В «Особом взгляде» Каннского фестиваля состоялся режиссёрский дебют Скарлетт Йоханссон «Великая Элеанор», которая кажется редким на этом смотре зрительским фильмом: внятная история, ясный посыл и прекрасные актёрские работы. На фоне слабого основного конкурса «Великая Элеанор» дарит надежду и, кроме того, однозначно является лучшим актёрским дебютом в «Особом взгляде», где также соревнуются картины Кристен Стюарт и Харриса Дикинсона. Подробнее — в рецензии Анастасии Сенченко.
Элеанор (Джун Скуибб) и Бесси (Рита Зохар) за 90, они знают друг друга вечность и вот уже 11 лет после смерти мужей вместе просыпаются, завтракают, делают зарядку на пляже, планируют, что приготовить на ужин, и смотрят любимое шоу. У подруг всё общее, даже то, что они пережили не вместе, например, воспоминания Бесси о Холокосте, которыми она делится с Элеанор, просыпаясь по ночам от преследующих её кошмаров. Когда внезапно Бесси умирает, одиночество и горе гонят Элеанор из Флориды обратно в Нью-Йорк к дочери Лизе (Джессика Хехт) и внуку Максу (Уилл Прайс). Однако вписаться в плотный график своей родни оказывается непросто: Лиза возвращается с работы в ночи, а Максу по возрасту положено любить друзей больше, чем родню. Оба не знают, что делать со сварливой и свободолюбивой родственницей, Лиза деликатно подсовывает ей брошюры из дома престарелых и записывает на класс вокала в местной еврейской общине. Бегство из этого певческого клуба по недоразумению приводит Элеанор в группу поддержки для переживших Холокост, где она, поддавшись порыву, выдаёт историю Бесси за собственную.
Самое большое впечатление её рассказ производит на студентку журфака Нину (Эрин Келлиман), которая пришла на собрание за историей. И, несмотря на изначальное сопротивление рассказчицы, очень скоро она находит в Нине родственную душу, и неспроста — девушка тоже переживает утрату (полгода назад она потеряла мать), и ей также не с кем разделить своё горе. По законам жанра между ними стремительно растёт взаимная симпатия и ложь, признаться в которой Элеанор всё сложнее.
Две главные удачи режиссёрского дебюта Йоханссон — Джун Скуибб и блестящий сценарий Тори Кэмен (тоже дебютантки). Скуибб дарит Элеанор столько собственной харизмы, что слово «великая» в названии не вызывает никаких вопросов. Её героиня, как персонажи Клинта Иствуда последних лет, умеет мягко поставить молодёжь на место, не терпит никакой снисходительности и беззастенчиво нарушает чужие границы. Вдобавок Элеанор полна такой обезоруживающей внутренней теплоты и чуткости, что рушатся эти границы без всякого сопротивления. Именно её способность слушать и переживать чужое горе как собственное позволила героине присвоить личность самого близкого ей человека. Обман Элеанор становится способом поговорить о Бесси, а потому с самого начала вызывает сочувствия больше, чем осуждения.
Йоханссон рассказывает эту историю нарочито просто, без визуальных изысков и игр со временем. Сюжет бойко, без запинки движется от начала к финалу, сохраняя оптимальный баланс лирики и юмора, что побуждает зрителя с всё большим волнением ждать неизбежного разоблачения. Единственным нелинейным элементом в истории становятся флешбэки тех самых ночных откровенных бесед с Бесси: каждый раз, когда Элеанор принимается рассказывать об ужасах Холокоста, она закрывает глаза, а зрители видят Бесси, чьими словами она сейчас говорит. Создатели прямо показывают героиню как медиума, передающего чужие воспоминания дословно, ложь таким образом становится правдой, а лгунья — носительницей и хранительницей чужой истории. То есть выполняет ту же функцию, к которой стремится 19-летняя Нина.
Тема Холокоста, очевидно, волнует создателей меньше всего. Главным лейтмотивом истории становится невысказанное горе, которое так или иначе прорывается вовне, и хорошо бы при этом иметь рядом такую чуткую душу, какую повезло повстречать Нине и Элеанор. Йоханссон и Кэмен немного популистски и с явными упрощениями рассказывают о том, что утрата и горе — печальные спутники любви, а любимые продолжают жить в тех, кто их помнит и говорит их словами. Такие очевидные и оттого даже неловкие простые истины в конкурсе дебютов смотрятся почти неуместными. Начинающие режиссёры, как правило, любят выражаться мудрёно, изобретать свой собственный язык и щеголять всевозможными сюжетными и изобразительными наворотами. Йоханссон среди них сама как старушка, которой хочется сказать всё прямо и ясно, к чему традиционно тяготеют поздние работы заслуженных мэтров, исходивших красную дорожку вдоль и поперёк. Впрочем, Йоханссон на ней тоже не новичок и в том, как говорить в кино об одиночестве («Трудности перевода») и утрате («Город астероидов»), явно разбирается. Очевидно, что на площадке она была достаточно чуткой, чтобы воспринять чужой опыт.
«Великая Элеанор» не претендует на звание шедевра, но это очевидно сильный дебют и очень чуткое кино про людей и для людей, способное пробуждать в них самые искренние и прекрасные чувства (сдержать слезу в некоторых сценах будет сложно). Кроме того, это кино о том, что в 94 жизнь всё так же прекрасна, если есть с кем её разделить, приготовить ужин и смотреть любимое телешоу.
