В российский прокат выходит новая экранизация «Дракулы» Брэма Стокера — на этот раз в версии французского режиссёра Люка Бессона с Калебом Лэндри Джонсом в заглавной роли. Впрочем, совсем новой эту версию назвать трудно — в ней угадывается влияние как минимум одного предшественника. Подробнее о фильме рассказывает Мария Кувшинова.
Вы когда-нибудь думали о том, что в конце XIX века переживали читатели нового романа, в котором имя Дракулы впервые было названо за пределами своего региона? Эти британские леди и джентльмены, которые взяли в руки жёлтый том с красными буквами и открыли его в тревожной атмосфере fin de siècle, вскоре после недавнего успеха готической повести Стивенсона про доктора Джекила и мистера Хайда, — люди, для которых ящерицей ползущий по стене своего дворца валахский граф стал шоком и которым ещё не надо было сравнивать преимущества и различия последующих трёх сотен киноадаптаций?
Роман Брэма Стокера, бывшего театрального критика из Дублина, — почти ровесник кинематографа: он вышел через пару лет после первого сеанса братьев Люмьер, а в 1921 году появилась первая заметная экранизация, ставшая такой же бессмертной (звучит зловеще в контексте вампиризма), как и её литературный первоисточник — шедевр немецкого экспрессионизма «Носферату». Фридрих Вильгельм Мурнау не смог получить права на экранизацию, поэтому главного героя у него звали Орлок, — этой традиции следует и недавняя одноимённая картина Роберта Эггерса.
Читайте также: Грядущие фильмы Роберта Эггрса, режиссёра «Носферату»
Книга Стокера — литературное мокьюментари, поддельная oral history, в которой события воссоздаются по дневникам и письмам нескольких участников событий (от подлинного документа эту тонкую стилизацию отличает только стройность повествования, ведь в реальных свидетельствах обычно много мелких и крупных нестыковок). Первые читатели, должно быть, восхищались элегантным переплетением пугающего локального фольклора и последних технических инноваций: часть записей, составляющих корпус книги, была сделана не от руки, а на фонограф. В этом тексте, впитавшем тревоги последних лет долгой Викторианской эпохи, почти физически ощущается ужас от проникновения иных культур и практик в герметичный мир старой Европы — и в этом смысле одной из лучших экранизаций романа можно считать не имеющую к нему никакого отношения «Малышку зомби» Бертрана Бонелло, где в пространство парижской частной школы проникают живые мертвецы из гаитянского фольклора. Прошедшие века имеют над нами власть, которую не может отменить никакой прогресс, проницательно замечал Стокер.
Много потрясающих формальных находок и увлекательных подробностей есть в книге, но чего там точно нет, так это погибшей четыреста лет назада жены графа Дракулы и любовной линии между ним и Миной — невестой лондонского поверенного Джонатана Харкера, имевшего несчастье навестить загадочного клиента в его трансильванском замке. Сам князь, его прямая речь возникают только в начале романа — в дневниках имевшего с ним беседы Харкера, а в последующих главах мы узнаём о развитии событий только со слов охотников за его головой во главе с доктором Ван Хельсингом.
Читайте также: Рецензия на «Нитрам» с Калебом Лэндри Джонсом
Сегодня сложно в это поверить, но одержимость чудовища своей погибшей несколько веков назад женой, которая, как он верит, перевоплотилась в Мине, — коллизия, целиком и полностью придуманная Фрэнсисом Фордом Копполой и его сценаристом Джеймсом В. Хартом. Стокер не дал графу слова, оставив широкий простор для интерпретаций, и картина 1992 года революционно переосмысляет персонажа, который до этого представал на экране в виде зловещего клыкастого старика. Коппола сделал графа искусителем для поколения X, сняв в ролях его главных жертв двух будущих иксерских звёзд — Вайнону Райдер и Киану Ривза, в то время обитавших в инди-кинематографе. В книге встреча Мины и Дракулы описывается практически как изнасилование — он прижимает её лицо к своей окровавленной груди, чтобы обагрить её губы своей кровью и навсегда подчинить. Но если вы увидели фильм раньше или вместо книги, вы навсегда уверились в том, что этот злодей-кровопийца, которого порядочные джентльмены всю дорогу пытаются уничтожить как источник заразы, «любил», а «любовью», как известно, можно оправдать практически что угодно. Коппола и Харт, заметно изменившие сюжет и мотивацию персонажа, тем не менее вынесли в заглавие своего фильма имя Стокера, убедив легковерных зрителей, что буквально следуют литературному первоисточнику.
