До проката добрался режиссёрский дебют Блерты Башолли «Улей» — захватывающая драма, в центре которой оказывается женщина по имени Фахрие. В ожидании мужа, пропавшего без вести, она берётся организовать в родной деревне малый бизнес. О том, как незаметное кино покорило «Сандэнс» и оказалось в шорт-листе номинантов на премию «Оскар», рассказывает Тимур Алиев.
Неприметная деревня, на дворе нулевые. О вооружённом конфликте между албанскими повстанцами и армией Югославии, происходящем в 1998–1999-х, практически ничего не напоминает — лишь редкие артефакты в виде обугленного грузовика на берегу реки да чёрный берет на голове у свёкра главной героини. Фахрие (Иллка Гаши) живёт в доме с ним и двумя детьми, получая пособие. Супруг считается без вести пропавшим. Отец мужчины уверен, что сын в плену и скоро вернётся, поэтому наотрез отказывается сдавать ДНК-тест (это бы ускорило поиски по базе останков). В целом положение семьи Фахрие весьма незавидное, как и у многих других женщин в деревне.
В состоянии «нет тела — нет дела» судьбы десятков семей застыли в безвременье.
Прокормить семью на несколько десятков евро в месяц трудно даже в косовской деревне с натуральным хозяйством. Поэтому, устав от бедности и неопределённости, Фахрие решает организовать микробизнес. У неё хорошо получается делать айвар; недолго думая, женщина масштабирует производство и даже учится водить, чтобы взять на себя логистику. Параллельно с этим Фахрие сохраняет небольшую, практически призрачную веру в то, что среди десятков мешков с телами и останками, которые находят в массовых захоронениях, окажется её муж. Ведь именно он — глава семьи, несмотря на статус пропавшего. Отсюда массовое неодобрение соседей-мужчин Фахрие и буквально нападение на её крохотный бизнес.
«Улей» — редкий пример маленького кино с «большим сердцем и твёрдым кулаком». Фильм, кстати, вошёл в историю задолго до премии «Оскар», куда был отправлен от Косово. Картина Блерты Башолли впервые завоевала три главные награды в своей категории (приз за режиссуру, награду большого жюри и приз зрительских симпатий; такого не было за всю историю фестиваля «Сандэнс» в штате Юта). Чем так взволновала и профессионалов, и зрителей история сильной и волевой женщины из косовской деревни? Безусловно, стойкий характер главной героини, которая способна дать бой (в паре сцен — буквально) дремучему патриархальному сообществу своей деревни — одна из причин повышенного внимания к картине.
В последние годы мы видели немало фильмов о selfmade-женщинах, но далеко не все из них были готовы положить на (метафорический) алтарь победы и финансовые потери, и социальные лишения, и даже собственную жизнь. Фахрие — одна из таких.
Помимо яркой героини, привлекает внимание и многогранный подход к поднимаемым в фильме темам; с этим у «Улья» всё хорошо, зрителю есть где развернуться. Есть и объёмный портрет её свёкра (Чун Лайчи), что проходит свою персональную арку трансформации. Немаловажен для Башолли и аспект прав человека. Так, патриархальные устои диктуют женщинам, что они не имеют права работать (если речь не о домашнем хозяйстве; как известно, в мире под управлением мужчин это не «настоящая работа») и водить машину. Вместе с этим «Улей» порой превращается в душещипательную семейную драму — Фахрие приходится искать общий язык с детьми, каждый из которых по-своему переживает отсутствие фигуры отца. Если мальчик неосознанно стремится его заменить, то девочка, также подчиняясь защитным механизмам, бунтует по поводу продажи вещей, связанных с отцовской фигурой.
Женщины, окружающие Фахрие, постепенно переходят эту границу. Доведённые до отчаяния и морального истощения (в том числе из-за бесконечных походов на опознание останков), они принимают на себя новые социальные роли — не только в своих семьях, но и в труде. Главная героиня превращает женскую часть деревенского сообщества в слаженный механизм, демонстрируя не только инициативность и амбиции, но и качества, присущие талантливому управленцу.
Ей не страшны ни камни, летящие в окно машины (Фахрие не без усилий, но вернёт агрессию, направленную в её сторону; бумеранг добра с лёгкостью превращается в бумеранг зла), ни злые языки, что распространяют порочащие слухи, ни погромы на её мини-производстве.
Вокруг Фахрие есть и те, кто продолжает надеяться на возвращение своих мужей, сыновей, братьев и отцов. Они собираются у здания правительства на митинге и (видимо, не первый раз) выражают недовольство низкой результативностью розыскных мероприятий. Люди, не способные свыкнуться с вестью о пропавших родных, держатся за прошлое — положение, мироощущение и уклад жизни. Никому и в голову не приходит просить у государства больших пособий, чтобы не было нужды сводить концы с концами здесь и сейчас, в настоящем. Эту ужасающую пропасть восприятия между личным и общественным в какой-то мере можно понять, ведь проживание горя — это работа, на которую не все в полной мере оказываются способны.
Наконец, «Улей» — не только захватывающая драма о том, как целеполагание женщины в купе с её силой воли в конечном счёте принесло свои плоды, но и впечатляющий портрет послевоенного общества. Фильм исследует тему наследия, ПТСР целого социума — область, за которую мало кто из кинематографистов берётся в принципе. «Что остаётся тем, кто ждёт и дни считает?» — таким вопросом могли бы задаваться жители Косово, хранящие память о конфликте в конце 1990-х. Блерта Башолли даёт персональный ответ: «Помнить о том, что было, не цепляться за тень прошлого, постараться жить дальше, быть честным перед самим собой».
