Виктор Непша проштудировал иностранную прессу о кино и выбрал самое интересное: про «Зелёного Рыцаря» (конечно), походы в кино (наконец-то), победы и поражения Netflix (бывает), про Дэвида Тьюлиса (обожаемый Римус Люпин) и Криса Маркера (отличный документалист, который в прошлой жизни был котом).
Кинокритики склонили голову перед «Зелёным Рыцарем»
«Зелёный Рыцарь» Дэвида Лоури наконец-то добрался до рецензентов и, похоже, поддерживает свой впечатляющий образ из промоматериалов — если судить по Rotten Tomatoes, 9 из 10 кинокритиков одобряют новый вариант истории сэра Гавейна.
– Джастин Чанг на NPR радуется достойному фильму по сеттингу «Короля Артура и рыцарей Круглого стола» (среди прошлых удач называет также «Эскалибур» Джона Бурмена и «Монти Пайтон и Священный Грааль»):
«Как и оригинал, фильм открыт для множества интерпретаций. Не нужно быть богословом, чтобы уловить христианский подтекст в истории Зелёного Рыцаря. С другой стороны, Зелёного Рыцаря можно воспринимать как языческое создание, аватар природного мира, с которым человечество всегда будет конфликтовать. Эти противоречия между языческой и христианской верой прекрасно выражены в игре Пателя. <…> Фильм Лоури может быть размышлением о добре и зле, но он также предлагает нам созерцать эротическое очарование его главного героя».
– Эндрю Скотт из NYT вспоминает «Монти Пайтон», но уже в связке с «Седьмой печатью» и хвалит картину за уместную эклектичность и отсутствие невыносимого концентрированного пафоса, столь свойственного фильмам про Средневековье:
«Иногда фильм выглядит нечётко и визуально, и тематически. Редко зимняя Англия бывает мрачнее [чем в фильме]. Когда тусклый дневной свет угасает, приходится прищуриваться и вытягивать шею, чтобы понять, что происходит. <...> Устойчивое очарование старых текстов, таких как «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь», отчасти заключается в их нарочитой непознаваемости. Они приходят к нам из области чувственности и языка (в данном случае среднеанглийского языка центральных графств Англии), что, дразня зрителя, выбивается за пределы нашего понимания, даже несмотря на то, что многие слова, идеи и образы кажутся до жути знакомыми. Лоури уважает эту странность, добавляя [к ней] собственные эксцентричные изюминки».
– Дэвида Симса из Atlantic фильм вдохновил лишний раз порассуждать о нюансах и сложностях рыцарства как явления. А ещё он лаконично заявляет: Лоури был рождён, чтобы снять этот фильм:
«“Зелёный Рыцарь” наиболее гениален в сценах без диалогов. Лоури невероятно искусно создаёт потустороннее, которое каким-то образом остаётся связано с реальностью. Грим на дрожащем, покрытом корой Зелёном Рыцаре великолепен, [а сам он] вызывает в воображении титанов, бродящих по холмам, — обнажённых бронзовых гуманоидов, поющих прекрасные инопланетные песни. Ближе к концу фильма разворачивается немая визуальная поэма, в которой Гавейн завершает свои поиски и размышляет о том, что может принести будущее. Именно здесь Лоури отходит от оригинала сильнее всего, но в то же время показывает, насколько хорошо он понимает основные идеи первоисточника: чтобы стать рыцарем, недостаточно просто победить своих врагов, рыцарство и мораль — не тождественные добродетели».
