсезе «Ирландец» с гигантским хронометражем и легендарными актёрами, омоложенными в кадре с помощью компьютерных технологий. Татьяна Алёшичева посмотрела один из самых ожидаемых фильмов года в первый же день.
Пожалуй, в тексте присутствуют спойлеры.
Если вы их боитесь — почитайте рецензию после просмотра.
Июль 1975 года. Рассел Буфалино (Джо Пеши), влиятельный функционер мафии, и его старинный подельник Фрэнк Ширан по прозвищу Ирландец (Роберт Де Ниро) садятся в машину и пускаются в путь из Пенсильвании в Детройт в сопровождении своих уже немолодых жён. Формально они едут на свадьбу кузена Буфалино, попутно собирая дань с владельцев магазинов, бизнес которых связан с мафиозными итальянскими семьями, и лениво собачатся с жёнами — те слишком часто требуют останавливаться на перекур, ведь в машине Рассел курить запрещает. Настоящая же цель этой поездки — уладить разногласия между семьями и некогда могущественным, а ныне совершенно утратившим связь с реальностью профсоюзным боссом Джимми Хоффой (Аль Пачино). Потеряв после тюремной отсидки былое влияние, тот вдобавок смертельно рассорился с бывшим соратником по профсоюзу Коротышкой Тони Провенцано (Стивен Грэм), а нежеланием решить с итальянцами дело миром довёл ситуацию до критической точки.
Эту историю мы слышим в изложении дряхлого Ирландца, доживающего свои дни в доме престарелых уже в нулевые, когда все эти — когда-то такие важные! — мафиозные разборки давно канули в лету. 76-летний Де Ниро во флэшбеках изображает своего героя сорокалетним при помощи гримёров и компьютерной графики — и это, пожалуй, самое слабое место фильма, претендующего на немедленное попадание в вечность. И даже не потому, что омоложение актёра в кадре вышло недостоверным, а именно потому, что он легенда и мы вообще-то прекрасно знаем, как он выглядел в этом возрасте, — как в фильме «Славные парни» (1990). Человек, который смотрит на нас с экрана теперь, — это другой Де Ниро, давно сменивший героическое амплуа на гротеск и буффонаду. В том, как он нынче распускает складки на лбу и поджимает губы, слишком много от комедий, составивших его позднюю карьеру, так что иногда кажется, что сейчас он расхохочется прямо в кадре, будто трикстер, забавы ради ударившийся в самопародию. Зато ничего подобного не происходит здесь с другими священными монстрами — Джо Пеши не больно-то изменился, и Аль Пачино всё так же неистов. Что до Харви Кейтеля в роли мафиози, то он выглядит как Харви Кейтель в роли мафиози. Зато прямо у нас на глазах расцветает карьера англичанина Стивена Грэма, перекочевавшего в фильм из «Подпольной империи», которую продюсировал Скорсезе: его герою отведено изрядное количество экранного времени тет-а-тет с живыми легендами гангстерского кино.
В основе сценария долгожданного magnum opus от Скорсезе — документальный роман «Я слышал, ты красишь дома» Чарльза Брандта, где рассказана история Джимми Хоффы, который «в 50-е был так же знаменит, как Элвис, а в 60-е — как „Битлз“». Теперь же все эти Шираны, Хоффы и персонажи с итальянскими именами и фамилиями («Тони Какой-то Там — всех этих твоих итальяшек всегда зовут Тони», — презрительно бросает Хоффа Ширану) — не более чем тени, давно сошедшие с подмостков истории. Они интересны лишь благодаря тому специальному усилию, которое предпринимает Скорсезе, чтобы с их помощью рассказать, как время утекает сквозь пальцы. В кадре вершится история большая и малая, а временами похожая на байки из склепа: вот Моно Джанкано из мафии, друживший с семейством Кеннеди, подряжает своих бойцов подбросить во время выборов фальшивые бюллетени с фамилиями, списанными с надгробий на местном кладбище, чтобы Джек Кеннеди выиграл в Иллинойсе. Взамен новый президент должен убрать Кастро с Кубы, чтобы друзья друзей Джанкано могли вернуть себе игорный и креветочный бизнес Гаваны. «И как он отблагодарил Чикаго за избрание? Прислал туда своего засранца-брата и сделал его прокурором!» — негодует Хоффа, на которого начинает охоту неугомонный Бобби Кеннеди за то, что могущественный профсоюз дальнобойщиков под руководством Хоффы одалживает деньги из своего пенсионного фонда под процент, и они крутятся во множестве коррупционных схем. Навеки веков возненавидевший всех Кеннеди Хоффа так разъярился, что ссудил их сопернику на выборах Ричарду Никсону полмиллиона из денег профсоюза, и, по слухам, именно он был причастен к трагедии в Далласе.
Скорсезе, ни на секунду не теряющий былой хватки, даёт мастер-класс гангстерской саги: Де Ниро и Пеши беседуют в кадре по-итальянски! Пачино и Де Ниро ведут замечательный диалог о том, что на заднее сиденье машины не надо класть сырую рыбу! В сцене убийства штрафника из мафии герой Де Ниро рассуждает, что надо заранее побывать в кафе, где планируешь убивать, а уходить потом стремительно, производя как можно больше шума, чтобы свидетели боялись поднять на тебя глаза, — фокус из разряда «Скорсезе цитирует „Крёстного отца“». Налицо тут и классическая дилемма «Крёстного отца»: думая, что защищает свою семью от всех бед, Ирландец разрушает её: узнав об исчезновении Хоффы, его дочь Пегги (Анна Пакуин), для которой тот был драгоценным героем, навсегда рвёт отношения с отцом, который к этому причастен.
И вот что тут на поверку происходит: долгожданное новейшее творение Скорсезе выглядит даже не как вчерашнее, а как позавчерашнее кино: Голливуд уже не тот, и в нём, по иронии судьбы, больше нет места подобным фильмам, некогда составлявшим его славу, и неслучайно он нашёл пристанище на «Нетфликсе». И это кино из прошлого сделано таким совершенно осознанно. Свидетельством тому эпизод, где молодая медсестра, приходящая к Ирландцу в доме престарелых, признаётся, что понятия не имеет ни о каком Хоффе. Старые времена, когда влиятельные главы мафиозных фамилий мерялись авторитетами и назначали будущих жертв за неторопливой беседой о качестве оливкового масла, ушли навсегда. Они ушли уже тогда, когда Буфалино ещё казалось, что он владеет миром, — а «молодая шпана» убивала уважаемых людей на глазах их семей — это же позор! Disgraziato! И это не просто гангстерский эпик — это кино о времени: о том, как оно проходит, уходит, утекает прямо на глазах. «Ваш адвокат мёртв, мистер Ширан!» — скажут престарелому Ирландцу агенты ФБР. «И кто его убил?» — вскинется тот по старой памяти. «Никто. Его убил рак». За кадром играет блюз и джаз, а «кино снимает смерть за работой», как когда-то сказал Кокто.
