7 августа в прокат выходит подростковое фэнтези «Девка-баба: Кукла-чародейка». Премьера фильма с Таисьей Калининой в главной роли состоялась ещё в прошлом году на фестивале молодого кино «Новое движение». Историю девичьего взросления, тесно связанную со славянским фольклором, поставила дебютантка Аглая Набатникова. Кинокритик Мария Ракитина рассказывает о самобытной, но неровной сказке «Девка-баба», обладающей потенциалом для фэнтези-вселенной.
12-летняя Таня (Таисья Калинина) проводит летние каникулы в дачном посёлке. В отсутствие родителей девочка предоставлена самой себе: ходит на местную дискотеку, питается исключительно бутербродами с вареньем, рассекает луга на велосипеде, безуспешно пытается выйти в интернет со смартфона и зависает в «берлоге» внутри древней крепости вместе с другом-астматиком Вадиком (Иван Бычков). Самостоятельная Таня ждёт не дождётся, когда её навестит мама (Юлия Марченко). Девочка-подросток разочаровалась в рисовании и решила уйти из художки, о чём собирается сообщить родительнице, хотя понимает, что та будет её отговаривать.
В один из тёплых вечеров Таня встречает соседку — историка Еву (Светлана Иванова), которая специализируется на изучении славянских обрядовых практик и делает кукол-мотанок. Молодая женщина, въехавшая в давно пустующий дом бабушки-ведьмы, зовёт девочку к себе на мастер-класс. Скучающая Таня приходит в гости к Еве и собственными руками изготавливает из тряпичных лоскутков девку-бабу — двойную куклу, символизирующую трансформацию девушки в замужнюю женщину. Соседка уверяет, что мотанка отражает внутренний мир своей создательницы и исполняет сокровенные желания.
Таня забирает куклу с собой и на следующее утро обнаруживает на столе готовый завтрак — целую гору оладушек с вареньем и чаем. На этом чудеса не заканчиваются: у девочки снова работает интернет на телефоне, а ещё появляется желание рисовать. Кукла словно учитывает запросы хозяйки и знает, что ей действительно нужно. Вот только чудодейственная мотанка перестаёт быть сакральной вещью Тани, когда о ней узнаёт отчаявшийся бизнесмен Золотов (Алексей Вертков) — отец девочки Маши (Ольга Сергеева), с которой периодически общаются главная героиня и её друг Вадик. Мужчина крадёт тряпичную куклу, чтобы использовать ту в корыстных интересах.
«Девка-баба: Кукла-чародейка» — подростковое фэнтези с лёгким намёком на фолк-хоррор и режиссёрский дебют выпускницы мастерской Хотиненко во ВГИКе Аглаи Набатниковой. Картина о приключениях детей, на летних каникулах открывающих для себя удивительный мир славянских обрядов, снята по сценарию Андрея Рубанова («Викинг», «Вратарь Галактики»). Однако душа «Девки-бабы» лежит не столько к похождениям подростков в деревне (они довольно схематичны), а к традиции мотания кукол, которой увлекается сама постановщица. Нюансам создания тряпичных берегинь и помощниц, а также любованию деталями их нарядов в фильме уделяется значительно больше внимания, чем упорядочиванию повествования.
Набатникова с особым трепетом знакомит зрителя с фольклорным наследием славянских кукол и рассказывает о предназначении мотанок в гипнотической сцене с мастер-классом историка Евы. Портрет героини Светланы Ивановой, колдующей над куклами, выходит в меру интригующим: ведьмина внучка днём проводит «чисто женские практики» по народному рукоделию, а по вечерам устраивает на даче хипповые тусовки с бубнами и ритуальными кострами. С учётом бэкграунда актрисы её роль в «Девке-бабе» кажется не случайной, а закономерной.
Давным-давно в фэнтези «Тёмный мир в 3D» (2010) Иванова сыграла готку-филологиню Марину, которая увлекалась загробной жизнью и во время студенческой экспедиции по глухим северным деревням прошла посвящение в королевы Озёрных ведьм. Героинь актрисы объединяет научный и практический интерес к фольклору, который формирует костяк обоих фильмов. Впрочем, в «Девке-бабе» Светлана Иванова предстаёт лишь энигматичной королевой нескольких эпизодов, а не движущей силой всей истории, как это было в «Тёмном мире».
За развитие сюжета в «Девке-бабе» отвечает талантливая и многогранная Таисья Калинина («Один маленький ночной секрет»), наконец-то освобождённая от роли жертвы сексуализированного насилия, в которой её в основном видят российские режиссёры. Подросток Таня в естественном исполнении актрисы — проекция постановщицы, тоже учившейся в художественной школе и тяжело переживавшей кризис переходного возраста на фоне развода родителей. Тонкое пересечение фольклорной фантазии с личным опытом режиссёра добавляет арке главной героини эмоционального объёма и усиливает турбулентность экранного взросления. Кукла-мотанка же служит продолжением самой Тани, хранительницей её внутреннего мира, — недаром девочка общается в Сети под псевдонимом «девка-баба».
Тряпичная игрушка-перевёртыш, в отличие от Аннабель из хоррор-франшизы «Заклятие» и других мистических кукол в кино, не подаёт никаких признаков жизни, но всё время обнаруживается в разных местах и оставляет после себя гостинцы (для бескорыстных детей) и испорченные ножом полы (для людей с недобрыми намерениями). Сказка о мотанке, духовно связанной со своей хозяйкой, изящно вплетается в историю взросления 12-летней девочки, которая впервые сталкивается с несовершенством и несправедливостью реальной жизни.
Фольклорный психологизм «Девки-бабы» работает на совесть, но в то же время оттеняет сумбурные и наивные второстепенные линии фильма. Велосипедные приключения детей в духе культовых подростковых хорроров («Очень странные дела», «Оно») напоминают о кризисе идей в отечественном кино и несколько умаляют яркую самобытность картины Набатниковой. Линия с коварным замыслом бизнесмена, который всерьёз собирается разобраться с кредиторами с помощью ритуала а-ля вуду, а затем использует тряпичную куклу для решения своих проблем, и вовсе находится за гранью здравого смысла.
«Девка-баба» уверенно начинается как подростковое фэнтези про одно мистическое лето, но по итогу хаотично смешивает всё и сразу: легенду о чудесной мотанке, притчу о взрослении, языческое колдовство в лице мага-экстрасенса и превосходство материального над духовным в современном мире. Погружение в традиции обрядового рукоделия прерывается сбивчивыми отступлениями, а вопросы к функциям некоторых персонажей повисают в воздухе. Если «Агния» (2024) Павлы Стратулат от начала и до конца выдержана в жанре магического реализма и полностью полагается на сказочный символизм, то «Девка-баба» зависает где-то между славянским фэнтези и драмой взросления.
У полнометражного дебюта Аглаи Набатниковой действительно есть большой потенциал для отдельной фольклорной вселенной, но формат полуторачасового фильма не позволяет всем заложенным смыслам раскрыться, а обращение к поп-культурному мейнстриму уводит историю в сторону бездумного подражания. И всё же в «Девке-бабе» сокрыто сильное авторское начало, требующее дальнейшей реализации. Хочется верить, что постановщицу, с такой любовью и нежностью переносящую на экран своё увлечение мотанием кукол, ждёт большое будущее в мире российского фэнтези. Главное — идти своим путём и продолжать рассказывать истории, близкие сердцу.