Всё будет хорошо: добрые комедии пришли на смену злободневному юмору
Не так давно Guardian выпустили юбилейный текст о британском «Офисе» как сериале, изменившем лик современной комедии в нулевые. Теперь NYT написали своеобразное тематическое продолжение — о том, как жанр комедии прошёл путь от злобного и невыносимого офисного начальника Дэвида Брэнта (Рики Джервейс) до лучшего футбольного тренера в мире — Теда Лассо (Джейсон Судейкис). А если точнее — о том, как люди устали от язвительного, ироничного, порой жестокого юмора сериалов нулевых и в пандемию обратились к разумному, доброму и вечному. Несмотря на ряд спорных моментов — топорные обобщения (в чем признаётся сам автор), не самые уместные параллели с литературной новой искренностью (которой любят маркировать всех подряд, от Дэвида Фостера Уоллеса до Салли Руни), текст оказывается достаточно убедительным в своей главной мысли. Ирония — это не плохо, а повсеместное добро на экране — не панацея. Но любые перегибы утомляют (когда-нибудь и Тед надоест со своим печеньем) — всегда нужно искать новое и баланс.
«[Создание] дискомфорта и использование иронии в повествовании не подразумевает нигилизм; “Клан Сопрано” был очень морализаторским, даже если Тони Сопрано таким не был. Но антигеройские драмы и комедии настолько распространились, что выработали собственные клише, как и более старые шоу, против которых они выступали. Возможно, маятнику просто пришло время качнуться, чтобы создатели осознали: исследование, каково быть добрым, может быть столь же интересным, как и выявление всех оттенков зла».
Дэвид Тьюлис — человек без звёздной болезни
Guardian взяли интервью у Дэвида Тьюлиса — именитого британского актёра, отечественному зрителю, пожалуй, лучше всего известного по роли профессора Люпина в «Гарри Поттере» (хотя на деле ролей достаточно — от фильмов Майка Ли до злодеев во вселенной DC, от сериала «Фарго» до «Думаю, как всё закончить» Чарли Кауфмана). Повод для встречи — выход нового романа Тьюлиса, Shooting Martha (первый, The Late Hector Kipling, вышел ещё в 2007 году). Актёр рассказывает про связь его книги с кинематографом (главный герой — режиссёр), свою любовь к чёрной комедии, о последствиях игры по Методу в бытовой жизни и о фейковой вражде с Кристофером Экклстоном. Небольшая симпатичная беседа с человеком без звёздной болезни.
«[Журналист:] Персонаж режиссёра Джека Дрейка [из вашей книги] основан на ком-то конкретном?
[Тьюлис:] Он слияние множества образов. Большинство режиссёров, с которыми я работал, не были такими вспыльчивыми. Я отправил книгу Майку Ли и сказал: “Кстати, он известный британский независимый режиссёр с бородой, но хочу подчеркнуть, что это не ты”. Он написал в ответ, что почувствовал облегчение. Майк трогательно отзывался о книге, что для меня много значит, он был одним из тех, кто вообще вдохновил меня писать романы».
«[Журналист:] Оглядываясь назад, можно ли сказать, что “Обнажённая” (1993) изменила для вас всё?
[Тьюлис:] Бесспорно. С этого момента моя карьера расцвела. Я выиграл каннскую награду [за лучшую мужскую роль] в воскресенье вечером, а ко вторнику мой агент посадил меня в самолет в Голливуд. Он дал мне аванс, потому что я не мог позволить себе билет. Это было безумное время».
Про Netflix: враг в отражении
Variety опубликовали пространный текст о Скотте Стубере, главе кинодепартамента Netflix. Не так давно стриминг-гигант заключил контракт со Стивеном Спилбергом, который ещё недавно относился к онлайн-платформам весьма скептично. К такому событию решили вспомнить все заслуги Стубера, пришедшего в компанию четыре года назад: это он выстраивал отношения с кинокомпаниями и крупными звёздами, убеждая обменять кассовые сборы на пребывание в топ-10 Netflix, он же разработал стратегию производства оригинального контента и постепенного отказа от продукции потенциальных конкурентов.
