«Как отмыть миллион»: лучший фильм-ограбление, замаскированный под худший

Алексей Васильев рассказывает о замечательном фильме канадского классика Дени Аркана, который из-за русской адаптации названия, постера и трейлера прикидывается чем-то гораздо менее симпатичным.

Придуманное российскими прокатчиками и авторское, оригинальное канадское названия этой картины приглашают как будто бы на два совершенно разных фильма: «Как отмыть миллион» и «Падение американской империи». Однако здесь тот случай, когда два разных фильма — авантюрный и аналитический — не просто благополучно сосуществуют в одном, они друг другом питаются, создавая стереоэффект идеальной картины, словно служащей решением дилеммы — как провести два часа перед сном: за необременительным детективным сериалом или трактатом о современном витке капиталистического общества. Чтобы не выбирать, нынче есть такой фильм, обслуживающий обе сферы интересов, и было бы вполне органично, если б он использовал оба названия через запятую: «Падение американской империи, или Как отмыть миллион».

Что фильм берётся решить криминальную задачку из второго названия, очевидно, поэтому начнём с первого. Им наградил свой фильм патриарх канадского авторского кино Дени Аркан в память о другом, прежнем своём фильме, который 33 года назад вывел Канаду на фестивальную орбиту, в частности, в Канны: «Закат американской империи» (1986). Та разговорная картина с грустью рассматривала общество 80-х, по инерции сохранившее сверхценностное семидесятническое отношение к множественности сексуальных побед, но разнящееся от мира 70-х, как лысеющий семьянин в тапках и с кредитом — от старшеклассника на мотоцикле с развевающимися на ветру хайрами и мыслями. Отболтав о сексе, мужчины и женщины встречались за удручающим ужином для семейных пар: брачные узы и привычный круг, эти страховки от опасностей старости, заставляли их ощутить не сколько они приобрели, а сколько потеряли. В известном смысле Аркана с секс-болтовнёй и воображаемой любовью его перссонажей, с его авторским даром показать вечное возвращение мифов под покровами современности («Иисус из Монреаля», 1989) можно считать эдаким кинематографическим дедушкой нынешнего моднейшего режиссёра-канадца Ксавье Долана — даром что Аркан также успел вскочить и в последний вагон пронзительного гей-кино первого призыва (Альмодовар, Джармен, Ван Сент) с экранизацией пьесы «Любовь и бренные останки» (1993), где прозвучала роковая для 90-х фраза «Мне не нужен друг, мне нужен любовник».

За закатом римской империи, также искавшей усладу в хаотичном сексе, последовало нашествие варваров, взявших римлян тёпленькими, — и Аркан дал Северной Америке «Нашествие варваров» (2003, премия «Оскар» за лучший неанглоязычный фильм), вернувшись к компании персонажей из «Заката», оторопевших, когда один из них взялся умирать от рака: как выяснилось, капиталистическая система безотказно работает, только пока безотказно работаешь ты сам, перед смертельной опасностью она так же беспомощно разводит руками и норовит незаметно смыться, как провинившийся ребёнок.

За нашествием варваров Рим пал. Но «Падение американской империи» не предлагает ещё одной встречи с персонажами, не полюбившимися с первого взгляда. Первая сцена представляет из себя десятиминутный диалог в бистро совершенно нового главного героя, 30-летнего курьера службы доставки, с подругой жизни, разведённой кассиршей с ребёнком. Диалог провоцирует кассирша, похоже, твёрдо решившая расстаться, и ведёт его по линии «Если ты такой умный, что ж ты работаешь курьером». Курьер отвечает, что в том и дело, что умный человек в нашем мире не может преуспеть, и сравнивает политиков — Саркози, Берлускони, Трампа — с продавщицей пылесосов, обещающей клиенткам, что эта покупка сделает их счастливыми: ведь только продавщица, которая сама искренне верит, что пылесос принесёт счастье, сможет убедить покупательницу его купить. На вопрос, а как же писатели, курьер отвечает: они все были безумцами, и приводит пример Достоевского, продавшего шубу жены, чтобы сыграть в казино, хотя ум подсказал бы ему ничтожность шансов на выигрыш, и Толстого, запрещавшего крестьянам делать прививки.

