На 78-м Каннском кинофестивале состоялась премьера «Эддингтона» — нового фильма Ари Астера, одного из самых ярких современных хоррормейкеров, известного по сотрудничеству со студией А24. Впечатлениями от самой ожидаемой премьеры конкурса, подающей перегибы современной реальности под соусом человеческого ужаса, делится Вероника Хлебникова.
Шизодрама Ари Астера «Эддингтон» затянута, как опостылевшая жизнь: ей хочется другой судьбы, другого жанра, хотя бы вестерна, хотя бы воздуха. Но на дворе 2020 год, коронавирус, и дышать в целом опасно. К тому же вестерну нужны хорошие, плохие и злые, а где их взять, когда кругом лишь протестующие или мирные идиоты.
Шерифу городка Эддингтон муторно, и проклятая ковидная маска стесняет дыхание. Шерифа-астматика играет Хоакин Феникс в густой бороде, снова работающий с Астером в качестве проводника тех опасных состояний, что накрывают слабых. Вот жалкий брак с его погибелью — Эммой Стоун, которой тут в целом нечего играть, кроме занозы, воспаления и спускового крючка всех несчастий шерифа. Вот мелкие стычки с мэром Гарсией (Педро Паскаль), чьи испанское происхождение и либеральные наклонности не сойдут ему с рук. Вот чулан, в котором подсознание американского электората хранится.
Шериф хорохорится и баллотируется, вешает на патрульную машину плакат «Вами манипулируют!». В ход идёт честное полицейское, а когда не срабатывает, то и снайперская винтовка.
Конфликты тлеют. Избирательная кампания вносит комедийную бодрость, а противостояние шерифа и мэра оживляет дремотную фабулу. Но, едва показавшись, вестерн, которому не место в мире дипфейков, срывается в слэшер со скоростью беглого огня, и фонтаны огнестрельного фейерверка накрывают ночной Эддингтон.
Ари Астер в этом году выступил в роли Романа Поланского, чей «Дворец» предали остракизму в Венеции два года назад за злое кукареканье — принципиальное нежелание Поланского говорить по-человечески с теми, кто регулярно теряет человеческий облик. И хотя Астер не столь радикален, сатире, тем более политической, тоже не место, ведь шутки теперь, как пули, приравниваются к атаке на прогрессивные ценности. Прогрессу в «Эддингтоне» здорово достаётся, и это не может нравиться ни благородной общественности, ни высоколобому меньшинству, жертвам шерифа Трампа. Фильм жёстко высмеивает то, что нельзя высмеивать, и на этом фоне теряется то важное, о чём говорит Астер: как становятся шерифами Эддингтона и где грань между больными людьми и преступниками. Когда неистовую протестную демонстрацию местных активисток против полицейского произвола и насилия над чернокожим населением приходится сдерживать полицейскому-афроамериканцу, чуть ли не единственному чернокожему в городе, — это смешная, но ещё не очень рискованная пародия на радикализм, в который перерождаются самые распрекрасные идеалы. Опасная ирония в том, что Астер не высказывает свою позицию чётко и артикулированно, большевики за это расстреливали, и режиссёр на нейтральной полосе ходит по минному полю, сталкивая сумасшествие в масштабах планеты и одного, самого обыкновенного дома.
Он всё понимает про своего шерифа, антиваксера, консерватора и раненого зверя, с которого слетает тонкий слой цивилизации и благих намерений, стоит загореться седлу под его задом. И про мэра Гарсию — то ещё говно. И про политику, и про социальные сети, и про гнев: «Где твой гнев, Джо?» — спрашивает шерифа конспирологическая тёща. Продюсер одного из лучших фильмов прошлого года «Слухи» Гая Мэддина о сумрачном лесе, поглотившем лидеров «Большой семёрки», Астер смотрит на постигший реальность сдвиг через объектив, не затуманенный оптимизмом. Видит дикие перегибы со всех сторон и подаёт их под единственно возможным соусом — человеческого ужаса и несчастья. Поэтому, перемерив чужие шкуры и жанры — вестерн, сатиру и кровавую баню, — фильм неуклюже возвращается к тому, с чего начал, — к драме слабого и беззащитного человека со звездой и ружьём, которое выстрелит и не остановится, потому что никто никого не любит. Поворачивается с отвращением, но и с жалостью к бедолаге Джо, которому нужны семья и добрый доктор, но вокруг медийный токсикоз, осатаневшее общество и страшный суд всех над всеми.
