На российских экранах — «Вдовы», новая лента художника и режиссёра Стива Маккуина («Стыд», «12 лет рабства»). Осенью фильм стал безусловным хитом кинофестиваля в Торонто, а сейчас считается чуть ли не главным фаворитом на ключевые «Оскары». Подробнее о картине рассказывает Зинаида Пронченко.
Нравится кому или нет, но мир, в котором мы живём, по-прежнему мужской, хотя песне Джеймса Брауна It’s a Man’s Man’s Man’s World уже больше полувека. Работающая в профсоюзе учителей на полставки и 24/7 — женой уважаемого человека Гарри Вероника (Виола Дэвис) до трагической гибели супруга с напарниками во время ограбления не особенно задумывалась о гендерных вопросах. Точнее, гнала от себя эти мысли. Пентхаус с видом на озеро Мичиган и батарея сумок Hermes в гардеробной — весомый аргумент, чтобы уступить в войне полов без боя. Бывшая party girl Эллис (Элизабет Дебики), эффектная блондинка пикантных польских корней ростом с баскетболиста, и вовсе не представляет, как женщина может что-то решать сама, кроме что надеть. Если мужчина платит, ему все позволено, даже рукоприкладство. Линда (Мишель Родригес) строит из себя эмансипе с рекламной брошюры — она и мать, и бизнесвумен. Но в реальности муж проиграл её магазин на скачках, после смерти оставил лишь долги, и никаким феминизмом делу не поможешь. Когда к Веронике заявится бандит Джамаль, вздумавший баллотироваться в мэры округа, и станет требовать два миллиона, якобы украденные у него уже покойным Гарри, ей, да и остальным дамочкам, придётся выбирать: либо они вечные жертвы, либо надо срочно отрастить яйца. В банду позовут мать-одиночку Белль — стоять на стрёме и рулить фургоном. И начнётся подготовка к реализации масштабного hold-up. Повидавшие много разного в своей жизни вдовы — вовсе не «обычные женщины» (как в свежем сериале Бориса Хлебникова, где героини смешны, потому что берутся не за своё дело), они именно что metoo, знают и могут не меньше, не столько же, а даже чуть больше, чем их усопшие мачо, по которым никто не заплачет, ибо некогда рассусоливать.
Стив Маккуин после четырёхлетнего перерыва вернулся с фильмом на голову сильнее и интереснее всех своих предыдущих работ. «Вдовы» — киноадаптация культового британского мини-сериала 80-х писательницы и режиссёра Линды Ла Планте. Действие Маккуин перенёс из Лондона в Чикаго, город, славящийся в Америке и поныне невероятным уровнем коррупции и круговой поруки. В лихо закрученный сюжет о том, как вор у вора шапку украл (бандит с сыном мэра у конкурирующего за должность бандита) легко можно поверить, если он разворачивается именно на фоне небоскрёбов, утопающих в сиреневом тумане с озера. Самая распространённая фраза в столице Среднего Запада — I know a guy who knows a guy — любую проблему можно решить связями. Другая причина для делокализации — конечно же, фактура: только в Чикаго сохранился городской ландшафт небывалой степени пуризма. Снаружи все эти удивительно строгие здания, неважно, банки или многоквартирные дома, и сегодня производят впечатление культовых сооружений, зиккуратов модернизма, так и не обжитых, не апроприированных человеком, в отличие от Нью-Йорка. Недаром именно в Чикаго снимали и Girlfriend Experience, сериал, который Маккуин отчасти косплеит во «Вдовах», так же обращая внимания зрителя на вопиющую пустоту и враждебность бесконечной анфилады асептических интерьеров.
Оставив в прошлом contemporary art, Маккуин не позабыл, однако, его коды и механизмы, многое во «Вдовах» придумано и сделано по правилам музейного концептуального проекта. Кинопазл тут собран в идеальных пропорциях из самоиронии, патетики, непременной игры в цитаты и, главное, провокации. Уже первый кадр — межрасовые ласки, снятые с намеренным бесстыдством, такой манифест телесности, не толерантности ради, а удовольствия для. Чистому формализму тоже нашлось место. Вся эта реверберация стонов и вздохов, взглядов и жестов, пойманная камерой в зеркалах и окнах, за которыми тёмная-тёмная ночь, озвученная бархатным голосом Нины Симон, — ну это же очень-очень красиво.
Восхищает и целая галерея второстепенных героев, по праву соперничающая в яркости и убедительности с протагонистами. Роберт Дюваль в роли вздорного старикашки, прямо пышущего мизогинией. Или Колин Фаррелл, тяготящийся собственной беспринципностью подлец, может, и мечтающий стать лучше, но уверенный: жизнь — ложь, злу противиться бесполезно. Или Даниэл Калуйя — чернокожий Де Сад, киллер с амбициями театрального режиссёра.
«Вдовы» вроде бы затрагивают целый перечень актуальных болезненных тем (собственно, главная претензия к Маккуину — что он конъюнктурно пытается объять необъятное). Тут и феминизм, и расизм, и социализм, и чёрта в ступе, повестки интертекстуально перетекающие друг в друга и материализующиеся в виде разных угнетённых minorities. Однако пропагандой либеральных ценностей во «Вдовах» и не пахнет. Это фильм, беспристрастно, а-ля Ханеке, фиксирующий ничтожество человеческой природы, никто кроме нас не ответственен за боль, заполонившую мир, как океаническая волна — трюмы и палубы тонущего лайнера. И неважно, как называется судно — «Америка Трампа», «Планета Земля» или просто «Корабль дураков». Главное — что он неумолимо идёт на дно. Потерпевшие тут все. Но преступники тоже. «Вдовы» — не ода женскому началу, потому и нет в картине однозначно положительных персонажей. Главные героини долгие годы комфортно жили в паутине лжи, пусть и сплетённой их мужьями. Существование предшествует сущности, учил нас Жан-Поль Сартр. Женщинами становятся, а не рождаются, утверждала Симона де Бовуар. Вероника, Эллис, Линда и Белль выбирают быть не вторым полом, а собой, когда выбора уже вроде и не осталось. Поздно, сокрушается Маккуин, но лучше, чем никогда.