Дифирамбы Стуберу поют самые разные люди, от Ноа Баумбаха и Холли Берри до (иногда) автора текста. И хотя похвала не кажется незаслуженной, немного отрезвляющей реальности не помешает. Стубер действительно много сделал для Netflix, но большинство перечисляемого в тексте (кроме новости про Спилберга) — заслуги прошлого. Текст хорошо раскладывает по полочкам, чего Netflix добился первым среди стриминг-конкурентов, но лишь по касательной задевает трудности, с которыми сервис сталкивается сейчас (падение числа подписчиков, жалобы на ухудшающееся качество контента). В общем, интересный, но и манипулятивный материал, для вдумчивого чтения.
«В Netflix Стубер взял унаследованную им студию и преобразовал её в центр глобальной дистрибуции. За год до того, как он согласился на эту работу, компания выпустила 21 оригинальный фильм. Самым громким из них был “Безродные звери” (2015), драма о детях-солдатах, которая не получила номинаций на “Оскар”. В этом году Netflix выпустит более 70 [собственных] фильмов, то есть минимум один новый фильм каждую неделю. Критики говорят, что количество не всегда подразумевает качество. И всё же Netflix также опередил других конкурентов, получив наибольшее число номинаций на премию “Оскар” как в 2020, так и в 2021 году, хотя приз за лучший фильм по-прежнему остаётся недостижимым».
Режиссёр Крис Маркер — реинкарнация кота
29 июля исполнилось 100 лет со дня рождения Криса Маркера, одного из главных кинодокументалистов XX века. По такому случаю Sabzian опубликовали архивный текст кинокритика и куратора Эдвина Карелса, написанный им ещё при жизни режиссёра. Маркер согласился дать онлайн-интервью в 2008 году под аватарой Сергея Мурасаки в Second Life. Однако текст — скорее размышление о стиле режиссёра, чем интервью или профайл.
Карелс представляет нам достойный пример человека, который, несмотря на возраст, продолжал оставаться открытым новым технологиям — поэтому в его творчестве есть место и плёнке, и цифре, и анимации, и Photoshop-эффектам. Притягательность Маркера, согласно статье, обосновывается эклектикой, которая гармонично укладывается в рамки стиля и характера режиссёра. Маркер — культовый кинематографист со стажем, но, в отличие от многих ровесников, относился к цифре не как признаку демонических новых времен, а как к технологии освобождения для пытливых умов. Маркер обладал наивностью и непосредственностью пионеров кино — и он же отлично вписался в XXI век со своей любовью к смене масок и специфичным концептом анонимности. А ещё он очень любил котов (недаром одним из многочисленных альтер эго в его творчестве выступает кот Гийом). В общем, человек, о котором надо читать и которого надо смотреть.
«Про свой недавний телевизионный документальный фильм “Коты свободы” (2004) Маркер, он же Мурасаки, рассказывает, что ему нравилось снимать картину своими руками и без постороннего вмешательства: “А затем продать DVD, лично, на Сен-Блез... Должен признаться, я испытал чувство триумфа: прямо от производителя к потребителю. Нет прибавочной стоимости. Осуществление мечты Маркса”».
«Кота Гийома можно по праву считать первым и важным аватаром, с которым Маркер сделал шаг из кино в новые медиа. Время от времени Маркер играючи размышляет, что он сам — реинкарнированный кот. Слоны и совы тоже часто появляются в его мире, но ими он никогда не был так же одержим. Конечно, Гийом является одной из многих ложных тропок, с помощью которых он в перспективе обозначает свою роль [в истории] кинематографа. Это резко контрастирует, например, с Жан-Люком Годаром, чьё личное появление в качестве медийной личности стало визитной карточкой. Крис Маркер, напротив, отказывается даже фотографироваться. Есть очень мало фото, на которых можно различить его лицо, да и то лишь частично. В книге Staring Back есть фотография, на которой он изображён как раз в момент своего ареста в Пентагоне в 1967 году. Пресловутую анонимность Маркера можно воспринимать как стратегический шаг; если вы собираетесь протестовать, лучше быть неузнанным. А тем, кто любит гулять по Парижу и ездить на метро, лучше не быть знаменитым парижанином».