Фильм Аркана тем и располагает, что снят не безумным гением, не Толстым и не Достоевским, а просто умным человеком. «Где же умные люди?» — спрашивает кассирша. «Сидят по квартирам, на фермах, на берегу моря», — отвечает курьер. Именно мы, попрятавшиеся по квартирам, понимающие умом, что не изменим мир, и всё же знающие истинную цену вещам, и составляем аудиторию интеллектуального кино.

И тут интеллектуальный фильм совершает маленькое чудо. Аркан — по жизни умный человек, но теперь — ещё и 78-летний человек. К уму его прибавилась мудрость. «Хорошего человека бог вознаградит ещё при жизни», — говорит в фильме один из тех бездомных, которым помогает курьер, покупая их печатный орган и дежуря на раздаче бесплатных обедов. И это — обретённая мудрость Аркана, которую он делает смысловым лейтмотивом картины. Курьер становится свидетелем налёта на бандитский общак, а когда все друг друга перестреляют, ему останутся две сумки с деньгами. И нынешнее падение американской империи, как покажет Аркан, заключается в том, что она лишила своих граждан высшего, по ещё вчерашним американским стандартам, права: права воспользоваться своим успехом или удачей, купив на них свободу. Прошли времена изобретательных воров с располагающими ряхами Стива МакКуина и Пола Ньюмена. Украсть — больше ничего не значит. Ты пойди используй краденые деньги в нынешней системе цифрового учёта и налогообложения, запрещающего оффшорные счета.

И точно так же, как в старых криминальных фильмах главным аттракционом была технология похищения ценностей из сверхохраняемого пространства, аттракционом новой картины становится история про то, как эти деньги отмыть, спрятать и сделать снова для себя доступными. И вот тут вперёд выступает российское название — теперь вопрос не в том, «Как украсть миллион», а как его отмыть. Аркан рассматривает подробную и реальную схему отмывания, не такую, как в красивейшем фильме Майкла Манна «Кибер» или как у обаятельных цифровых фокусников из «Иллюзии обмана», где по экранам летают байты информации и деньги фантастическим образом оказываются в итоге на картах героев, распластавшихся где-то в Тихом океане, но как это конкретно вышло, из этих фильмов всё равно непонятно. Конечно, посмотрев фильм Аркана, вы тоже не получите пошаговый рецепт, которым тут же сможете воспользоваться, но алгоритм действий здесь представлен конкретный, осуществимый.

Таким образом, Аркан в этот раз предложил не «кино не для всех», каким баловался в свои каннско-оскаровские годы. Оно сгодится любому без риска остаться непонятым. И всё же у этой «Аферы Томаса Крауна» для современных интеллектуалов есть своя адресная аудитория. Кто она — объясняет та сцена, где курьер заходит на сайт эскорт-услуг. Он выбирает элитную проститутку, взявшую в качестве псевдонима имя любовницы Сократа и обратившую к потенциальным клиентам красивое двустишие-вопрос. Курьер незамедлительно лезет на одну из своих многих книжных полок, находит томик Расина и отвечает той репликой, которая в нужной трагедии следовала за этим двустишием. То есть он, конечно, не помнит наизусть, что в какой трагедии Расина кто кому отвечал. Но и не гуглит фразу. Он узнаёт источник и точно помнит, на какой книжной полке у себя дома его найдёт.

Обаяние фильма — для, опять-таки, адресной аудитории — делает совершенно необоримым световое и колористическое решение Квебека. Аркан помещает его в солнечное марево, с бликующими зеркалами обратного вида на авто, активно используя в палитре жёлтый и бледно-зелёный цвета. Это сентябрь. Ещё тёплый, прогулочный месяц, но — с пространством, свободным для променада, когда клерки уже вернулись в офисы и дети расселись по партам. В эти дни города наделены тем же очарованием, что курорты в сезон, когда тёплые дни ещё не редкость, но варвары-отдыхающие разбежались. Самое время урвать кусок своего собственного, нетуристского, тебя одного согревающего солнца. И отмыть эту свалившуюся на тебя щедрость богов в темноте зала, за созерцанием умного, рассудительного, к тебе одному обращённого фильма.