Похоже, в числе обманутых оказался и Люк Бессон. Коппола солгал, что верен книге. Бессон лжёт, когда говорит, что читал её и был тронут абсолютным романтизмом персонажа, который якобы ждал четыреста лет, чтобы снова встретить любовь своей жизни. Не исключено, что французскому режиссёру в принципе не интересен роман Стокера, ведь примерно на середине картины он внезапно начинает экранизировать «Парфюмера» Патрика Зюскинда: в поисках нового воплощения своей возлюбленной Дракула в исполнении Калеба Лэндри Джонса при помощи флорентийского мастера создаёт духи, привлекающие к нему всех женщин, до которых дотянется их запах (понятно, что права на Зюскинда надо покупать, а права на книгу бездетного Стокера давно перешли в паблик домейн).
Почти до самого финала Бессон следует замыслу Копполы, создавшего новый канон восприятия истории (кажется, и «Сумерки», и «Выживут только любовники» Джармуша также примыкают к той же традиции). Как и его американский предшественник, создатель «Пятого элемента» вводит на роль графини и Мины одну и ту же актрису — Вайнону Райдер и Зои Блю соответственно. Обе картины начинаются с пролога из далёкого прошлого, когда ещё живой Дракула встаёт на защиту Европы от мусульман (тема, почти не звучащая у Стокера), — и если у Копполы в 1992 году это выглядело скорее как исторический экскурс, то Бессона, вероятно, следует заподозрить в том, что он стоит на антимигрантских позициях (в одном из эпизодов в кадре надолго зависает столб на границе Франции и Румынии — в реальности эти два государства разделяют полторы тысячи километров, но Трансильвания, как бы хочет сказать нам автор, близко и беспокоит). На этом примере хорошо видно, насколько политизировано сегодняшнее восприятие, ведь тридцать лет назад новый образ Дракулы был освежающим вызовом традиции, а сегодня он может быть прочитан как оправдание насилия — особенно в контексте обвинений самого Бессона в сексуальных преступлениях, несмотря на то, что его дела были закрыты за недостатком доказательств.
Нет, однако, никаких сомнений в том, что Бессон — мастер режиссуры, и картина с самым большим для Франции бюджетом за 2025 год получилась исключительно зрелищной: и битвы, и балы, и сцены близости, и финальная осада замка. Этот яркий, даже декоративный фильм лишён готического вайба, а действие перенесено из пуританского Лондона, где чувства и пороки загнаны в мрачное подполье, в бьющий энергией свободолюбивый Париж, — и, вероятно, самая заметная инновация Бессона связана именно с общей атмосферой истории.
Читайте также: Рецензия на «Графа Монте-Кристо» — самый успешный фильм Франции 2024 года
Но зачем снимать ещё один фильм про влюблённого вурдалака? Бессон часто повторяет в интервью, что отправной точкой для фильма стало желание снова, во второй раз после «Догмена», поработать со своей «музой» — американским актёром Калебом Лэндри Джонсом. Вероятно, фигура романтического Дракулы показалась подходящим сосудом для амбивалентной харизмы Джонса — одновременно отталкивающего и притягательного, способного наэлектризовать собой любой сеттинг, но всё же вызывающего тревогу, иногда доходящую до тошноты. Бессон всегда снимал детское (чтобы не сказать инфантильное) кино, и его «Дракула» очевидно маловат для этого актёра, буквально выпадающего из экрана, хотя он отлично смотрится в эффектной кольчуге, делающей его похожим на огромную стальную птицу. Явно больше написанной роли и сыгравший Ван Хельсинга Кристоф Вальц, сладострастно произносящий звонкое слово «гематофаг».
Книга далеко не всегда лучше поставленного по ней фильма, но, пытаясь выжать хоть что-то из фансервиса для поклонников Джонса, к каковым относится и сам Бессон, имеет смысл обратиться к «Дракуле» Брэма Стокера, чтобы обнаружить в нём зацепки для будущих интерпретаций, раз уж миф о романтическом герое больше не работает. В романе граф, если его не уничтожить, способен прожить бесконечно долго, порабощая всё больше людей и впитывая в себя всё новые и новые достижения прогресса. Исключительно злободневный мотив в контексте нарастающего конфликта поколений в ситуации падения рождаемости и увеличения продолжительности жизни, когда богатства и власть сосредоточены в руках старших, а у младших остаётся всё меньше перспектив. Возможно, впереди нас ждут новые экранизации романа и новый канон, а этот фильм останется пограничным столбом на выезде из наивной романтической эпохи всеобщего благоденствия, которая пришлась как раз на период между «Дракулой» Копполы и «Дракулой» Бессона.