Назад в кинотеатры!
MUBI рассуждают на тему, постепенно ставшую классической: критик и теоретик кино Даг Дибберн делится ощущениями от возвращения в кинотеатры Нью-Йорка год спустя после пандемии. Вначале кажется, что это будет буквальное описание опыта первого (после перерыва) похода: после «Уик-энда» Годара в марте 2020-го Дибберн идёт на «Довод» Нолана в марте 2021-го, но что-то не так. Пространства вокруг слишком много, зал можно заполнять лишь на 25%, да и фильм чрезмерно запутанный непонятно ради чего. Но когда кажется, что описанием похода и микрорецензией на многострадальное творение Нолана всё и закончится, у текста неожиданно открывается второе дыхание.
Дальше автор выдаёт образцовые эссеистические размышления о личном и универсальном. Он оставляет позади поход на «Довод» как единичное событие и пытается зафиксировать (заядлого посетителя кинотеатров на дистанции в 25 лет) наблюдения — что же изменилось? Дибберн замечает, что ощущение классического похода в кино создавалось не столько за счёт фильма или его ауры, сколько из-за разнообразных формальных ограничений: необходимости путешествовать до места просмотра, подстраиваться под сеанс, репертуар кинотеатра и его техническое оборудование. На контрасте с этим предстают домашние просмотры: всепозволяющие, укрепляющие зрителя в своих оформившихся интересах, потакающие привычному.
Дибберн считает, что именно ограничения как способ выхода за границы зоны комфорта раскрепощают нас и раскрывают с необычной стороны. Размышление распространяется не только на кино, но и на человеческую чувственность в целом, кинематограф предстаёт здесь одним из наиболее ярких примеров, как пограничное состояние между чувственной полнотой из-за вседозволенности и чувственной депривацией как результат тех или иных ограничений. Небесспорный, но очень симпатичный, а главное, неравнодушно написанный текст
«В ретроспективе синефильские строгости [просмотров в кинотеатрах] имели странное сходство с реальными ограничениями, которые нам всем пришлось выдержать в предыдущие двенадцать месяцев. Эти ограничения, в свою очередь, имели мистическое сходство с другими запретами, при которых мы жили ещё до появления вируса. Прожить год, не выходя на работу; прожить год, общаясь только с горсткой друзей; прожить год, не прикасаясь к другому человеческому телу; прожить год в мучительном негодовании; прожить год, не имея дела с искусством, которое вас больше всего волнует. Что из этого было навязано нам извне? А что мы уже изобрели [к тому моменту]? Внешние ограничения или внутренние запреты? И в чём, в конце концов, была разница?»
«Сидя в парке, где я оказался только потому, что планировал пойти в кино, я снова подумал, что посещение кино также было — может быть, даже в первую очередь — средством осмысления бесконечного хаоса жизни. Это способ упорядочить, осмыслить и обуздать накопленные бесконечные часы бытия. Составление расписания — это тактика упорядочивания ценностей, оно преобразует бесцельный поток времени в связное повествование об идентичности. А поскольку время и пространство едины, составление календаря также помогает придать смысл физическому окружению, наполнить пустоту значимостью. Часы и карты — это идеология. Синефилия — это навязчивая любовь к кино, но также и пространственно-временная логистика самого себя».
Бонусы и киносписки
– Гид по актуальному состоянию релизов всех крупных голливудских студий — что показывают в кино, что на платформах и другие нюансы
– 10 хороших голливудских мелодрам 1940-х
– 60 приключенческих фильмов от Rotten Tomatoes
– 60 лучших хорроров 2010-х годов
– 10 комиков, которых стоит смотреть в 2021 году, по мнению Variety
– 20 лучших ролей Бетт Дэвис
